Секретные люди - Николай Свечин
Поручик опять глянул на карту:
– Короче говоря, миссия германцев в Кабуле пока представляет опасность гипотетическую. Там сильны британцы, надеюсь, они нас предупредят. А вот в Персии все иначе. Вылупились и творят что хотят сразу три немецких консула. Один, знаменитый Васмус, бывший консул в Бушире, изводит бриттов. Да так, что они волосы на себе рвут, а поделать с ним ничего не могут.
– Отчего не могут? – встревожился Юденич.
– Уж больно ловок, шельма, – ответил за поручика подполковник. – Платит за все золотом, окружен поэтому друзьями, которые предупреждают об опасности.
Николай дал Драценко высказаться и продолжил:
– Не только в золоте объяснение его успеха. Вильгельм Васмус – талантливый человек, импровизатор и хорошо знает Восток. Цитирует наизусть чуть не весь Коран, исполняет обычаи адата. Даже женился на туземке, дочери одного из племенных вождей! Но бог с ним, он на юге, далеко от нашей русской зоны; пускай с ним нянчатся дяди с той стороны Канала. На нашем севере имеются два своих консула, которые тоже дают нам прикурить. О них и будем думать в первую очередь.
– Вы имеете в виду Шёнемана и Цугмайера? – уточнил Штейфон.
– Точно так, Борис Александрович.
– Но ведь Персия как держава совершенно лишена самостоятельности, – заговорил Юденич. – Русские с англичанами полные в ней властители: мы на севере, они на юге. Как же получается, что какие-то германские агенты мутят воду и еще не сидят в зиндане?
Лыков-Нефедьев покосился на старших офицеров: не желают ли они ответить на вопрос командующего? Но Драценко сразу же заявил:
– Николай Алексеевич, давайте вы. Для нас с Борисом Александровичем Персия – второстепенный театр военных действий, мы не столь компетентны.
– Однако я убыл оттуда еще в сентябре, а сейчас начало апреля. И тоже отстал от новостей.
– Но ведь следили за ними, правда? – насел Штейфон.
– В той мере, в которой позволяли обстоятельства. Сидя в здании вокзала в Сарыкамыше и считая, сколько в подсумке осталось патронов, трудно наблюдать за тегеранскими ветрами…
Юденич пресек спор одним жестом, и поручик заговорил опять:
– Шахская власть является во многом номинальной. Она существует только в столице, и то с оговорками. Кочевые племена плевать на нее хотели. Все в Персии решает военная сила главных народностей. А каджары – племя, из которого вышла шахская династия – сегодня слабо. Те же белуджи, курды, шахсевены или туркмены успешно с ними спорят.
– Но, помнится, для укрепления власти была создана жандармерия, в которой правят шведские офицеры.
Поручик не стал стесняться:
– Эх, Николай Николаевич, лучше бы не было тех шведских жандармов! Они же все настроены прогермански. Мы своими руками создали враждебную нам силу.
– А Персидская казачья бригада?
– Бригада – самое сильное оружие в руках Султана-Ахмед-шаха. Но, во-первых, с оружием надо уметь обращаться. А мальчишке всего семнадцать лет, и советники крутят им как хотят. Во-вторых, эскадроны Шахской казачьей бригады разбросаны по крупным городам, для поддержки правящих там губернаторов. И кулака уже нет, а есть растопыренные пальцы…
Юденич настойчиво лез в детали:
– В той бригаде правят русские офицеры. Значит ли это, что ее нижние чины исполнят любой приказ, исходящий от командира?
– Разумеется, не любой, – ответил поручик. – Надо, чтобы приказ исходил от Его Величества шаха. Наши офицеры несут службу исправно, и дисциплина на высоте: казачья бригада – самое стойкое, управляемое, хорошо вооруженное и хорошо обученное подразделение всей персидской армии. Однако если война придет в Тегеран, да еще под видом священной, то есть как джихад… я бы особенно не надеялся на тех «казаков».
– Понятно. Продолжайте о дезинформации. Как вы видите ее технически?
Чунеев опять зашелестел листками подготовленного доклада:
– Я окружаю одного из буйных германских консулов своим наблюдением. Люди для этого имеются. Мы внедряем в состав их выявленной агентуры несколько моих помощников. И те находят для шпионажа русского офицера. Продажного, беспринципного, ну, полного негодяя… Офицер тот обязательно должен служить в большом штабе, чтобы иметь доступ к стратегической информации. Как минимум в бригадном, а лучше в дивизионном. Значит, о нашей операции придется известить начальника той дивизии.
Юденич подумал и неохотно кивнул:
– Вы правы, хоть расширять круг осведомленных людей очень не хочется. Но сейчас в Персии всего две наших дивизии – Кавказская кавалерийская генерала Шерпантье и Четвертая Кавказская казачья генерала Чернозубова. Какую выбрать?
Лыков-Нефедьев сразу дал ответ:
– Казачью. Сами знаете – дивизия Шерпантье элитная, ее называют полугвардейской. Какие полки! Нижегородский, Тверской и Северский драгунские, цвет армейской кавалерии. В такой дивизии найти «изменника» трудно, никто нам не поверит. Да и сам Густав Класс Роберт Шерпантье… как бы это помягче сказать… не годится для секретных операций.
– Это почему же? – обиделся за генерал-лейтенанта генерал от инфантерии.
– Характером не вышел, – влез в разговор Драценко. – Самодовольный барин, который по-русски говорит с гвардейским прононсом. Пытается походить на Воронцова-Дашкова, важничает, высокомерен, при этом не очень умен… Я присоединяюсь к мнению Николая Алексеевича – лучше иметь дело с Чернозубовым. Казак, хитрый, опытный, командовал Персидской Его Величества шаха бригадой, знает страну. Да и предателя в кавычках у него подыскать легче.
– Быть по сему, – согласился Юденич.
Поручик продолжил:
– Второй осведомленный в секретной операции будет тот самый офицер, который сыграет роль негодяя. То есть знать всю правду будут шестеро.
Разведчики вздохнули:
– Увы, деваться некуда. Что знают двое, знает свинья. У нас шестеро – опасность утечки велика.
Командарм свел пальцы в кулак:
– Шкуру спущу!
Чунеев продолжил:
– Тут сложный момент. Мы портим человеку репутацию. Ведь шпионы, прежде чем пойти на вербовку, обязательно соберут справки на этого офицера. Если он окажется чистым, как альпийский снег…
Надолго повисла тишина. Поручик поднял очень сложный вопрос. Русский офицер по определению человек чести. Не все они, конечно, таковы на деле, исключений множество, однако тут придется человека порядочного перелицовывать в мерзавца. Публично. Так, чтобы его моральные изъяны были на слуху!
– У вас есть кандидат на эту роль? – спросил Драценко.
– Нет, Дмитрий Павлович. Надо ехать туда, искать подходящего. Если он находится в строю – перевести в штаб дивизии. И начать лепить из него подходящего для шпионов кандидата на вербовку. Сложная задача… Человек сам себя спускает в выгребную яму. Это
