Круассаны… и парочка убийств - Энн Клэр
Вся дорога обратно в Верне-ле-Бен – спуск с горы. Я срезаю углы, не торможу, изо всех сил давлю на педали.
Лоран, наверное, ехал, как эта монахиня. Мы доезжаем до Верне одновременно. И когда я говорю «одновременно», я не преувеличиваю. Его машина и мой велосипед чуть не сталкиваются на кольцевой развязке, в центре которой находится клумба с петуниями и геранью – очень красивое место для катастрофы.
Мы давим на тормоза, после чего впустую тратим несколько секунд на вежливость: «После вас». – «Нет-нет, после вас». Наконец он все-таки выезжает вперед, потому что надавить на педаль в машине намного проще, чем пуститься в путь после полной остановки на высокой передаче.
Мы снова встречаемся на небольшой парковке за отелем. Лоран паркуется у фонтана, имитирующего настоящий грот. Хотя, может, он и есть настоящий. Весь город усеян небольшими пещерами, в некоторых из них есть природные источники, в некоторых – давно пробитые шахтерами. Лягушка прыгает в бассейн, обдавая все вокруг брызгами. Вода капает со мха. Темная вода кажется бездонной, хотя на самом деле глубина вряд ли составляет больше нескольких сантиметров.
Лоран отбрасывает стандартные вежливые приветствия. Но это не все – что-то еще с ним не так. Через пару секунд осознаю, что именно.
Он помятый.
На рукавах льняной куртки складки, как будто он закатывал рукава. Сейчас его легкая щетина особенно заметна. Он выглядит уставшим, но в глазах у него пляшут огоньки.
– Я сказал помощнику проверить паспортные данные Найджела Фокса, – говорит он. – Он въехал в Италию месяц назад.
Поскольку Найджел ехал из Лондона, ему надо было пройти границу какой-то страны, состоящей в Евросоюзе. Внутри него границы уже открыты.
– Он легко мог приехать во Францию на поезде или на машине, – говорит Лоран.
– Или на лодке. Или велосипеде, – говорю я, представляя, как Найджел мчится через Альпы, так же воинственно настроенный, как Ганнибал и его боевые слоны.
– Спросим, когда найдем его. Я выпустил предупреждение. Если он где-то едет – его обязательно увидят и сообщат.
Лоран опускает взгляд на свои помятые рукава и хмурится.
– А пока? – спрашиваю я.
– Я обыщу его номер. Проверю, забрал ли он свои вещи.
– Я пойду… – начинаю я, но не успеваю добавить «с вами», потому что Лоран останавливает меня, поднимая руку.
– Нет, если там есть улики, вам нельзя там присутствовать. – Он уже направляется к отелю.
Трусцой бегу за ним.
– Номер забронирован моей компанией. Я могу дать вам доступ.
Хотя кого я обманываю? Лорану с его улыбкой – и Хлоей на ресепшене – моя помощь не потребуется.
Через пару минут Хлоя уже сама ведет его в номер Найджела. А я остаюсь в лобби с папоротниками, пальмами и маленькой собачкой, которая вылезает из-за стойки регистрации, чтобы приподнять губу и продемонстрировать мне свой клык.
– Какой ты славный! Кто хороший песик? – говорю я тем самым голосом, который все используют при общении с животными.
Гр-р-р.
Он все равно славный, но намек я поняла. Мне тут не рады. Но куда мне идти? Мы уже выехали, так что вернуться в номер и включить телевизор или спрятаться под одеялом я не могу.
Вздыхаю и направляюсь к выходу (собака победно тявкает мне вслед). Набираю сообщение Наде, чтобы рассказать, что Лоран здесь. Когда я уже строчу второе сообщение, чтобы узнать, не хотят ли они с Жорди пообедать, мне приходит ответ от Нади. Она посылает большой палец вверх и несколько слов – они с Жорди ушли на пикник на верхушку деревни. Говорит, они могут вернуться побыстрее, если нужно.
Ну уж нет, я не буду руководителем, который срывает романтические пикники. К тому же, если мне и одной нечего делать, втроем уж тем более нам будет нечем заняться.
Говорю Наде, чтобы они спокойно наслаждались пикником.
Я остаюсь одна. На секунду даже жалею, что сегодня у нас так много свободного времени.
И тут же ругаю себя. Черт побери, я же во Франции! Я в потрясающем спа-городке, и я уж точно в состоянии придумать, чем себя развлечь. Например, прокатиться на велосипеде в честь Джеммы, как я и собиралась.
Решаю немного покататься на велосипеде – буду рядом на случай, если понадоблюсь Лорану или кому-то из группы.
– Ты и я, – говорю я своему велосипеду, поглаживая ее (да, это девочка) руль. И мы отправляемся в путь. Мосты украшают ящики цветов. Коты отдыхают на балконах. Пожилая пара на лавочке машет мне рукой, я машу им в ответ. Проезжаю мимо ракитника с его симпатичной пятнистой корой, мимо небольшого супермаркета, который понравился бы Джудит, и выезжаю из городка.
Это неудобная для велосипедистов дорога. Она невероятно узкая, особенно на мосту, переброшенном через реку. Это мост с ограждением – большой плюс. Только вот эти ограждения вынуждают велосипедистов и пешеходов передвигаться по дороге вместе с машинами. И это большой минус.
Мне лучше всего целиком занять одну из полос. И я имею на это полное право, но вот водитель за мной так не считает. Фургон с белой обшивкой держится в нескольких дюймах от моего заднего колеса. Вот что я должна делать, по его мнению? Выброситься за барьер, чтобы он мог спокойно превысить скорость?
Сжимаю ручки руля и заставляю колеса ехать ровно по следам заноса и осколкам пластика. Осколки поблескивают, словно кроваво-красные бриллианты. Как отражатели на задней части велосипеда.
Мне хочется замедлить ход и обернуться, но водитель фургона гудит, как разгневанный шершень. Он перестраивается, мимо проносится другая машина, направляющаяся вверх по горе. Гудки ревут.
Наверное, это просто легкое столкновение. Одна машина задела другую. Меня это не касается. Недовольный водитель проносится в нескольких дюймах от меня. Я вся трясусь, но доезжаю до следующей деревни, где отчаянные попытки замедлить движение машин создали на дороге настоящую полосу препятствий. От многочисленных «лежачих полицейских» у меня стучат зубы. Внутренние барьеры сужают дорогу, вынуждая водителей – и велосипедистов – постоянно друг друга пропускать. Или же играть в русскую рулетку – смотреть, кто первым решится пронестись. Автобус мчится вверх по горе. Курьерский фургон стремительно меня нагоняет. Мне не хочется оставаться зажатой между ними. Съезжаю на проезд, чтобы отдышаться и взять себя в руки. Успокойся! Ты выехала на прогулку.
