Тропа воскрешения - Майкл Коннелли

— Какая сделка? — спросила Люсинда.

— Никакой сделки, — сказал я. — Вам надо уйти, Фрэнк. Немедленно.

— Я никуда не уйду, — возразил Сильвер.

— Слушайте внимательно, — сказал я. — Вы не можете здесь находиться. Это поставит под угрозу…

Меня прервала судья.

— В деле «Санс против штата Калифорния» у нас ходатайство о снятии обвинения. Адвокаты готовы перейти к слушанию?

Мы с Хейденом Моррисом одновременно поднялись, каждый за своим столом, и подтвердили готовность.

— Мистер Холлер, — сказала судья, — в материалах дела нет указания на то, что у вас есть соадвокат. Кто сидит рядом с вашей клиенткой?

Сильвер уже собирался встать и ответить сам, но я опередил его.

— Мистер Сильвер — первоначальный адвокат истца по этому делу, — сказал я. — Он просто пришёл поддержать её. Он не соадвокат.

Коэльо опустила взгляд на бумаги перед собой.

— Он внесён в ваш список свидетелей, не так ли? — спросила она. — Кажется, я помню это имя.

— Да, Ваша честь, — ответил я. — Он там есть. И он просто хотел присутствовать с самого начала, как я сказал, чтобы поддержать. Сейчас он выйдет. Более того, Ваша честь, истец ходатайствует об удалении всех свидетелей из зала суда до вызова их для дачи показаний.

Моррис, который уже успел сесть, резко вскочил, чтобы сообщить судье, что свидетель, о котором я говорю, — сержант Стефани Сэнгер, присутствующая в зале в связи с ходатайством штата об аннулировании повестки по причине ненадлежащего вручения.

— Хорошо, мы ещё вернёмся к этому, — сказала Коэльо. — Но сперва, мистер Сильвер, вы покидаете зал.

Я всё ещё стоял, готовясь спорить о Сэнгер, и мысленно уже отодвинул Сильвера от себя. Мне нужно было сосредоточиться на цели и не отвлекаться. Очевидно, Моррис хотел, чтобы Сэнгер никогда не приблизилась к делу и к моему допросу. Я не мог этого допустить.

Краем глаза я видел, как Сильвер медленно встаёт и отодвигает стул. Я обернулся и коротко кивнул, создавая впечатление, будто мы близкие коллеги и действуем в полном согласии. Он подыграл, похлопав Люсинду по плечу, прежде чем пройти мимо меня к выходу. Мне он улыбнулся и кивнул, шепнув:

— К чёрту. Я не дам показаний. Удачи тебе с повесткой.

Я в ответ тоже кивнул, словно он только что сказал мне нечто необычайно воодушевляющее.

И он ушёл. Я остался стоять, ожидая продолжения спора, и открыл папку со своей копией повестки, которую Босх вручил Сэнгер. Я не представлял, с какой стороны Моррис попытается её оспорить.

Судья Коэльо подождала, пока Сильвер почти дойдёт до двери, прежде чем продолжить:

— Мистер Моррис, можете продолжать, — сказала она.

В течение следующих пяти минут Моррис настаивал на отмене повестки сержанту Сэнгер. Он утверждал, что я, как адвокат противоположной стороны, злоупотребляю правом вызова свидетелей, поскольку не имею достаточных оснований для допроса Сэнгер. Моррис подчеркнул, что Сэнгер участвует в конфиденциальном расследовании, которое может быть скомпрометировано моими непродуманными вопросами. Он представил меня как манипулятора, стремящегося использовать Сэнгер в качестве пешки, что нанесет ущерб другим делам. Кроме того, Моррис заявил, что основанием для повестки является сомнительное опознание, проведенное истцом с нарушением установленных протоколов, и этого достаточно для признания повестки недействительной.

— Расскажите мне о фото-опознании, — сказала Коэльо.

— Да, Ваша честь. Следователь, представляющий истца, «волей-неволей» продемонстрировал ей в тюремной комнате для свиданий набор фотографий. Целью данного действия было направить ее внимание на сержанта Сэнгер, что послужило основанием для выдачи вами повестки. Как известно суду, стандартная процедура фото-опознания предполагает одновременное предъявление шести снимков, исключающее любое направляющее воздействие на выбор опознающего. Однако, на данном этапе, опознание вызывает сомнения, и сторона обвинения ходатайствует об отмене повестки.

Моррис сел.

Я испытал облегчение. Аргумент помощника генерального прокурора был бессмыслен. Моррис явно хватался за соломинку, и это говорило о том, насколько его беспокоят показания Сэнгер. Теперь мне оставалось только убедиться, что я смогу вывести её на трибуну.

— Мистер Холлер? — обратилась ко мне судья. — Ваш ответ?

— Благодарю, Ваша честь. С удовольствием отвечу. За десятилетия моей практики в судах этого города я впервые сталкиваюсь с тем, чтобы выражение «волей-неволей» служило основанием для возражения. Полагаю, я упустил этот нюанс в юридической школе, но, как сказал мой оппонент, его аргумент, основанный на этом выражении, абсурден.

Мой следователь, Гарри Босх, прослуживший сорок лет в Департаменте полиции Лос-Анджелеса в качестве офицера и детектива, обладает полным знанием процедур проведения опознания по фотографиям. Получив отказ в предоставлении комнаты для конфиденциального свидания с мисс Санс от администрации тюрьмы, он был вынужден провести процедуру в стандартной кабинке для свиданий, как это подробно изложено в моем ходатайстве. Фотографии предъявлялись по одной, и телефонная трубка не поднималась до тех пор, пока мисс Санс не просмотрела все шесть.

Опознание было сделано только после этого. Никаких манипуляций, никаких уловок, и уж тем более никаких «волей-неволей», что бы это ни означало. Ваша честь, вся процедура была зафиксирована тюремной камерой. Если бы у государства были основания для возражений, мистер Моррис представил бы эту запись. Если мы намерены отложить слушание и продолжить незаконное содержание под стражей Люсинды Санс, мы можем приостановить процесс до тех пор, пока суд не обяжет предоставить видеоматериалы для ознакомления.

— Ваша честь, можно… — начал Моррис.

— Пока нет, мистер Моррис, — оборвала его Коэльо. — Мистер Холлер, ответьте на первую часть возражения.

— Мистер Моррис ссылается на иные, засекреченные расследования, — сказал я. — Он явно в отчаянии. Я не собираюсь затрагивать никакое расследование, кроме коррумпированного и некорректного расследования убийства Роберто Санса. Свидетель, которого он столь усердно пытается удержать от дачи показаний, был по уши погружён в это расследование, и мистер Моррис, по сути, хочет помешать суду узнать правду. Никакие другие дела затронуты не будут. Я прямо сейчас беру на себя это обязательство. Если я выйду за его рамки, суд может меня остановить.

Повисла пауза, затем Моррис попытался снова взять слово:

— Ваша честь, можно мне коротко ответить?

— Не вижу в этом необходимости, — сказала Коэльо. — У вас есть видеозапись того, как следователь показывает истцу фотографии?

— Нет, Ваша честь, — сказал Моррис.

— Вы её видели? — уточнила Коэльо. — Это было основанием вашего ходатайства?

— Нет, Ваша честь, — уже тише ответил