Рождественские преступления в книжном магазинчике - Коллектив авторов

В чем я точно уверен: всё случилось в августе две тысячи шестнадцатого года. Я прибыл на работу, на студию телеканала «Новости Готэма», где трудился на протяжении уже пятнадцати лет, и вовсю готовился к вечернему выпуску «Досье Дойла». Шоу било все рейтинги в своем временном слоте уже больше десяти лет. Я просматривал нью-йоркские газеты и как раз читал сайт «Вашингтон Пост», чтобы придумать темы к обсуждению для последней части передачи – «Делать и не делать». Эта закрывающая рубрика только казалась простой, но на самом деле подыскать актуальные топики, которые можно разбить на серию коротких черно-белых реплик, было довольно сложно. Именно потому больше никто в сфере кабельных новостей не достиг такого успеха, как я.

И никто не завидовал мне сильнее, чем менее популярные коллеги моего же телеканала из других временных слотов. Для всего мира мы выглядели сплоченной командой, настоящей семьей, но как только камера выключалась, все превращались в стаю шакалов, готовых напасть при первых признаках слабости.

Итак, август две тысячи шестнадцатого года. Я попросил ассистентку принести мне ланч. Именно это и является ее рабочими обязанностями, верно? Помогать мне. Но будучи миллениалом[28], недавно закончившим колледж Лиги Плюща, она закатила глаза, пока я перечислял свой заказ: сэндвич с индейкой и острым соусом, крем-сода – я же не какой-то мажор, который заказывает в японских ресторанах. А потом она спросила, может ли заняться и собственными делами, пока будет выполнять мое поручение.

– Я хочу забежать в аптеку и купить обезболивающие. Сегодня спазмы от менструации особенно меня беспокоят, я даже думала, не взять ли больничный.

С моей точки зрения, подобное высказывание – это демонстрация полного непрофессионализма, свойственного их поколению, считающему каждую секунду своего существования достойной трансляции на весь мир. «Вот мой обед, а еще я только что купила билет на концерт, и кстати, у меня ужасно болит голова». Если бы я начал обсуждать проблемы своей простаты или просить ассистентку сходить за таблетками для лечения эректильной дисфункции – которой у меня нет, просто гипотетически рассуждаю, – то моментально бы попал на ковер к начальству за неподобающее поведение. Но мне хотелось лишь получить свой обед, чтобы поддержать сахар в крови, необходимый для продуктивной работы над заметками к передаче, поэтому я просто сказал:

– Мне не обязательно знать, что происходит с твоим телом, если это не затрагивает моего тела.

Ассистентка принесла мой заказ, я написал рекомендации для женщины, которая пыталась помешать охране Центрального парка выгнать оттуда бездомных одичавших котов. Я люблю животных – ладно, люблю собак, – но активистка была одной из тех чокнутых, которые только и мечтают получить свою минуту славы. А во время учебы в колледже даже жила на дереве несколько месяцев или что-то вроде того. Дилетантка, которая перепархивала от одного так называемого «благого дела» к другому. В мою эпоху таких назвали «чертовыми хиппи». Не знаю уж, какой термин в ходу сейчас. Охрана парка и защитники животных в этом случае пытались спасти бездомных котов и отвезти в приют на Лонг-Айленде, где бы их помыли, стерилизовали или кастрировали. Да и какие аргументы могут быть в пользу их обитания в общественном месте? Когда Петер Минёйт[29] ступил на Манхэттен в тысяча шестьсот двадцать шестом году, то на острове не водилось диких кошек (рыси и пумы не в счет).

Делать: чтите естественный порядок вещей.

Не делать: не забывайте, кто находится на вершине пищевой цепочки, защитница кошачьих прав.

Без ложной скромности – тема вышла взрывной. Мы получили множество откликов из обоих лагерей, что говорило об успехе. Единственное, что мне никогда не хотелось бы видеть, – равнодушие аудитории.

Моих недоброжелателей сводит с ума то, что никто не может навесить на меня ярлык приверженца той или иной партии. Я даже не слишком интересуюсь политикой, не считая случаев, когда она угрожает нашим гражданским свободам, и не принадлежу ни к республиканцам, ни к демократам. Некоторые пытаются окрестить меня либералом, но это тоже неверно. Я просто руководствуюсь здравым смыслом и присоединился бы только к той партии, в которой сдают тест на IQ при приеме. А еще не голосовал на президентских выборах в своем штате, да и вообще не участвовал ни в каких мероприятиях с заранее известными результатами. Если отменят избирательную коллегию, я могу передумать, но пока считаю так: мой голос и – что еще важнее – мое время будут потрачены впустую в очередях к урне для бюллетеней.

Более того, мне кажется, в нашей стране должны быть плоская шкала подоходного налогообложения без каких-либо удержаний. От них пусть страдают богачи, которые и так склонны к излишним тратам. Избавьтесь от этого узаконенного грабежа – и из Вашингтона пропадет больше половины лоббистов, что помогло бы покончить с пробками, хотя я не уверен, плюс ли это, поскольку являюсь первым в Америке абсолютистом. Вы вольны говорить что хотите, но – в этом и подвох – таким же правом обладает и противоположная сторона. Если предпочитаете поздравлять фразой «Счастливых праздников», то так и делайте, однако я продолжу придерживаться традиционного пожелания «Веселого Рождества». Эта тема, кстати, оказалась самой популярной за всё время существования рубрики «Делать и не делать».

Делать: пользуйтесь любыми поздравлениями, какими захотите.

Не делать: не отказывайте другим в том же праве.

Прошла пара недель. Как вы сами, наверное, помните, две тысячи шестнадцатый год выдался насыщенным в плане новостей. Или, скорее, мы так считали, пока не наступил следующий. Затем, за неделю до Рождества, меня вызвали в юридический отдел. Моя бывшая ассистентка, которая приняла решение работать над другой передачей из-за самодиагностированной болезни Лайма и желания трудиться в менее напряженном графике, тоже присутствовала. И в ярких красках живописала тот день, когда сообщила мне о состоянии своей матки. Мои слова в ее устах звучали так: «Я не заинтересован в твоем теле, если оно не касается моего тела». Различия были незначительные, но полностью меняли смысл. Я не мог отрицать, что говорил что-то подобное, как не мог и подтвердить свою версию в отсутствие аудиозаписи беседы. Но к концу обсуждения бывшая ассистентка уже заявляла, что я велел купить презервативы и обещал проверить на ней свойства ребристых, и тогда ей повезет узнать, добавляют ли они пикантности к удовольствию. Такого уж точно не было, и я хотел высказаться в суде, чтобы осветить свою точку зрения.

Но потом и другие женщины начали заявлять о подобных случаях.