Человек с клеймом - Джоан Роулинг

– В армии, когда я еще служил, масонство было довольно распространено, – сказал Страйк. – Харди подшучивал надо мной, когда я говорил, что это влияет на продвижение по службе. Его фишка была в том, что масонство – это личное дело мужчины, никто не дает ему вылезти в повседневную жизнь, но я сам видел, как люди подлизывались к известному Великому Мастеру на обедах в офицерской столовой. Масонство раньше было распространено и в полиции. Полицейские и серьезные преступники – члены одних и тех же лож. Помнишь Дункана Ханрахана?

– Нет, – ответила Робин.

– Масон и бывший полицейский, ставший мошенником. Пытался мутить с взятками через свои масонские связи в органах. Может, посмотрю, что смогу нарыть на старшего инспектора Трумэна, – сказал Страйк, сделав соответствующую пометку.

– Это необходимо? – спросила Робин.

Страйк поднял взгляд. Его напарница внезапно напряглась, и Страйк сразу догадался, что она беспокоится о реакции своего парня, если тот узнает, что агентство обратило внимание на одного из его коллег-полицейских. Страйк понимал, что эту ситуацию нужно разыгрывать очень осторожно. Он поднял брови.

– Ты не считаешь, что это имеет значение, если у Трумэна был личный мотив для спешного установления личности Ноулза?

– Я просто не понимаю, как тот факт, что Трумэн был масоном, может хоть как-то приблизить нас к опознанию Райта, – сказала Робин.

Она действительно внезапно осознала возможные последствия этого непринужденного разговора. Она уже солгала Мерфи, сказав, что они пытаются найти Руперта Флитвуда, а не перепроверить данные полиции о Ноулзе. Что бы он сказал, если бы узнал, что они следят за масонскими ложами в поисках следов высокопоставленного полицейского?

– Я бы сказал, что это имеет довольно важное значение для нашего расследования, если бы ведущий детектив позволил личной преданности превзойти профессиональный долг, – сказал Страйк. – Что, если он скрыл информацию, потому что ему было удобно выдать Райта за Ноулза? Как называлась предполагаемая ложа Трумэна, можешь вспомнить?

– Нет, – честно ответила Робин, хотя ее еще больше смутило замечание о "личной преданности". Ей не нравилось это чувство раздвоения, с которым она никогда раньше не сталкивалась во время расследования.

Решив временно отступить от темы Трумэна и масонов – ведь лучше, чтобы Робин раздражал именно Мерфи, а не он сам – Страйк съел еще пару картофелин и сказал:

– Ну, нам стоит поискать сайт, который посещал Райт, на предмет ложно обвиненных, но со стороны Ноулза это очень странно. Реальным преступникам вроде него обычно не нужны незнакомцы из интернета, которые подскажут им, как прикрыть свою задницу.

– Нет, – согласилась Робин, – но это может подойти Руперту Флитвуду. Может быть, он искал совета, как убедить полицию, что он на самом деле не крал этот неф?

– Он поднялся наверх в клубе средь бела дня, чтобы стащить его, а потом признался своей девушке, что он у него, и отказался вернуть, что не свойственно человеку, стремящемуся замести следы. Если хочешь знать мое мнение, он стащил этот неф не только ради денег. Флитвуд словно послал Дино Лонгкастеру огромное "иди нахуй". Лонгкастер – его крестный отец. Флитвуд, вероятно, решил, что может расслабиться на работе из-за семейных связей, а потом устроил истерику, когда понял, что не может. Все это отдает высокомерием и самонадеянностью.

– Приятно, что ты относишься к нему непредвзято, – сухо заметила Робин.

– Не люблю мошенников и пиявок, – сказал Страйк. – Но хорошо, для аргумента: допустим, это был Флитвуд в хранилище. Он затаился в "Серебре Рамси", чтобы сбежать от своих проблем и обязанностей, намереваясь сбыть неф Кеннету Рамси, который только что солгал нам, что ему его не предлагали. Зачем ему тогда использовать рабочий компьютер, чтобы узнать, как отмазаться от обвинения в краже? Он успешно исчез из виду и нашел потенциального покупателя для своего товара. Казалось бы, он должен заказывать шампанское онлайн, а не спрашивать совета.

Робин теперь выглядела еще более обеспокоенной.

– В чем дело? – спросил Страйк.

– Я просто… мы ведь не делаем ничего аморального, взявшись за это дело, правда?

Дерьмо.

– Я думал, мы договорились, что сделаем это, чтобы Десима успокоилась, – сказал Страйк.

– Но если мы действительно не думаем, что это был Флитвуд, если нет ни малейшего шанса…

– Всегда есть небольшой шанс, – сказал Страйк, бесстыдно отступая. – Мы не обещали Десиме, что докажем, что в хранилище был Флитвуд. Мы покончим с этим, если докажем, что это был кто-то другой.

– Пока она не начала воображать, что Руперт стал жертвой еще одного нераскрытого убийства.

– Если ее заблуждение переживет то, что мы докажем, что Флитвуд не был Уильямом Райтом, я с радостью стану тем мерзавцем, который скажет ей, что она находится во власти болезненной навязчивой идеи.

– Ты не думаешь, что было бы гуманнее сделать это прямо сейчас?

– Смотри, между Райтом и Флитвудом есть сходство. Рост, телосложение, группа крови, левша. Флитвуд исчезает, Райт появляется, серебряная штука… Кстати, о Флитвуде: не могла бы ты взять на себя попытку уговорить друга Руперта, Альби Симпсона-Уайта, поговорить с кем-нибудь из нас? Он все еще отказывается подходить к телефону, когда я звоню в Дино. Женский голос может быть менее пугающим.

– Хорошо, – сказала Робин, написав себе напоминание.

– Я также написал письмо бывшему соседу Флитвуда, наркоторговцу Захариасу Лоримеру, но пока без ответа. Дам ему еще несколько дней, потому что не собираюсь тратить деньги на звонки в Кению, если он просто пошлет меня куда подальше. Саше Легарду и Валентину Лонгкастеру пока не звонил. Наверное, придется отправить Саше сообщение через его агента.

– Какой он? – спросила Робин, которая не смогла сдержать легкого волнения при упоминании о номинированном на "Оскар" сводном брате Шарлотты.

– Такой человек, которому было бы очень полезно получить по лицу.

– Страйк!

– Ты с ним не встречалась.

– Что с ним не так?

– Вся его жизнь была преподнесена ему на золотом блюде; все, чего он хотел, с самого рождения. Его родители боготворили землю, по которой он ходил, и он считает само собой разумеющимся, что все остальные чувствуют то же самое.

– И это явно тебя очень бесит.

– Нет. Ну, – признал Страйк, – немного. Это не