Огни Хафельберга - Софья Валерьевна Ролдугина

Клавиши ритмично щелкали, что-то потрескивало, и Марцель представлял, что это на него сыплются электрические искры. Шварк, шварк, шварк, шванг, шванг, шванг. Сейчас от искр загорятся волосы, и он вспыхнет, как та женщина на мосту. — Не знаю, наверное, падал или бежал напрямую через полисадники.

Я не видел ничего, Шелтон, Шелтон, только голоса в голове были, и всякие мысли шебуршащие. Шелтон, я с ума сошел!

Пожаловался Марцель, кусая губы. Отчаянно хотелось курить. — С ума сошел! — ровным голосом переспросил стратег. Щелкнула крышка ноута. — Это серьезно. Сиди так и не двигайся, я тебя посмотрю. Накатило облегчение. Курт Шелтон не только стратег, чистый, логичный, архисложный разум, хотя и этого хватает, чтобы по нему истекали слюнями все шелдерские службы безопасности и мафиозные группировки вместе взятые.

Он еще и биокинетик. Дурацкое название Марцелю не нравится. Старомодный «целитель» звучит лучше и ярче отражает его сущность. Оператор биологических единиц, механик живых организмов. Он может диагностировать любую физическую неполадку в человеческом теле, идентифицировать ее и устранить.

Ну, почти любую. Психические отклонения вылечить нельзя, но можно хотя бы их обнаружить. «Спасибо», — прошептал Марцель непослушными губами. «Спасибо, спасибо, спасибо!» «Помолчи», — сказал же, — «сиди спокойно». В голосе Шелтона прорезалось раздражение. Марселя без всякой телепатии понимал, почему. Биокинез требовал болевой стимуляции.

Хочешь посмотреть, что там внутри, под человеческой шкуркой, воткни себе иголку в плечо или ущипни кожу до синяка. Для лечения приходилось искать стимул посерьезнее, поэтому Шелтон знал наизусть все легкодоступные болевые точки. Хорошо еще, что чувствительность у биокинетиков была завышена до предела и обычно удавалось отделываться одними неприятными ощущениями, избегая серьёзных травм. Но даже боль Шелтон ненавидел люто, поэтому свои способности скрывал со всей изворотливостью стратега.

Знал о них, наверное, только Марцель. Только он имел право замирать настороженно, пока тёплые пальцы силой давили на виски, осторожно массировали кожу головы, поглаживали лицо, а исключительный разум Шелтона анализировал состояние чужого рассудка. Через некоторое время стратег загадочных мыкнул и откинул крышку ноута.

Опять застучали клавиши. Щелк, щелк, щелк. Шванг, шванг, шванг. Псих? И как я? В пределах нормы. Ровно ответил Шелтон. Напуган до истерики, но никаких значительных отклонений. Выспишься, перекусишь, выкуришь сигарету и будешь в порядке. Ложная тревога, Шванг. У меня один вопрос.

Что спровоцировало этот приступ?

Там девушка сгорела. Заживо.

О-о-о! Шелтон даже не потрудился достоверно изобразить удивление. — Надеюсь, ты хорошо спрятал труп? Нам еще тут работать. — Придурок! Марцель сердито боднул лбом коленку Шелтона. — Это Это не я сделал. Да? Значит, у нас конкуренты? Вот теперь стратег заинтересовался. И хватит об меня биться, а то правда что-нибудь повредишь у себя в голове.

Марцель послушно замер. Открывать глаза пока не хотелось. Слишком приятно было просто сидеть и слушать Шелтона. Не разум, сложнейший механизм. Даже Марцелю, Телепату, невозможно осознать процессы, которые происходили внутри него. Учисления, схемы, логические цепочки, слишком запутанные, чтобы их понимать.

Рассудок не справляется и пасует, а какофония отдельных мыслей сливается в ровный прохладный гул, и слушать его можно бесконечно, как бесконечно смотрят на волны, вновь и вновь набегающие на берег, на трепещущее пламя. Пламя. Марцель очнулся от полутранса. Шелтон все еще терпеливо ждал продолжения рассказа. На мосту я увидел девушку, только увидел, мысленного шепота у нее не было, вообще никакого.

Знаешь, люди попадаются разные, кто-то думает тише, кто-то громче, у кого-то в мыслях ни слова, а одни картинки или вообще какая-нибудь хаотическая мешанина ассоциаций образов, которые прочитать невозможно. Но тут было вообще глухо, ни единого звука, как будто это была не живая девушка, а какая-то коллограмма. Марцель нервно потер виски, подумал о сигаретах и вспомнил, что, кажется, уронил пачку на мосту.

