Человек с клеймом - Джоан Роулинг

– У меня есть нога, – тупо сказал Страйк, в то время как собака продолжала бегать вокруг него с лаем. – Нет, – добавил он, когда Джейд протянула руку, чтобы попытаться помочь ему; он не мог использовать такую маленькую женщину, чтобы поднять его вес, так же как не мог подтянуться на свисающих листьях. После нескольких попыток, вымазав обе руки грязью, он снова смог встать. Правое колено теперь мучительно болело, а конец культи жгло. Не желая ни жалости, ни разговоров о своей отсутствующей правой ноге, он с наигранной бодростью сказал:

– Все хорошо. Пойдем дальше.

– Ты должен был сказать мне… мы вернемся на тропу, – сказала Джейд. Ее тон изменился. Все еще со слезами на глазах, она с некоторым беспокойством наблюдала, как Страйк, теперь уже весь в грязи, с трудом продвигался вперед, уже не в силах скрыть хромоту.

– Была ли черепно-мозговая травма единственной, которую получил Ниалл? – спросил детектив.

– Нет, – сказала Джейд, – у него ожоги на спине, а также что-то вроде вмятины на затылке. Я так и не поняла, как это случилось, потому что он никогда не рассказывал мне, чем занимается на операциях. Но его лучший друг в полку, Бен, погиб в то же время, когда Ниалл был ранен. Им пришлось постоянно твердить это Ниаллу, прежде чем он осознал. – "Где Бен? Как Бен?" Бен был лучшим другом Ниалла, – сказала Джейд, снова всхлипнув. – Все пошло не так… Я забеременела, потом мы поженились, потом я потеряла ребенка, а потом, примерно через месяц, он был ранен. Когда он вышел из комы – после того, как Бен умер – я почувствовала себя такой чертовски счастливой… а потом он, блядь, исчез…

– Мне жаль, – повторил Страйк.

Случайные беременности, выкидыши: он снова невольно вспомнил Бижу Уоткинс и Шарлотту, которая в последние дни их отношений утверждала, что потеряла ребенка, в существовании которого он никогда не был уверен.

Они медленно шли обратно к дому Джейд, бессвязно переговариваясь. Страйк, весь в грязи, испытывал все возрастающую боль. Когда они подошли к ее входной двери, она остановилась и неловко сказала:

– Я бы пригласила тебя войти, но мне нужно будет уходить через минуту.

– Все в порядке, – сказал Страйк, уверенный, что это ложь, и что она не хочет, чтобы он встречался с Рыжими Усами. – У меня есть машина, я приведу себя в порядок в отеле. Спасибо, что встретилась.

Он не мог подать ей руку, потому что она была вся в грязи, поэтому неопределенно отдал честь и отвернулся. Он хромал уже секунд тридцать, когда услышал позади себя крик.

– Эй, Кэмерон!

Она догнала его, держа в руке мобильный телефон.

– Я сфотографировала записку, которую Ниалл оставил мне на подушке. Если хочешь, можешь получить ее. Я отправлю тебе сообщение.

– Это было бы здорово, – сказал Страйк, – большое спасибо.

– Ладно, ну… удачи тебе в выяснении, что это было за тело, – сказала она, затем повернулась и пошла обратно к дому мужа, к новому мужчине, который ждал ее там.

Глава 60

Теперь, когда ее надежда рухнула, ее разум естественным образом погрузился в мрачную колею…

Джон Оксенхэм

Дева Серебряного Моря

В четырехстах пятидесяти милях оттуда Робин стояла на промышленной окраине в Уолтемстоу и наблюдала за входом в большое складское помещение, где располагалась "Свалка Бога". Это место совмещало в себе магазин, пункт проката и музей, в котором хранились сотни неоновых вывесок – часть из них была снята со старых заведений, другие изготовлены на заказ. Робин успела мельком увидеть сверкающий интерьер в стиле "Техниколор", пока модели, фотограф, визажист и прочие помощники заносили туда стойки с одеждой и аксессуарами. Она также мельком увидела стилиста Валентина Лонгкастера, которого узнала по фотографиям, найденным в сети. У него были грязно-русые волосы с длинной челкой, и он был одет в черные джинсы, красную рубашку и разноцветный жилет. На прошлой неделе Валентин опубликовал в своем "Инстаграме" несколько художественных снимков неоновых вывесок и, отвечая на вопрос знакомого, сказал, что "готовится к фотосессии во вторник".

Радость Робин от того, что она узнала этим утром от Тии Томпсон, несколько утихла, и не только потому, что было ужасно холодно и неловко стоять среди поддонов и припаркованных фургонов, пока мимо нее проходили любопытные автомеханики, один из которых почесывал пять сантиметров ягодицы, видневшейся над поясом его обвисших джинсов. Нет, главная причина растущего отчаяния Робин заключалась в том, что она узнала одну из моделей, вошедших на склад: Киару Портер, высокую и угловатую, с молочно-белой кожей и светлыми волосами. Газеты постоянно напоминали читателям светской хроники, что у Киары диплом по английскому языку из Кембриджа, но для Робин она навсегда останется одной из женщин, с которыми спал Корморан Страйк. Лондон, по всей видимости, был ими завален: возможно, она только что сидела напротив одной из них в автобусе, или другая подала ей кофе…

Ради Бога, перестань зацикливаться на нем, тебе нужно это пережить.

Робин сомневалась, что получит хоть какую-то пользу от этих часов слежки на холоде. Она не могла войти на "Свалку Бога", потому что она была закрыта для публики на время фотосессии, а когда Валентин наконец появился, ему оставалось только сесть в машину и уехать от нее; она не могла заставить его говорить с ней о Руперте Флитвуде. Тем не менее, она все равно была рада – если эту обиду и тоску можно было назвать радостью – что нашла предлог избежать этого проклятого отеля в Озерном крае.

Неподалеку механик возился с машиной. Он носил бандану, закрывавшую нижнюю часть лица, словно бандит. Робин тоже хотела бы иметь такую, пусть даже это выглядело странно. Она больше не чувствовала ни губ, ни пальцев ног.

Зазвонил телефон: Мерфи.

– Привет, Райан.

– Мне нужно спросить тебя кое о чем, – сказал он сердито.

– Что случилось? – спросила Робин, отступая немного в сторону. В любом случае, ей давно пора было сменить позу.

– Пыталось ли ваше агентство получить фотографии тела Уильяма Райта?

Вот дерьмо.

– Почему ты меня об этом спрашиваешь? – спросила Робин.

– Ответь на чертов вопрос!

– Райан, я и Страйк не пытались их раздобыть, но да, Ким Кокран удалось