Огни Хафельберга - Софья Валерьевна Ролдугина
Марцель подумал, что в благодарность этому чудесному старичку нужно оставить какой-нибудь сюрприз, что-то вроде повторяющихся снов про надвигающийся поезд или атомную войну. — Неизволим, — любезно улыбнул сестротек. — Вы нас проводите к номеру? — Конечно! О чём речь? Идёмте, идёмте! Выделенная комната, похоже, когда-то давно была детской.
Поспешный косметический ремонт не смог окончательно стереть все следы. Ночники в виде полумесяцев, сказочные резные ставни на окне, дешёвая картинка в голубой рамке, две хохочущие ведьмы бегут за руки среди подсолнухов. — У вас здесь мило, — дипломатично прокомментировал Шелтон, разглядывая скромную обстановку. Лицо у него закаменело. Марцель проследил за его взглядом и проглотил смешок.
Длинноногий стратег не помещался на кровати даже по самым грубым прикидкам, разве что согнувшись. — Благодарю за помощь. Ужин оставьте вот здесь, на столе. Полагаю, мы можем уже воспользоваться ванной? — Да-да. С трудом выпроводив надоедливого хозяина из комнаты, Шелтон дождался, пока проскрепят ступени лестницы и хлопнет дверь внизу, и только потом коротко спросил.
И как? — Хочу курить, жрать, в душ и спать, — сообщил Марцель, покачнулся на пятках и рухнул спиной на кровать. Она жалобно крякнула, но выдержала. — Можно в любом порядке, но сначала курить. Спасибо, что поинтересовался, ты просто душка. — Я не о том. Стратег стоял посреди комнаты, скрестив руки на груди и пристально смотрел на Марцеля.
— Вальц, ты же его слушал. Я видел, как ты специально дотронулся до его запястья, когда передавал удостоверение. И жене его подал руку и помог встать с кресла. А о галантности за тобой я раньше что-то не замечал. — Всё-то ты знаешь, — вздохнул он напоказ и перевернулся на бок, кутаясь в плотное покрывало. — Нет, они не имеют отношения к нашему должнику.
Хартмут Вальц и Гретта Вальц не являются Ноуаштайном, никогда не видели его лица и не знают ни одного человека с такой фамилией или именем. — Глухо, — скрипнула вторая кровать. Похоже, Шелтон Несгибаемый все же решил присесть и не корчить из себя статую. Что ж, отрицательный результат — тоже результат. В конце концов, я не ждал, что мы сразу по прибытии в город найдем человека, который обул шельдерскую группу на триста миллионов чистыми.
— Кстати, Шванг, насчет сигарет, ты ничего не ронял на площади случайно? — Я? — Марцель подскочил как ужаленный. — Ты на что намекаешь? Стратег ничего не ответил, разлёгся на своей кровати, заложив ногу на ногу. За окном как назлогра мыхнуло, уже совсем близко.
Небеса были истинно чёрными. Марцель торопливо зашарил по карманам, нашёл спички. Один, два, три коробка, но единственная, последняя пачка сигарет как испарилась. «Где?», — угрюмо уставился он на Шелтона. Стратег ни на секунду не задумался. — На краю площади, около дома старухи-кошатницы.
Сволочь, — констатировал Марцель, — видел, но не сказал. А если я сейчас не успею до грозы сбегать? — Значит, я проведу с тобой одну счастливую ночь, не задыхаясь от табачного дыма. И в любом случае успею первым спокойно вымыться, пока ты будешь носиться за сигаретами. Дружелюбно улыбнулся в потолок Шелтон. Удачи, Шванг, хорошей тебе прогулки перед сном. Марцель хотел пафосно пообещать страшную месть в ближайшем будущем, но тут опять громыхнуло, и угрозы пришлось отложить.
Появился риск остаться без сигарет до завтрашнего дня, если не поспешить сейчас, а ведь наверняка еще придется тратить время, выпрашивая у хозяина ключи от входной двери. Обошлось. Хафельберг был настолько провинциальным городком, что двери на ночь здесь, как выяснилось, не закрывали принципиально. На улице Марцель не сразу сориентировался, куда надо бежать, было темно, фонари не горели, только небо иногда подсвечивало дорогу беззвучными вспышками.
Спасла положение очередная ветвистая молния, ударившая прямо в ратушный шпиль. Тут же вспомнилось, что кошачий дом стоял наискосок от ратуши, на противоположном конце площади. Дальше стало полегче. Сигареты, тем более свои, любимые, Марцель мог отыскать и в полной темноте, по одному запаху.
А если подсвечивать себе зажженной спичкой, то вообще расплюнуть. — Есть! — азартно вскинул руку Марцель, заметив на брусчатке белую картонку с синим принтом. — Я такой везучий, что сам себе завидую. — Ну-ка, идите ко мне, мои хорошие. Один вид смятой пачки подействовал успокаивающе.