Раньше эта мысль ввергла бы его в панику, но сейчас было слишком хорошо. Я посветил спичкой, хотел разобраться, откуда эта девчонка взялась, а она вдруг разинула рот, как будто заорала, только без звука. А потом вспыхнула как-то спичка. И сгорела. Вот. — Интересно. — протянул Шелтон, откинулся на спинку стула и заложил руки за голову.

Экран ноута сиротливо светился в темноте. То зеленоватый, то кислотно-голубой. — Это всё? — Ну, да. Я пошарил на месте. Следов возгорания нет, но пахнет дымом и… Марцель помялся, но потом вспомнил, что напарнику лучше сразу говорить всю правду. И болью. Я раньше думал, что все эти россказни про то, что мысли оседают на месте преступления, полная хрень, а теперь сомневаюсь.

Некоторое время Шелтон разглядывал темноту за окном, подозрительно щурясь. — Забудь об этом, — решил он наконец. — Возможно, ты просто словил чей-нибудь сон. Такое ведь уже было? — Ну, было, — неохотно осознался Марцель, — но во сне. А тут я точно не спал.

Все случается в первый раз. — Ну, Шелтон… — Успокойся, — с нажимом повторил стратег, стуча по клавишам. — Физически ты здоров. Эмоциональный дискомфорт пройдет, как только ты перекроешь неприятные воспоминания чем-нибудь рутинным. Сходи в душ, конфетку сгрызи, что ты там обычно делаешь? Давай, иди, не мешай мне работать. Покури, что ли? Ах, да, ты же сигареты посеял.

«Мстительная мразь», — с удовольствием констатировал Марцель. Ну и сиди со своим компом, зрение испортишь. Как испорчу, так и починю. Ответить на это было нечего. В ванной Марцель чувствовал себя неловко. Не потому, что чужое место. Своего дома у телепата вообще не было, к гостиницам он привык. А потому, что до жути не хотелось оставаться одному.

Но просить Шелтона подежурить за занавеской, пока Марцель.

Будет плескаться… нет, убьет же, причем в буквальном смысле.

Шелтон терпел выходки телепата, потому что тот был ему выгоден. Но если недостатки перевесили бы возможные плюсы, избавился бы в тот же день. Может, действительно бы убил, но, скорее всего, просто уехал без предупреждения. А это тоже смерть, только отсроченная. Телепат в одиночку, без тщательных расчетов стратега через пару месяцев вляпается либо в мафию, либо в спецслужбы, а там ему быстро перепишут личность или отправят в утиль.

В лучшем случае протянет два-три года, прячась по норам, а потом тихо свихнется. А Шелтон запросто выживет и без напарника. И что за шлак лезет сегодня в голову? Наверное, посторонним в это верилось с трудом, но Марцель был человеком болезненно аккуратным. Иногда до смешного доходило, как сейчас вот. Сначала прибрался в ванной, расставил банки и тюбики на полке по цвету и размеру, ровно повесил полотенце, настроил воду до совершенной температуры и только потом стал раздеваться сам.

Носки, джинсы, футболка, белье, всё сложено в идеальную стопку, на самом верху, как вишенка на торте очки, металлическая оправа под серебро, фиолетовые стекла, на душке брелок с пиратской эмблемой.

Без одежды и побрякушек телепат чувствовал себя беззащитным, только он и чужие мысли вокруг, и даже за много-много лет не удалось привыкнуть к тому, что эти другие его не слышат, только он их, а значит, бояться нечего. «Всё будет хорошо», — бормотал Марцель, намыливая голову по второму разу. Горячие струи воды били по спине, в ушах звенело.

Шелсон потом станет ругаться, что кретин едва не довёл себя до теплового удара, но сейчас Марцелю было всё равно, лишь бы заглушить тревогу.

«Всё будет хорошо, хорошо, хорошо».

Гроза тоже гремела, даже по ратушному шпилю молния шарахнула. И что? В итоге прошла мимо. Может, и с этими глюками про горящую девушку будет так же? Подумаешь, вдруг правда словил чей-то кошмарный сон. Марцель замер, мыло щипало глаза. — Нет, — тихо сказал он, — ни хрена это был не сон.

В этом-то и проблема. Пока Марцель отмывался до скрипа и подсушивал волосы полотенцем, Шелтон успел не только доделать работу, но и уснуть. Свет в комнате не горел, кроме ночника над кроватью телепата фантасмагорического и сине-фиолетового месяца в желтых звездах. Окна были распахнуты настежь, и занавески мерно колыхались. По черному экрану ноута бежала строка с лаконичным напоминанием.

«Пожрать не забудь, кретин!» Марцель хмыкнул. Ужинать, тем более остывшим овощным рагу с жирными с ордельками он не собирался, но раз уж Шелтон соизволил напомнить… Сидя с тарелкой на подоконнике и глядя на темную