Тропа воскрешения - Майкл Коннелли

— Это вас расстроило? — спросил я.

— Да, я была очень расстроена, и мы поссорились. Я и Робби. И он…

— Прежде чем продолжите, — перебил я, — Роберто сказал вам, почему опоздал?

— Он просто сказал, что у него рабочая встреча, и я знала, что это ложь, потому что было воскресенье, а его отдел по воскресеньям не работает.

— То есть вы ему не поверили и поссорились. Так?

— Да. А потом он ушёл. Я хлопнула дверью, потому что он разрушил мои планы на вечер.

— И что было потом?

— Я услышала выстрелы. Два.

— Откуда вы знали, что это именно выстрелы?

— Потому что я выросла, слыша выстрелы в Бойл-Хайтс, и потому что Роберто, когда мы поженились, водил меня в тир и учил стрелять. Я знаю, как звучит выстрел.

— Итак, вы слышите два выстрела. Что вы делаете?

— Я подумала, что это он — Роберто — стреляет в дом, потому что он был в ярости, понимаете? Я побежала в комнату сына, и мы упали на пол. Но на этом всё. Больше выстрелов не было.

— Вы звонили в 911?

— Да. Я позвонила и сказала им, что мой бывший муж стреляет в мой дом.

— Что вам ответили?

— Сказали оставаться с сыном и прятаться, пока они всё не проверят.

— Они велели вам не класть трубку?

— Да.

— Что произошло дальше?

— Не знаю, сколько прошло времени, но потом они сказали, что снаружи безопасно и что мне нужно выйти к двери — там помощник шерифа.

— Вы так и сделали?

— Да. И тогда я его увидела. Роберто лежал на земле, и они сказали, что он мёртв.

Я сделал паузу и попросил судью разрешить воспроизвести запись звонка 911, о котором только что рассказала Люсинда. Моррис не возразил, и запись включили через аудиоаппаратуру зала. Её рассказ полностью совпадал с содержанием записи, но в голосе на плёнке звучали страх и отчаяние, которых уже не было в её сегодняшнем пересказе. Я считал важным, чтобы судья это услышала, и был удивлён, что Моррис никак не попытался это пресечь.

После воспроизведения записи я перешёл к следующему этапу допроса.

— Синди, несколько минут назад вы упомянули, что, когда вы с Роберто поженились, он водил вас в тир учиться стрелять. Расскажите суду об этом поподробнее.

— О чём именно?

— Например, сколько раз вы ходили в тир?

— Два или три раза. Это было до рождения сына. После его рождения я не хотела иметь оружие и стрелять.

— Но тогда, до рождения сына, оружие всё-таки было?

— Нет, это было его оружие. Только его.

— Сколько стволов у него было?

— Не уверена. Около пяти.

— И всё это он купил?

— Нет. Он говорил, что часть отобрал у людей. У плохих людей. Если находили оружие, забирали. Иногда оставляли себе.

— Кто это «они», Синди?

— Его подразделение. Это было…

Моррис возразил, но на долю секунды опоздал. Слова уже прозвучали. Он попросил вычеркнуть из протокола как «слухи» всё, что касалось подразделения, а также последующую историю — как основанную на словах уже умершего человека. Судья удовлетворила возражение, не дав мне возразить. Но это было не так страшно. Все, кто находился в зале, включая — и это главное — судью, знали, кто такие «они»: другие члены спецподразделения, где служил Роберто.

— Хорошо, — сказал я. — Синди, расскажите нам о занятиях на стрельбище, которые вы проходили с тогдашним мужем.

— Ну, — начала она, — он учил меня разбирать и собирать оружие, учил стойке, как целиться. А потом мы стреляли по мишеням.

— Вы помните стойку, которой он вас учил?

— Да.

— Как она называлась?

— О, я думала, вы спрашиваете, помню ли я её саму. А как называлась, не помню.

— То есть вы могли бы её продемонстрировать, если суд согласится?

— Ну… да.

Я попросил суд разрешить Люсинде покинуть место свидетеля и продемонстрировать стойку для стрельбы, которой её учил муж. Моррис возразил, заявив, что подобная демонстрация впустую тратит время суда, поскольку якобы не имеет отношения к убийству Роберто.

— Ваша честь, — сказал я, — я намерен доказать, что Люсинда Санс не стреляла в своего бывшего мужа. Эта демонстрация — одна из точек, которые будут связаны по ходу дела.

— Я разрешаю, — сказала Коэльо. — Но я потребую, чтобы вы выполнили обещание и связали все точки. Продолжайте.

— Благодарю, Ваша честь. Синди, покажите, чему вас учил ваш муж.

Люсинда спустилась в колодец — открытое пространство перед судейским столом. Она расставила ноги примерно на шестьдесят сантиметров, обеспечивая устойчивость, и вытянула руки прямо вперёд, на уровне плеч. Левой рукой поддерживала правую, а указательный палец был протянут, как ствол пистолета.

— Вот так, — сказала она.

— Спасибо, — сказал я. — Можете вернуться на место свидетеля.

Пока Люсинда возвращалась, я взял на столе папку и попросил разрешения предъявить свидетелю две фотографии. Я передал копии Моррису — хотя он уже получил их на этапе раскрытия материалов — и судье. Это были те самые снимки, что когда-то использовали против Люсинды: на них она запечатлена на стрельбище, с пистолетом в руках, в той же позе, которую только что продемонстрировала.

— Мистер Холлер, меня это беспокоит, — сказала судья, разглядывая фотографии. — Вы предлагаете приобщить две фотографии, которые, по сути, доказывают, что ваша клиентка имела доступ к оружию и умела с ним обращаться. Вы уверены, что это благоразумно?

— Это одна из точек, Ваша честь, — ответил я. — И суд вскоре увидит, что эти снимки скорее оправдывают мою клиентку, чем обвиняют.

— Хорошо, — сказала Коэльо. — Это ваше дело.

Я отнёс третий комплект фотографий к месту свидетеля и положил перед Люсиндой.

— Люсинда, можете ли вы сказать, когда и где сделаны эти две фотографии? — спросил я.

— Не знаю точной даты, — ответила она. — Но это было в то время, когда Робби учил меня стрелять. Это тир в Сэнд-Каньоне, куда мы ходили.

— Сэнд-Каньон — это в Долине