Секретные люди - Николай Свечин
– И что? – с оттенком цинизма спросил Павел (он решил скрыть, что является русским офицером). – Разве во время войны деньги не нужны? А предлагается много!
И многозначительно похлопал себя по внутреннему карману.
Бывший шпион задрал голову и стал похож на ретивого жеребца:
– С каким удовольствием я сдал бы вас контрразведке. Но этим погублю себя – и боюсь, боюсь, не хочу… Не хочу на старости лет быть опозоренным и сесть в каторжную тюрьму. Поэтому я вас отпускаю. Передайте вашим хозяевам, чтобы никого больше не присылали. Пусть забудут сюда дорогу! Иначе в следующий раз я могу не сдержаться. Ясно?
– Да. А вы не боитесь, что мы обнародуем историю вашего предательства? С целью предостеречь других колеблющихся? И окажетесь на старости лет опозоренным. Подумайте еще раз…
Генерал побледнел:
– Мне останется тогда застрелиться, как Редлю. Еще раз думать не для чего, решение я не изменю. А вы негодяй! Убирайтесь вон!!!
Павел выскочил на улицу как ошпаренный. Ай да старикан! Поступок его вызывал у разведчика уважение. Да, был предателем. Сообщал секреты, брал деньги. Но началась война, и человеку стало совестно. Как многогранна жизнь…
Еще Павел в очередной раз почувствовал, что занимается грязным делом. Будто в отхожее место окунулся…
Теперь пора было уносить ноги. Первое задание начальства штабс-капитан выполнил. Достоверно установил, что Адам Мария Фридрих фон Йешонек цу Ланге работать на нас не будет. Лишь бы он с отчаяния не телефонировал в контрразведку. Черт его знает, что творится в душе у пожилого человека, которому скоро разговаривать с Богом. Сообщит все в Штубенринг, людям майора Ронге[72], и пустит себе пулю в голову. Жалко будет дедушку…
Легко сказать – уноси ноги. Документы проверяли только на въезде в город, выезжающие контрразведку не интересовали. Поэтому разведчик прибыл на Северо-Восточный вокзал. До поезда на Прагу оставалось еще три с лишним часа. Секретный человек просидел их в зале ожидания первого класса как на иголках, прячась за газетой. Сдадут нервы у отставного шпиона или благоразумие одержит верх? Маршрутник незаметно шарил глазами по сторонам. Если его станут арестовывать здесь, то не отбиться. Вокруг толпа, стрелять нельзя, а устраивать рукопашную бесполезно. М-да… С другой стороны, лучше успокоиться. В огромном городе трудно сыскать опытного человека. Восемь железнодорожных вокзалов плюс передаточная дорога, Дунайская береговая и городская линии, еще несколько местных линий сообщения, да и река пока не замерзла, можно уйти по воде. Замучаются ловить…
Никто Павлуку не арестовал, и он благополучно отбыл в Прагу. Пришлось так же сойти за две станции до города и добираться туда на фурмане.
В столице Богемии разведчик оказался впервые. Но любоваться ее красотами времени не было. Преимущество агента-маршрутника – скорость передвижения. Пока враг расчухается, он уже мчится в другие края…
В Праге Брюшкин повторил свой венский номер: купил в кассах Главного вокзала билет до Берлина (поезд отходил следующим утром), потом сдал вещи и отправился в пивную «У каменного льва» налегке.
Заведение находилось рядом с Пороховой башней. В начале девятого разведчик вошел внутрь и увидел то, что искал: угловой столик под аляповатым портретом Морица Саксонского и сидящего за ним человека. Судя по приметам, это был Млинарж, помощник бургомистра Праги.
Гость рассеянно осмотрелся, пожал плечами и встал напротив чеха:
– Господин позволит сесть за его стол?
– Сделайте одолжение, – ответил тот, заметно напрягшись.
Павел поблагодарил (они общались на немецком), а когда подошел кельнер, сделал заказ:
– Большую кружку пилзнера.
– Что еще? Могу предложить господину хорошие закуски.
– Хгм… Мне хвалили ваши утопенцы. Так и быть, попробую. Какое же пиво без утопенцев!
Официант ушел. Чех смотрел на соседа во все глаза и ждал продолжения. Тот сказал, понизив голос:
– Пан Игнац, вам поклон от пана Лемека.
– Неужели… нежели у него все получилось?
– Получилось, и вот я здесь. Где остальные трое?
– Они придут позже. Обычно мы дежурим по очереди, а тут, как чувствовали, соберемся вместе.
Лыков-Нефедьев остановил собеседника:
– Лучше нам допить наше пиво и укрыться в другом месте. Впятером в пивной говорить о разведке…
– Понял, – Млинарж быстро поднялся. – Пойду телефонирую Каджинеку, скажу, что будем у него через час. Каджинек холостяк, в его квартире нам никто не помешает. И Отакар с Радомилом пусть туда приходят.
В результате в десятом часу вечера разведчик познакомился с кандидатами в пражскую резидентуру. В целом люди ему понравились: головастые, спокойные, без порывов немедленно свернуть Рудные горы. Главное: чехи желали победы России, связывая с этим будущую независимость своего народа. И готовы были что-то сделать для этой победы.
Каджинек Швец проживал в новом доме в Жидовском месте, прислуга уже ушла, и беседе никто не мешал. Штабс-капитан провел многочасовой инструктаж. В частности, он сказал:
– Не старайтесь сразу прыгнуть выше головы. Начните с простых задач, которые вам по силам.
– Например? – спросил Радомил Лебеда.
– Например, в городе стоят резервы Восьмого корпуса. Нам интересен их состав, уровень боеспособности, емкость пополнений…
– Что такое емкость пополнений? – перебил Игнац Млинарж.
– Сколько человек они могут призвать и обучить в течение года.
– И как мы это узнаем?
– Разведка – трудное дело, – ответил маршрутник, хотя в данный момент он работал как рекрутер-вербовщик. – Но очень нужное на войне.
– Станем узнавать, – резко сказал приятелю Швец. – Ты думал, будет легко? Если так, русские сами бы справились. Но им нужны мы, а нам нужны они.
После этого разговор опять перешел в рабочее русло. Огенквар интересовали оружейные заводы Богемии и Моравии, состояние резервов, настроения в войсках, возможность саботажа и диверсий в тылу противника. Штабс-капитан передал старшему группы, Млинаржу, два условных адреса для пересылки сообщений: один в Голландии, второй в Швейцарии. И показал, как правильно запечатывать конверты, чтобы их невозможно было незаметно вскрыть. Еще он научил нового резидента простому приему. Донесение пересылалось внутри обычного письма невинного содержания, напечатанного на пишущей машинке. Нужные буквы в нем следовало пометить едва заметными булавочными уколами.
Также он вручил чешским патриотам все 40 000 крон, что имел на руках. Пусть расходуют на нужды резидентуры – разведка дело не только трудное, но и затратное.
Утром в поезд Прага – Берлин сел уже не австрийский подданный Теодор фон Эрн, а германец Венцель Румменсфельд. Проверку паспортов он прошел успешно: контрразведка Кайзеррайха не ожидала приезда вражеского шпиона из дружественного государства и работала спустя рукава.
Директор-распорядитель химического предприятия высадился не доезжая до Ангальтского вокзала и пытался поймать таксомотор. Не тут-то было. Шуцман пояснил приезжему, что частные авто почти все реквизированы для нужд армии. И
