Марш-бросок к алтарю - Логунова Елена Ивановна

— Мужчины — загадочные существа, их женской логикой не понять, легче умереть! — сказала я.

— Кто умер? — встрепенулся Майкл.

— Никто! — дружным хором воскликнули папуля, мамуля, бабуля и Алка.

— Разве что моя наивная вера в крепкую мужскую дружбу, — горестно добавила я.

Яркий и выпуклый образ Руслана Барабанова, пляшущего на осколках хрустальной мечты своего лучшего друга раздольный народный танец «гопак», прыгал перед моим мысленным взором, заслоняя собой вид на светлое будущее. Я бы не рискнула биться об заклад, что автомобиль капитана Кулебякина вернется к своему хозяину.

Именно поэтому меня безмерно обрадовало сообщение о том, что синяя «Ауди» номер А три-пять-три двадцать три «рус» в целости и сохранности обнаружена на бесплатной автостоянке у торгового центра «Мегаполис». Василия, или как там его зовут, в машине не было, а вот наши с Алкой сумки лежали там, где мы их оставили. Из них только деньги пропали — восемьсот рублей из Алкиного кошелька и тысяча сто из моего.

— Считай, дешево отделались! — сказала по этому поводу Трошкина.

Но еще тысячу рублей мы с ней вскладчину заплатили за такси, которое по вызову с того же папулиного мобильника приехало за нами из города и отвезло домой.

По дороге игриво настроенный водитель пытался разговаривать с пассажирками, но быстро понял, что мы не расположены к общению и включил радио. Мы с Алкой вынужденно прослушали трансляцию с фестиваля бардовской песни и программу новостей. Песни нам не понравились все до единой, а из новостей заинтересовала только одна.

— О политике, — деловито сказал диктор. — Сегодня новый лидер партии «Свободный выбор» Алексей Гольцов, бывший до последнего времени помощником депутата ЗСК Геннадия Ратиборского, погибшего при взрыве служебного автомобиля три дня назад, заявил о новом случае нападения на него злоумышленников, которых он склонен считать своими политическими противниками. Напомним, что в ночь после гибели депутата его помощник пострадал от рук уличных хулиганов и был госпитализирован в центральную городскую больницу с черепно-мозговой травмой. Уже тогда Алексей Гольцов выступил с заявлением, в котором назвал происходящее планомерной кампанией по насильственному удалению с политической арены края авторитетных и популярных «свободовыборцев». По словам Гольцова, ранее ему уже угрожали неизвестные, требовавшие от него снять свою кандидатуру с выборов в городскую думу. Минувшей ночью криминально-политическая драма получила продолжение. Алексей Гольцов вновь подвергся нападению, о чем он сообщил в интервью городскому телеканалу.

Голос в радиоприемнике поменялся и монотонно забубнил:

— Поздним вечером я вышел на прогулку и в непосредственной близости от многоквартирного дома, в котором проживаю, подвергся нападению злоумышленников, лица которых скрывали черные маски. Нападавшие окружили меня с разных сторон, прижали к стене и принялись избивать, цинично приговаривая: «Вот тебе выборы, вот тебе депутатство, вот тебе народное благо!»

— Что он врет?! — возмутилась Трошкина.

— Все политики врут, у них работа такая! — успокоил ее таксист, с готовностью включаясь в беседу.

— Сделайте погромче радио, — попросила я, косясь на Алку.

Она покраснела, надулась и запрыгала на сиденье, как ограничительный буек на морских волнах.

— Мне удалось вырваться из рук этих мерзких негодяев, — со сдержанной гордостью поведал интервьюируемый.

— Сам негодяй! И сам мерзкий! — запальчиво вякнула обидчивая Трошкина.

Я успокаивающе похлопала ее по коленке.

— Кандидат Гольцов сообщил, что готов дать показания в милиции и, хотя он не видел лиц нападавших под черными масками, но в состоянии описать фигуры в целом, — явно радуясь, сообщил радиослушателям диктор. — Будем надеяться, что это поможет следствию по делу о взрыве у ЗСК определиться с направлением поиска преступников. Напомню, что до сих пор версию об убийстве по политическим мотивам следствие всерьез не рассматривало. Более полный вариант интервью Алексея Гольцова смотрите в восемнадцать часов в новостной программе нашего телевидения. И о погоде. Сегодня в городе жарко, температура воздуха в пятнадцать часов дня в тени составляла тридцать градусов выше нуля…

— Фуф-ф-фф! — шумно выдохнула Алка, раскрасневшаяся так, словно за бортом такси было не тридцать градусов, а вдвое больше.

