Она умерла как леди - Джон Диксон Карр

Теперь вы понимаете, почему я сказал, что Том Кроксли – единственный, кто мог бы оказаться виновным. Ведь только у него была возможность вернуть бриллианты в шкатулку. Возражения?

Возражений у нас не было.

Молли снова села на коврик, скрестив ноги. Огонь разгорелся сильнее прежнего, превратившись в потрескивающий столб пламени, озарявший все уголки старой каменной мастерской. Лицо Молли порозовело, и ей пришлось прикрыть глаза рукой.

– Сент-Ив, Салташ, – задумчиво вещал тем временем Г. М. – Скарборо. Скантроп. Седжмур. Саутенд. Саттон Колдфилд… где утопили ту девицу из Ашфорда…

Мне пришлось прервать его бормотание, что бы оно ни значило.

– Послушайте, маэстро… – начал я, но сэр Генри перебил меня.

– Теперь вы сможете, – сказал он и злобно зыркнул на нас с Молли, – додумать подробности самостоятельно. Загадочным любовником Риты, тайно встречавшимся с ней в комнате над мастерской, был Том Кроксли. Именно его, – сэр Генри посмотрел на Молли, – вы едва не узнали тем апрельским вечером, когда Рита вылетела из переулка на своем «ягуаре». Как вы описали ее после этого происшествия? – Он пролистал рукопись. – Ага… «Вид у нее был… скажем так, взъерошенный и безумный. А выражение лица такое страдальческое, будто она ненавидела сама себя».

Ясное дело, ненавидела. Ведь Том не был красавчиком. Белла Салливан назвала его мерзким сукиным сыном. Но подозреваю, что он вполне устраивал Риту, пока на горизонте не объявилась ее главная страсть. Барри Салливан.

Тогда-то этой мученице и впрямь стало худо, а Том страдал, наблюдая, как она все сильнее сходит с ума по Салливану, и ничего не мог с этим поделать. Кульминация случилась в конце мая, когда Рита, отдавшись на милость Тому, изнывавшему от горя, пришла к нему за рекомендацией для паспорта, необходимого, чтобы сбежать вместе с Салливаном.

Это стало последней каплей.

Тому не составило труда выпытать у Риты всю историю. Понятно, что взбалмошную, мечтательную, романтическую натуру вроде Риты Уэйнрайт легко одурачить, просто сказав что-то вроде: «Да, малышка, вверяю тебя более достойному человеку, и храни Господь вас обоих». Ведь именно это Рита и ожидала услышать от Тома.

– Да, – коротко ответила Молли и поджала губы.

– Поскольку именно так с ней обращался Алек, – продолжил Г. М., – причем до самого конца. В глазах у нее, наверное, стояли слезы благодарности; не исключаю, что она целомудренно поцеловала Тома и сказала, какой он великодушный. Но великодушным он не был. Ох, глазоньки мои, о нет! Он был обычным человеком, причем слегка чокнутым.

Он узнал о фокусе с садовым катком: где, когда и в котором часу все произойдет. Почему бы и нет? Ведь для беглецов он был самоотверженным другом. И его отсутствие поздно вечером не вызвало бы ни у кого подозрения, поскольку сельским врачам такое свойственно.

В субботу вечером – точно не скажу когда, но незадолго до часа ночи – он выехал к Пекарскому мосту. Оставил машину в переулке, а сам отправился к входу в «Прибежище пиратов» и спустился в тоннель, пряча за спиной краденый пистолет. Том шел прощаться.

Рита и Барри только что закончили переодеваться после заплыва. У них не было причин подозревать Тома. Не переводя дыхания, они готовились сделать рывок в новую жизнь. Том надел перчатку, чтобы не травмировать ладонь. Быть может, он побледнел, а кожа на желваках натянулась, но в свете свечи этого не заметишь. Он подошел к Рите и выстрелил ей в сердце. Салливан – наверное, он застыл как вкопанный – почувствовал, как пистолет уперся ему в грудь.

Г. М. сделал паузу.

В моем воображении раздались отзвуки выстрелов.

– Том сбросил трупы в море. Следом отправились чемоданы и все остальное, кроме бриллиантов и паспортов. Одежда без бирок никого не заинтересует, но паспорта – дело другое. Их Том забрал с собой, но забыл о купальных костюмах, спрятанных в расщелине, а также не нашел одной гильзы. Наконец он сунул пистолет в карман и направился к машине.

– Но зачем забирать пистолет с собой? – вмешался я. – Почему бы не выбросить его в море?

– Ох, сынок! – Г. М. посмотрел на меня поверх очков. – Если тела когда-нибудь найдут, все должно было выглядеть так, будто Рита и Салливан застрелились на краю «Прыжка влюбленных» – верно?

– Ну да…

– Но у пистолетов имеется скверная особенность. Они камнем идут ко дну. Если бросать пистолет в море, то где-нибудь рядом с «Прыжком влюбленных», но никак не в полумиле от него. И вот тут Тому сильно не повезло, случилось то, что поставило крест на всей затее с идеальным преступлением. Той же ночью – наверное, когда Том садился в машину – пистолет выпал у него из кармана. А парень так нервничал, что не заметил этого.

Г. М. вынул сигару изо рта и повертел ее в пальцах.

– Ну что ж… Теперь Тому предстояло избавиться от машины Салливана. Но он не рискнул браться за это в ту же ночь, поскольку вскоре на дорогах должны были появиться фараоны, да и нашему молодому доктору не мешало бы показаться дома.

Он не знал, что Рита и Салливан не закрыли дверь мастерской и машина осталась у всех на виду. На следующий день в деревню ураганом примчалась Белла Салливан, увидела знакомый автомобиль и остановилась. Вечером Том отправился в мастерскую, терзаясь такими угрызениями совести, что едва не утратил рассудок, а затем произошел эпизод с трясиной.

Вне всяких сомнений, свою машину он заранее оставил неподалеку от намеченной трясины, а потом отправился за машиной Салливана. И должно быть, обмер от ужаса, когда увидел, как на заднее сиденье с криками выбралась какая-то девчушка.

Кстати говоря, вы разглагольствовали насчет тех, кто знает Эксмур в достаточной мере, чтобы избавиться от машины. Крафт грешил на доктора Люка, доктор Люк – на вас, молодой человек, и никому не пришло в голову, что если отец знаком с Эксмуром по работе, то и его коллега-сын тоже будет знать эту местность.

Итак, после того как Белла Салливан выпрыгнула из машины, она лишилась чувств. Том не знал, что делать. Угрызения совести накрыли его похлеще белой горячки. И он не собирался добавлять себе проблем. Все произошло в темноте, и девушка не узнала бы его, даже случись им встретиться снова.

Но что с ней делать? Том не мог заявить, что «нашел» ее, не объяснив, как сам оказался в этом болоте, – а его, пожалуй, спросили бы, причем не без любопытства, что он вообще там делал. Поэтому он уложил девушку к себе в машину. Отвез ее обратно