Человек с клеймом - Джоан Роулинг
– Я же тебе говорила, – самодовольно заявила Ким Кокран во время короткой передачи наблюдения, которую Страйк организовал тем вечером. – Она арендовала помещение в Белсайз-парке и уже переманила кучу клиентов Паттерсона.
В среду Паттерсона, высокого и широкоплечего мужчину с глубокими морщинами и рубцами на лице, преследовали папарацци от машины до здания суда. Его показания, которые несколько журналистов в режиме реального времени транслировали в Твиттере из зала суда, мгновенно стали мемом благодаря его громкому повторению фразы "полностью и абсолютно неправда". К тому времени, как ему разрешили покинуть место для дачи показаний, он повторил ее сорок семь раз, и никто, за исключением, возможно, самого Паттерсона, не удивился, когда на следующее утро его признали виновным, а вынесение приговора отложили до следующего года.
Страйк был бы гораздо более доволен всем этим, если бы не наткнулся на крайне язвительную статью о нем самом, написанную Домиником Калпеппером, на новостном сайте, где читал о приговоре Паттерсону. Как и опасался Страйк, Нина ясно дала понять своему кузену, что именно Страйк держал его жену под наблюдением в отеле "Дорчестер".
Несколько месяцев назад другая газета пыталась опубликовать статью, в которой утверждалось, что Страйк был таким же бабником, как и его отец, регулярно занимался сексом с клиентками и спал с женщиной, которая также состояла в отношениях с тем самым адвокатом, которого донимал Митч Паттерсон. Эта статья так и не была опубликована, потому что Шарлотта, как ни странно, не только отказалась от предложения очернить Страйка в печати, но и связалась со своими знакомыми из подруг Страйка, чтобы никто не заговорил.
Но хлипкая баррикада, воздвигнутая Шарлоттой, была сметена яростью Калпеппера и обидой Нины. Журналисту больше не нужны были цитаты бывших любовниц, отказавшихся от разговора в прошлый раз, потому что у него была его кузина Нина, которая анонимно предоставила цитаты, с помощью которых Калпеппер смог укрепить этот портрет грязного, беспринципного человека, использующего женщин для получения всего, что ему было нужно, ставя Страйка в один ряд с Паттерсоном, где он изображал похотливого, паразитирующего падальщика, наживающегося на человеческом несчастье и бессердечно манипулирующего добрыми людьми. Калпеппер также пересказал историю зачатия Страйка, которое, как известно, произошло на кресле-мешке на вечеринке с наркотиками в 1974 году, и даже нашел кого-то еще, кто мог бы официально рассказать о грязных проделках частных детективов: лорда Оливера Бранфута.
Страйк никогда не встречался с Бранфутом, но знал, как выглядит и говорит этот человек, потому что Бранфут был одним из тех публичных деятелей, которые проникали в сознание масс, словно ядовитый невидимый газ. Бранфут, получивший образование в Мальборо и происходивший из знатной семьи, был крупным, неопрятным мужчиной, известным своей неспособностью выговаривать звук "р". Бывший депутат от Консервативной партии, он теперь возглавлял различные благотворительные и политические организации и комитеты, всегда был готов наговорить цитату для газет, пересыпал свою речь латинскими выражениями и в полной мере пользовался слабостью английской публики к франтам, которые, казалось, были готовы посмеяться над собой, обожая появляться в политических телевикторинах, где он до блеска играл роль добродушного, неуклюжего аристократа. Хотя Страйк не знал точно, почему лорд Оливер Бранфут захотел поставить свою подпись под критикой человека, которого он не знал, он мог придумать одну очевидную причину, по которой Бранфут мог захотеть громогласно заявить в печати, что частный детективный бизнес должен регулироваться гораздо строже.
Страйк не питал иллюзий относительно вероятной траектории ярости Доминика Калпеппера: он подозревал, что эта статья – лишь первый выстрел в том, что, вероятно, перерастет в настоящую вендетту. Ему ужасно хотелось позвонить Робин – звук ее голоса почти всегда помогал ему справиться с любыми неприятностями, – но существовала вероятность, что она еще не видела статью, и казалось верхом глупости нарочно обращать ее внимание на нее, если так.
Но Робин, конечно же, уже видела нападение Калпеппера на ее партнера, потому что она читала в Интернете тот же отчет об осуждении Паттерсона, и это, безусловно, дало ей пищу для размышлений, когда она сидела за обедом в баре отеля "Роузвуд", наблюдая за тем, как прекрасно подстриженная жена Повторного потягивает коктейль в компании подруги.
Страйку, пожалуй, стало бы чуть полегче, узнай он, что Робин отнюдь не была так потрясена обвинениями и намеками статьи, как рассчитывал Калпеппер. За последние шесть с половиной лет никто не работал с Кормораном Страйком ближе, чем Робин Эллаккот, и она могла бы поклясться, что при всех его недостатках он никогда не спал и не станет спать с клиенткой – несмотря на то, что некоторые разведенные или разводящиеся дамы (в особенности она вспомнила соблазнительную мисс Джонс) весьма недвусмысленно давали понять, что не против. Робин также отметила, что в статье не приводится ни одной цитаты бывших клиенток – даже анонимной.
И все же какая-то неизвестная женщина, помогавшая ему в одном из дел, явно затаила на Корморана Страйка серьезную обиду – и Робин предположила, что речь идет о кузине Калпеппера. Намек на то, что Страйк якобы соблазнил эту женщину ради получения улик, Робин, надо признать, находила неприятным. Хотя, если быть честной, она не имела особого права его осуждать – ведь сама позволила важному свидетелю и возможному подозреваемому по одному из прошлых дел прижать себя к стене в пабе и засунуть язык ей в рот.
В этот момент, пока она размышляла, на ее телефон почти одновременно пришли два сообщения. Первое – от Мерфи, с ссылкой на новое жилье, которое им предлагали посмотреть.
Может, стоит взглянуть? Вижу, что Паттерсон получил по заслугам. Читала статью про Страйка? Х
Страйк был бы рад узнать, что первой реакцией Робин на это сообщение было раздражение на ее парня и желание защитить своего напарника-детектива. Мерфи в последнее время сам страдал от негативных отзывов в прессе, а его имя даже не упоминалось, поэтому Робин надеялась, что он проявит сочувствие к другому человеку, которого ругают в печати. Вместо того чтобы ответить на сообщение или открыть ссылку на то, что, по всей видимости, было другим таунхаусом, на этот раз в Вуд-Грин, Робин открыла второе сообщение, которое пришло от самого Страйка.
Только что звонил Повторный. Он собирается присоединиться к своей жене и ее подруге на коктейли. Можешь сворачиваться, он пробудет с ней до конца дня.
Робин только подняла руку, чтобы оплатить счет, как на ее мобильный позвонил незнакомый номер, хотя она и узнала код города Айронбридж. Она сразу ответила.
– Здравствуйте, это
