Под зонтом Аделаиды - Ромен Пуэртолас

– Обещаю, я тебя куда-нибудь свожу.

Она хотела продолжить, но замерла в молчании.

– Обещаю, Роза.

Кристиан вдруг снова показался ей ласковым, искренним, переменившимся в мгновение ока. Она шагнула к нему и обняла, прильнув всем телом. С ее стороны это было простым проявлением нежных чувств, но он истолковал ее поступок по-своему, как все мужчины толкуют малейшую попытку сближения, особенно после нескольких дней воздержания. Приняв ее душевный порыв за физическое желание, он облапал Розу обеими руками, сорвал с нее кухонный фартук, стянул платье с плеч, оголив красивую маленькую грудь, перепачкал белую кожу толстыми грязными пальцами. Затем, развернув ее одним резким движением спиной к себе, прижал к стене и, задрав подол платья, сдернул панталоны. Он взял ее сзади, мощно двигая бедрами, – думал, что тем самым с каждым толчком утверждает свою маскулинность, но на деле лишь проявлял грубость и жестокость. Цивилизованный человек превратился в дикаря. От него воняло потом – он не принял душ с дороги, – но Роза решила не сопротивляться, чтобы все не испортить.

– А куда ты меня повезешь? – уточнила она в разгар процесса.

– Куда захочешь.

– В Париж? В Лондон?

Секс за путешествие. Вот до чего довел ее родной муж. Превратил в проститутку. Он задвигался у нее за спиной быстрее, просунул лапу между ног Розы, за пустил пальцы в волосы, но жесты его были такими грубыми и неуклюжими, что стало еще хуже. Она изобразила наслаждение, хотя испытывала только боль, задышала страстно и прерывисто в такт толчкам, хотя они приносили только страдание, принялась упражняться в новых сладострастных стонах, которых муж еще не слышал, чтобы он поскорее кончил. Но перед эякуляцией он вдруг оторвался от нее, схватил за плечи, грубо повернул к себе лицом и заставил опуститься перед ним на колени. Роза скорее от неожиданности, чем от желания угодить ему, взяла в рот его член, сильно вонявший мочой, и почти сразу горькая сперма ударила ей в горло – пришлось проглотить, подавив приступ отвращения, пока он хрюкал, как свинья, выгибая спину.

Тем вечером они поужинали в полном молчании и отправились спать. На следующий день Кристиан встал раньше обычного и поспешил в сады – надо было наверстывать упущенное за три дня отсутствия. Он больше не думал ни о Париже, ни о Лондоне. Это было лишь первое из длинной череды обещаний жене, которые он никогда не исполнит.

– Если бы ты знал, как мне скучно! – однажды за столом, не сдержавшись, воскликнула Роза.

Она ждала от него очередного выговора, но Кристиан вскинул на нее взгляд и вдруг заулыбался, как будто увидел на месте жены смешную зверушку:

– Ну, раз уж тебе так скучно, давай сделаем карапуза – он будет тебя развлекать. – При этих словах в его глазах на долю мгновения мелькнул прежний свет, на какой-то миг вернулся океан.

Прошло несколько дней; за это время мысль, подкинутая Кристианом, потихоньку обжилась в голове Розы. Среди персиковых садов дни превращались в столетия, недели складывались в вечность. Поэтому она согласилась. В любом случае ей нечем было больше заняться.

Кристиан повез ее не в Париж и не в Лондон, а в славный город М. Однажды вечером они просто пошли в ресторан – испанский. Его выбрала Роза, чтобы хоть немного почувствовать дух дальних странствий. Если уж Кристиан не намерен ехать с ней в Испанию, пусть Испания сама явится к ней. Потом оба думали, что зачали ребенка как раз той ночью, после возвращения из ресторана. Думали так, но не были вполне уверены, потому что спиртное в тот вечер текло рекой – Роза воспользовалась возможностью, чтобы забыться и потерять голову. Терять голову порой не так уж и плохо, особенно если постоянно чувствуешь себя несчастной. Так что у них тогда была ночь любви, но по-прежнему без намека на удовольствие и на сей раз с капелькой страха.

Я прервала чтение.

На этом самом месте оказалось, что дальше в дневнике отсутствуют несколько страниц – они попросту вырваны. Я кончиками пальцев нащупала остатки листов у самого корешка, пересчитала их на ощупь, словно искала вшей в волосах. Вроде бы листов было не меньше дюжины. Во время этой паузы в несколько секунд я немного пришла в себя. Рассказ Розы потряс меня до глубины души, ошеломил, как удар кулака.

Но, несмотря на то что повествование было тягостное, мне хотелось как можно скорее снова в него погрузиться. Продолжение было написано шатким, неровным почерком, и ничего хорошего это не предвещало.

Потом случился тот эпизод с участием зверя.

Деревенский полицейский при виде переступившей порог участка молодой женщины с безумным взглядом, в слезах, в разорванном платье, с кровоподтеками на руках, подумал, что кто-то пытался ее изнасиловать, а возможно, и преуспел в своем злодеянии.

Участковый тревожно и внимательно выслушал сбивчивый рассказ, прерываемый рыданиями и всхлипами, которые мешали ей говорить, как валуны препятствуют стремительному бегу ручья, и вздохнул с некоторым облегчением, когда выяснилось, что напал на нее вовсе не человек, а дикий зверь, – это не отменяло серьезности происшествия, но делало его менее возмутительным. Затем страж порядка немедленно отрядил двух своих друзей-охотников с ружьями и с подкреплением в виде немецкой овчарки прочесать лес в указанном месте. Перед тем как отправиться вслед за ними, он поручил Розу Озёр заботам врача из деревни П., дабы тот оказал ей первую медицинскую помощь и заодно утешил, поскольку потерпевшая пребывала в состоянии шока.

Когда участковый прибыл в местечко, называемое здесь Урочище, охотники показали ему то, что успели найти. На самом деле улик было немного: несколько сломанных веток, свидетельствовавших о схватке молодой женщины с диким зверем, и несколько капель почерневшей крови, обнаруженных овчаркой по кличке Факир на камне, с помощью которого потерпевшая обратила зверя в бегство. Помимо этого пес не унюхал никаких следов для дальнейших поисков, но все же получил в награду косточку. Пребывал он при этом в неслыханном возбуждении, какого раньше за ним не замечалось, и даже разразился мощнейшим продолжительным лаем.

Трое мужчин вернулись в участок, когда день уже клонился к вечеру. Вернулись ни с чем, но и не без надежды: раз уж в густых лесах вокруг города М. завелся дикий зверь, рано или поздно его удастся выследить, или же он попросту сбежит.