Даже расхотелось идти и бить Шелтону морду. Всё равно не допрыгнешь. — Лучше вместо этого здесь покурю. Без идиотских нотаций. С удовольствием загубив четыре спички, Марсель наконец затянулся. Гроза, погремев немного над головой, свалила куда-то к югу. Небо на севере постепенно светлело, кое-где, в разрыв туч проглядывали звезды. Яркие. Провинция, возвышенность, никаких тебе задымлений, как в мегаполисе.
Сунув руки в карманы, телепат покружил сначала по площади, а потом выбрел на боковую улицу. Не особо стараясь запоминать дорогу. Легче потом вернуться, ориентируясь на мысленный шепот Шелтона, чем сейчас забивать себе мозги. Улица вполне предсказуемо вывела к речке, рассекающий Хаффельберг пополам. На тот берег тянулся узкий пешеходный мост, деревянный, к удивлению Марцеля.
За день перила нагрелись, и теперь сидеть на них было сплошным удовольствием, даже несмотря на то, что от воды слегка несло загнивающей тиной. И за свежими впечатлениями телепат не сразу заметил, что на мосту он не один. — Добрый вечер, фрау. Вежливо здороваться с туманным женским силуэтом было глупо, но молчать ещё хуже. Незнакомка взмахнула рукой, словно в знак приветствия. Марцель заулыбался и спрыгнул с перил обратно на мост, отводя в сторону руку с зажжённой сигаретой.
Шелтон ведь спросил, вести себя с местными, как поймальчик. И только спустя долгие, бесконечно долгие три секунды накатило осознание. Марцель только видел эту женщину. Не чувствовал, не слышал. Сигарета, разбрасывая красноватые искры, стукнула о перила и полетела в воду.
Дрожащими руками Марцель полез за спичками. Чиркнул осторожно, стараясь зажечь огонек с первого раза. Близко, очень близко, в шагах в пяти действительно стояла молодая женщина. Ржеволосая, в джинсах и клетчатой рубашке, застегнутой на все пуговицы. Незнакомка приветливо улыбнулась Марселю, уголки губ у него едва-едва дернулись в ответные улыбки, сердце зачастило, как сумасшедшее, и вдруг закричало беззвучно.
Рот ее был раскрыт, точно криком его раздирало изнутри, глаза превратились в узкие щелки, лоб испещрили морщины, кожа смялась, словно бумажная. А потом девушка подняла руки и вспыхнула, как спичка, ярким, пронзительно-оранжевым пламенем. Марцель стоял в четырех шагах от нее и видел все — проступающую сквозь одежду угольную черноту, обнажающиеся медленно кости, цепочку с каким-то дешевым амулетом, плавящуюся как сырная стружка в духовке.
Последними сгорели почему-то волосы, такие же ярко-рыжие как пламя. Марцель сухо сглотнул и отступил назад, и почти сразу шагнул вперед, желание убедиться в том, что это померещилась, почудилась, приглючилась, возобладала над иррациональным страхом перед смертью.
На том месте, где стояла сгоревшая девушка, не осталось ничего. Марцель на коленках прополз полмаста, ощупывая каждый миллиметр деревянного настила. Ни опаленного пятна, ни спекшихся металлических фрагментов от сгоревшей молнии или пуговиц, ни даже искры, только воздух был горьким от запаха гари. Догадка, мгновенная и обезоруживающе ужасная, прошила разум.
Самый, самый, самый жуткий кошмар всех телепатов. «Шелтон», — простонал Марцель, с трудом поднимаясь на подкибающихся ногах. «Шелтон, я свихнулся, я все-таки свихнулся». Обратный путь оказался адом. Марцель никак не мог сосредоточиться на реальном мире.
Все вокруг превратилось в сумасшедшую какофонию разрозненных монологов, мужских и женских, детского невнятного попискивания и старческого бормотания, как если бы телепат продирался сквозь густую толпу, в которой каждый бы внил себе под нос скверно заученный отрывок из газетной статьи. А важен был только один голос Шелтона, холодный, безвкусный, спасительный, как глоток воды, когда просыпаешься с пересохшим горлом от ночного кошмара.
Марцель шел на голос, как лиса по кроличьему следу. «Дойти, дойти, дойти!» Лестницу на второй этаж он, кажется, преодолел ползком, по крайней мере, в комнату точно ввалился на четвереньках. Шелтон, видавший и не такое, глянул поверх ноутбука и опять углубился в расчеты. «Встань и отряхнись!
Почему в таком виде? Я же говорил, что надо вести себя незаметно. Марцель зажмурился, под черепом сцепились рогами два желания, убить и сдохнуть, и медленно пополз вперед. Нашел Шелтона на ощупь, уткнулся лбом в колено и только потом вытолкнул из себя