Она посмотрела на часы и с сожалением отметила:

— Половина седьмого. Не успели мы к вечернему эфиру, вот засада…

— Ты хочешь послушать, как мерзавец и негодяй опишет нападавших? — догадалась я.

Природа Алкиного интереса к описательной части рассказа Гольцова была мне вполне понятна. Я на ее месте тоже поторопилась бы к телевизору. А ну как рассказчик окажется слишком наблюдательным и памятливым и нарисует такие яркие образы, что в одном из них все друзья и знакомые Аллочки Трошкиной безошибочно узнают мою подружку!

Алка заметно разволновалась, и я попыталась ее успокоить:

— К вечернему эфиру мы не успели, но сможем посмотреть ночной повтор.

— В полночь? Как бы уже не было поздно! — фыркнула Алка.

— Девушки, в вашем возрасте в полночь еще гулять и гулять! — встрял приставучий таксист.

— Погуляли уже, — отмахнулась я, с пониманием глядя на подружку.

В самом деле, если гад Гольцов «сдаст» ее в шестичасовом эфире, то к полуночи Алка уже может оказаться в СИЗО. Может, я слишком хорошего мнения об оперативности нашей милиции, но тут уж лучше переоценить, чем недооценить.

— Нашли что показывать в новостях! — бранилась расстроенная Трошкина. — «Очередное нападение на кандидата Гольцова», подумаешь, сенсация! Все-таки местное телевидение — это полный отстой!

— Скажи это Смеловскому, — посоветовала я.

И вдруг вспомнила:

— Алка! Да мы с тобой все это дурацкое интервью Гольцова без купюр и комментариев можем хоть сейчас посмотреть! Мне Максим обещал показать весь рабочий материал!

— Звони ему!

С этим пришлось подождать до прибытия по месту назначения. Поскольку мобильники, похищенные вместе с машиной, к нам еще не вернулись, звонить Смеловскому пришлось с моего домашнего. Зато Макс не стал терять времени, проявил приятную расторопность и примчался ко мне в гости уже через двадцать минут после звонка.

Он принес с собой не только нетерпеливо ожидаемый нами диск с видеозаписью, но еще бутылку шампанского и торт. Судя по этому набору, мой вечный поклонник надеялся, что просмотром видео программа нашей с ним вечерней встречи не ограничится. Однако Алка испортила хорошему человеку всю малину. Она встретила его в прихожей, точно секьюрити в предбаннике ночного клуба. Бестрепетно обыскала, беззастенчиво изъяла все дары, а потом похлопала по плечу и отправила восвояси, наградив одним только «спасибо». Обычно приветливая, гостеприимная и культурная, на сей раз Трошкина была настолько взволнована вероятностью своего скорого бенефиса в милиции в роли замаскированной бандитки, что чувство такта ей изменило, а хорошие манеры испарились. Смеловский же, бедняга, от оказанного ему приема так опешил, что даже не противился, когда Трошкина выталкивала его за дверь.

— Ореховый, — одобрительно заметила я, открыв коробку с тортом.

Он был безупречно круглый, многоступенчатый, белоснежный и величественный, как Колизей до разрушения.

— И свежий! — я сковырнула и проглотила засахаренную вишенку. — А шампанское мое любимое — полусладкое!

Знатная лакомка Трошкина оставила все эти комментарии без внимания. Она жонглировала пультами дистанционного управления, включая телевизор и запуская DVD-проигрыватель. Экран моргнул и из черного сделался белым. Несколько секунд мы созерцали нечто похожее на волнистую снежную равнину, затем камера отъехала, и стало ясно, что оператор держал в кадре наиболее ровный фрагмент простыни.

— Баланс я отбил, сейчас картинку выстрою, и можно будет начинать, — послышался знакомый мне голос Дани Гусочкина.

— О! Сейчас начнется! — прошептала я.