Крик в темноте - Оливия Нортвуд

Грейс заставила себя отвернуться. Теперь она ничего не видела, но все еще слышала голоса, смех. Андреа захрипела и быстро затихла.

– Сделай-ка фото для коллекции, – сказал один из них, и Грейс услышала, как остальные снова одобрительно рассмеялись.

Когда щелкнул затвор фотокамеры, Грейс вздрогнула. Она обернулась и увидела полароидный снимок крупным планом на экране мужчина в балаклаве стоит в кадре с охотничьим ножом и двустволкой, он позирует, как охотник, положив одну ногу на тело жертвы. И внезапно затерянный где-то среди буйных мыслей пазл встал на место, она поняла, зачем убийца-мститель делал фотографии жертв. Сначала это казалось бессмыслицей, странной манией, особым почерком двинутого серийника, но теперь она была уверена, что на самом деле это было актом возмездия. Он хотел, чтобы они поняли, что он знает, знает обо всем.

– Восемнадцать записей с подобным содержанием, – вздохнув, сообщил Арчи.

– Сколько видеозаписей? – переспросил Джеймс.

– Восемнадцать. Мы не все успели отсмотреть, поэтому я не могу сказать, сколько убийств они совершили, но…

Грейс его не слушала, не отнимая ладоней от лица, она выбежала из кабинета, пытаясь вспомнить, не проходили ли они уборную, пока шли к кабинету Моргана. Ее замутило.

Упав на колени перед унитазом, Грейс судорожными движениями убрала волосы от лица и оперлась ладонями на ободок. Какое-то время она действительно думала, что ее вывернет наизнанку, но ничего не случилось. Грейс отползла в сторону и прижалась спиной к стене. Она обняла колени руками, опустила на них голову, прикрыла глаза. Из-под подрагивающих ресниц текли слезы. Грейс думала о тех восемнадцати девушках, над которыми надругались и загнали, как ланей. Думать о них было почти так же мучительно, как и смотреть видеозапись, но иначе она не могла. Ей хотелось сжаться в комок, исчезнуть, не существовать.

Часть ее души умерла вместе с Андреа. Эта часть была вымазана кровью, грязью, к ней прилипли пожухлые листья и сухие хвоинки. Она знала, что ей придется просмотреть все видеозаписи хотя бы частично, чтобы попытаться опознать жертв и преступников, и тогда восемнадцать мертвых девушек разорвут ее душу на части. Грейс могла бы отказаться, поручить это Генри и Джеймсу, но она не умела расписываться в своих слабостях. Иногда ей казалось, что каждое дело отхватывало от нее по куску, и совсем скоро от ее тела ничего не останется. Она принимала в себя все пули и лезвия ножей, это было невыносимо.

Джеймс нашел ее в уборной, сидящей на полу у кафельной стены.

– Хэй… – Напарник опустился перед ней на колени, растормошил, обхватил нижнюю половину ее лица ладонью и ощутимо сжал. – Посмотри на меня. Давай. Вот так, – прошептал он, когда она подняла на него влажный, воспаленный взгляд. – Это больно, согласен. Очень больно. Но ты должна взять себя в руки.

– Она звала маму, Джеймс…

Он выглядел так, словно собирался произнести вдохновенную речь, но его оборвали на полуслове. Решительность сменилась раздражением, промелькнула злоба и ярость. Джеймс понурил плечи, поджал губы и обреченно кивнул.

– Да. – Голос его был спокойным. – Она звала маму, – подтвердил Джеймс. – Послушай, если это слишком для тебя, ты можешь отказаться от дела. Я и… Генри, мы доведем его. Если хочешь. – Теперь уже нежно обхватив лицо Грейс обеими ладонями, Джеймс стер пальцами слезы с ее щек. – Если ты действительно этого хочешь, я поговорю с лейтенантом МакКуином. Возьмешь отпуск, съездишь к родителям.

Грейс покачала головой и прикрыла глаза.

– Если хочешь продолжать, тебе придется взять себя в руки, Грейс. Сейчас… мы так близки к концу, пожалуйста, не оставляй меня наедине с Уайтхоллом, мы же поубиваем друг друга. – Джеймс улыбнулся, и Грейс тоже пришлось.

Она кивнула, заплакала в голос, у нее больше не было необходимости держать перед ним лицо. Джеймс коснулся ее губ поцелуем, который вышел скомканным, соленым и коротким, и крепко обнял, дав ей понять, что она всегда может на него рассчитывать.

В машине тихо играло радио. Никто не разговаривал, переживая случившееся каждый по-своему: Джеймс курил третью сигарету подряд и игнорировал правила дорожного движения, Генри, положив на колени ноутбук, что-то быстро печатал, периодически поправляя очки одновременно трогательным и раздражающим жестом, Грейс расположилась на заднем сиденье, привалившись на один бок, прижавшись лбом к прохладному стеклу, и рассматривала смазанную молочным туманом картинку за окном. На улице давно уже стемнело. Солнце описало по небу полукруг и скрылось на западе.

– Я думаю, что первая часть видео сделана для личного использования. Если вы обратили внимание, Гроссман не слишком заботился о том, чтобы скрыть свою личность. – Уайтхолл захлопнул крышку ноутбука, и в салоне стало темно, светился только огонек сигареты Джеймса, спидометр и стереосистема. – Но вторая часть… возможно, они распространяли видео. Наши парни из оперативного отдела сейчас работают над похожим делом, снафф-видео в даркнете, нужно связаться с директором, может быть, мы движемся в одном направлении, только идем разными путями… – Последние слова он проговорил уже тише и достал из кармана телефон.

– Нам стоит отсмотреть хотя бы первые части. Мы знаем, что мужчин было пятеро. Трое из них – Брюэр, Голдберг, Реймонд – мертвы. Гроссман сбежал. Но есть кто-то еще.

– Ты не думал, что каждый раз это могут быть разные мужчины?

– Это мало похоже на правду, – дожидаясь, пока директор ответит на вызов, сказал Генри и покачал головой. – Большое количество участников превратило бы всю затею в хаос. К тому же у них слаженный коллектив. Они понимают друг друга зачастую без слов, действуют так, словно это один человек. Такое возможно, только если между людьми существует сильная эмоциональная связь.

– Это… сейчас неважно, – трезво заметил Джеймс. – Мы расследуем убийства мужчин, не девушек. Для начала нам нужно выяснить, кто из тех, у кого был мотив, устроил охоту на «Вашингтонских псов», а уже после будем думать о том, сколько убийц в балаклавах было на самом деле.

Салон машины снова погрузился в тишину, сотканную из тихого урчания двигателя, заунывного трека из колонок и долгих гудков в телефоне Генри.

Глава 25

За ночь им удалось отсмотреть, систематизировать и рассортировать большую часть полученных от Арчи Моргана материалов, а ближе к утру обессиленная Грейс села на диван, оперлась на один бок и, опустив голову на подлокотник кресла, провалилась в тревожный сон. Картинки, мелькавшие перед глазами, пугали ее, терзали, как стая оголодавших койотов. Все видео начинались по одному сценарию. Один из них, чаще всего профессор Гроссман, заводил отношения с молодой девушкой. Иногда на мероприятиях и светских