Человек с клеймом - Джоан Роулинг

Дерьмо.

Страйк был ужасно голоден и к тому же слегка пьян, поэтому он сдался и заказал чипсы и кольца кальмаров из барного меню. Едва официант ушел, как в бар наконец вошла Ким.

– Мне очень жаль, я никогда не опаздывала на работу, – пробормотала она.

Когда она села рядом с ним, Страйк увидел в тусклом свете кабинки, что он был не единственным, у кого были травмы лица. Кто-то явно расцарапал лицо Ким, оставив глубокие, кровавые царапины. Ее правый глаз опух, и Страйк видел, как вокруг него формируются синяки.

– Что с тобой случилось?

– Я… это… Рэй… ты знаешь, мой бывший?

Страйк, который из-за выпитого Ардбега осознавал услышанное медленнее обычного, сказал:

– Этот безработный парень, да? Он это сделал?

– Нет, это была… Я же говорила тебе, что он был с кем-то, когда мы сошлись, да? Ну, это была она.

– Боже, – сказал Страйк.

– Я открыла дверь своей квартиры, а она стояла там и ждала, – сказала Ким. – Слушай, мне очень жаль, не могла бы я получить что-нибудь выпить, я правда…

Не имея возможности отказаться, учитывая, сколько "Ардбега" он уже выпил, Страйк поднял руку, чтобы позвать официанта, и, поскольку Ким теперь сидела, закрыв лицо руками, и бормотала "все, что угодно", Страйк заказал ей "Ардбег".

Когда ей принесли напиток, Ким сделала большой глоток, затем закашлялась и сказала:

– Боже, это отвратительно, что это?

– Виски.

– О… ну, я думаю, это сработает.

Она отхлебнула еще немного напитка.

– Что заставило бывшую твоего бывшего появиться сегодня? – спросил Страйк.

– То, что Рэй покончил с собой, – прямо сказала Ким.

Образ Шарлотты, лежащей в ванне, наполненной кровью, всплыл в подсознании Страйка. Он вспомнил шок, который испытал, когда предыдущего подозреваемого нашли повешенной в ее гараже.

– Черт, мне жаль.

– Это не моя вина, – быстро сказала Ким. – Мы расстались несколько месяцев назад, это не моя вина, но она ищет, на кого свалить. Это она все время его доставала за деньги. У них есть общие дети, – добавила она.

Она сделала еще один глоток Ардбега.

– Я открыла дверь квартиры, а она стояла на площадке, ждала. Схватила меня за волосы и ударила прямо в лицо. Сбила меня на пол, потом пинала, потом оказалась сверху…

– Разве она не из полиции? – спросил Страйк, смутно помнивший, что Ким рассказала ему в Дорчестере.

– Ага. Если она так, блядь, переживает за своих детей, ты бы не подумал, что она захочет, чтобы ее арестовали сразу после смерти их отца, правда? Мои соседи выбежали на лестничную площадку, сосед оттащил ее от меня, а его жена вызвала полицию. Мне пришлось дать показания. Потом я вышла к своей машине и обнаружила, что она расцарапала ее ключом и разбила все окна. Мне пришлось вызвать такси. Не представляю, как я поеду за миссис Повторной домой.

– Я бы об этом не беспокоился, – сказал Страйк. – Сегодня вечером она ни с кем не будет трахаться.

– О Боже, ты такой милый, – сказала Ким и наклонилась к нему, прежде чем осушить свой стакан виски. – Можно мне еще?

Страйк немного сомневался, стоит ли заказывать ей второй напиток, но все же поднял руку. Если бы он не заказал еду, то уже ехал бы домой, но он был голоден и хотел чипсов.

К тому времени, как ему принесли еду и свежий "Ардбег" Ким, она уже дважды наклонялась к нему, прижимая правую руку к его левой, и тихонько хихикала. Казалось, она, понятное дело, была потрясена известием о смерти бывшего парня, но ему не нравилась эта кокетливость, которая просачивалась в ее поведение – ни сама по себе, ни в контексте недавней утраты. Тем временем ему принесли всего три кольца кальмаров, что, похоже, было не слишком большой наградой за то, что он не двигался с места. Он взял себе чипсы.

– Вот он, это Рэй, – сказала Ким, показывая Страйку фотографию на телефоне, хотя тот не особо хотел ее видеть. Рэй был красивым мужчиной с такими же густыми, преждевременно седыми волосами, как у Барклая. Страйк задумался, не из-за того ли ему показывают фото, что Ким стоит рядом с Рэем в откровенном топе из платка.

– Это было на Ибице, – сказала Ким дрогнувшим голосом, поворачивая экран к себе и разглядывая фотографию. – О боже, – сказала она, внезапно ощутив волнение, пролистывая фотографии. – Он сделал это в своей машине. Выхлопные газы. Не знаю, почему я…

Она начала плакать. Страйк, который не хотел предпринимать никаких физических жестов утешения и с трудом собирался с мыслями, учитывая усталость и большое количество выпитого виски, сказал:

– То, что случилось, это хреново.

Как он и опасался, Ким прижалась к нему и осталась там, рыдая, пока Джонни Кидд и Пираты пели из динамиков.

Когда ты приближаешься ко мне вплотную

Вот тогда меня начинает трясти…

Черт возьми, – подумал Страйк, теперь не в силах дотянуться до своих чипсов, не сдвинув Ким. Взглянув вниз, он увидел ее мобильный, лежащий экраном вверх на коленях, на котором была она сама, обнаженная, демонстрирующая линии загара в зеркале. Он отвел взгляд, надеясь, что отсутствие его утешительной руки побудит ее сдвинуться, и через минуту это сработало. С новым вздохом и шепотом "прости" она выпрямилась и вытерла глаза тыльной стороной руки.

– Вот черт! – сказала она с плохо притворным смущением, переворачивая телефон. – Я не знаю, что я… – Впервые полностью обратив на него свои блестящие карие глаза, она тихонько ахнула. – Подожди, что с тобой случилось?

Он был слишком медлителен, чтобы остановить ее, когда она слегка коснулась его лица.

– Лопата, – сказал он, дотягиваясь до последних чипсов.

– Лопата?

– Да. Слушай, мне придется…

Он поднял руку, чтобы попросить счет, и в этот момент Ким положила руку ему на бедро.

– Ты был так мил. Спасибо.

Он наклонился, взял ее за запястье и положил ее руку ей обратно на колени.

– Не надо.

– Что?

– Ты знаешь что. Мы не будем трахаться, – сказал Страйк более решительно, чем если бы не был так пьян. – Никогда.

– Что? Я не…

– Хватит, – сказал Страйк, язык которого казался гораздо тяжелее, чем следовало, но чей гнев на себя