Человек с клеймом - Джоан Роулинг

Глава 47

И судьба, не отклоняясь от прямого пути,

Разбила корабль человеческий о невидимый риф.

Роберт Браунинг

"Агамемнон" Эсхила

– Я обрабатывала одного знакомого несколько недель, и он наконец-то сдался прошлой ночью, – торжествующе заявила Ким, раскладывая стул и садясь, пока Робин тихо сгорала от негодования. Дело было не только в том, что Ким собиралась ее затмить (хотя, безусловно, отчасти так и было): небрежный тон Ким при разговоре с Робин и широкая улыбка, которую она приберегала для Страйка, раздражали.

– Хорошо, – сказала Ким, открывая конверт, – само собой, если кто-то узнает, что этот парень дал мне копии этих снимков…

– Не узнает, – сказал Страйк, протягивая руку. Хотя там было три разных фотографии, Ким отдала все сразу ему, и раздражение Робин вспыхнуло еще сильнее.

– Господи, – сказал Страйк. Осмотрев первую фотографию, он подвинул ее через стол к своему партнеру.

Выколотые глаза были темными и ужасающими пустотами. Засохшая кровь, словно помада, нанесенная пьяницей, покрывала рот, из которого были вырваны зубы. Одно ухо было отрезано; другое все еще была прикрыто длинными темными волосами. Масонский кушак – черно-красный, с золотой вышивкой, сверкавшей во вспышке камеры – лежал на мускулистой и безволосой груди с искусственным загаром, который был нанесен неправильно: под мышками виднелись белые пятна. Однако ложно-здоровый оттенок кожи не мог скрыть обширные пятна сине-фиолетового цвета, которые были не синяками, а следами трупного разложения. Его пенис тоже был отрезан, оставив после себя еще одну зияющую, почерневшую рану. Руки заканчивались культями там, где должны были быть кисти: Робин видела кости и сухожилия, и, чувствуя легкую тошноту, подумала, что стало с отделенными частями тела. Их запихнули в сумки или карманы?

Она уже как-то выразила Страйку удивление, что пресса не проявила особого интереса к тому, что сделали с этим неопознанным мужчиной, когда стало ясно, что он был преступником. Теперь же она почувствовала легкое чувство вины за то, что тоже перестала считать его человеком по мере развития дела. Тело в хранилище – такая странная, надуманная сцена, с поясом и серебром, вся эта неправдоподобность, театральность – превратило труп в ее сознании почти в восковую фигуру, в центр странной головоломки.

– Вид сзади, – сказал Страйк, пододвигая к Робин другую фотографию через стол.

Она представляла себе клеймо, вырезанное на спине мертвеца, как нечто незначительное. Напротив, салемский крест тянулся от затылка до расщелины между ягодицами. Куски плоти были удалены, чтобы получился косой трехполосный крест, напоминавший Робин надрезанный кусок бекона.

– Расчленение было совершено значительно позже времени его убийства, – сказал Страйк. – Здесь недостаточно крови, чтобы можно было предположить, что это было сделано сразу после смерти.

– Его убийцы находились в магазине два часа… – начала Робин.

– На него напали сзади, ударили по голове чем-то тяжелым, – Ким перебила Робин. – Затылок буквально вмят. Патологоанатом сказал, что именно это его и убило – пролом черепа. Кровь, должно быть, начала стекать в нижнюю часть тела еще до того, как началось надругательство. Может, это было нарочно – чтобы кровь не просочилась под дверь хранилища.

– Да это бы все равно не имело значения – в субботу и воскресенье там никого не было, – сказал Страйк. – А где именно нашли этот след, относительно тела? – добавил он, глядя на третью фотографию.

– Под ним, – сказала Ким. – Они увидели это, когда подняли его.

– Правда? – сказал Страйк, слегка нахмурившись, и передал последнюю фотографию Робин. На ней виднелся смазанный, частичный отпечаток в, по-видимому, еще свежей крови. Она заметила в нем пару деталей, но, чтобы не говорить при Ким, спросила другое:

– А что насчет четырех мужчин, которые вошли в магазин в ту ночь?

– Нет, – сказала Ким, глядя на Страйка, а не на Робин. – Их исключили. Похоже, все там теперь с ума сходят от страха – в основном из-за тебя.

– Из-за меня? – удивился Страйк.

– Мой источник говорит, ты будто бы передал им сведения от какого-то знакомого – бандита или кого-то вроде того – который сказал, что в склепе был не Джейсон Ноулз.

Яркие карие глаза Ким всматривались в лицо Страйка в поисках подтверждения, но, поскольку он оставался бесстрастным, она сказала:

– В общем, вскоре после этого – если все это правда – они получили подтверждение твоих слов. Мой источник говорит, им пришла новая информация, не знаю, откуда.

И Страйк, и Робин одновременно подумали о внедренном агенте.

– Оказалось, Джейсона Ноулза выманили, заставив думать, что он идет на крупное ограбление особняка, так что к делу с серебряным хранилищем он вообще не имел отношения. Теперь все злятся на тебя за то, что ты оказался прав.

– А как они исключили тех четырех из Уайлд-Корт? – спросил Страйк.

– Ну, все пытались перепроверить все, что сделал Трумэн, и они вернулись к записи, где четверо мужчин входят в Уайлд-Корт со стороны Грейт-Квин-стрит. Я не знаю всех подробностей, но в конце концов их выследили. Судя по всему, это были четверо пьяных иностранных студентов. Они заблудились, бродили по Уайлд-Корт, поругались, расстались и наконец вернулись в общежитие. Полиция полностью исключила их причастность к ограблению, так что теперь загадка в том, как и когда Райт вернулся в магазин, если он не был одним из этих четырех мужчин, потому что нигде не могут найти записи, которая бы на него указывала.

– Кроме того, – сказала Ким, – там что-то было про водителя-экспедитора по имени Макги или как-то так, который ездил в Далстон, но я не совсем поняла, что говорил мой собеседник. Я его здорово напоила, – добавила Ким, снова тихонько усмехнувшись.

– Далстон, – повторил Страйк, делая пометку.

– Да, он проехал туда и вернулся обратно по Олд-стрит или что-то в этом роде, но, как я уже сказала, я не знаю, какое это имеет отношение к делу. Думаю, ты знаешь, – сказала Ким, улыбаясь Страйку.

Она откинулась на спинку стула, скрестив ноги, и выглядела, как Робин полагала, исключительно довольной собой.

– Что-нибудь новенького по машине для побега? – спросил Страйк. – Пежо?

– Ах да, чуть