Словно искра - Элль Макниколл

Я пишу на ладони имя Мэгги. Мне нравится, как маркер слегка давит на кожу.

У школьных ворот ждёт Киди, чтобы вместе пойти домой. Увидев её, я вскрикиваю от радости.

– Одри, это моя сестра, – взволнованно знакомлю их я.

Одри пожимает Киди руку и рассматривает её яркую одежду и длинные волосы.

– Но… Ты ведь говорила, что она как ты?

Киди переводит взгляд с меня на неё:

– Нет-нет, Адди гораздо приятнее меня.

– Мы с Киди аутичные, – объясняю я.

– Но… – Одри, кажется, сбита с толку. – Она… По тебе не скажешь, что ты аутичная.

– Действительно, мы так похожи на обычных людей, – шутит Киди, и Одри смущённо смеётся.

– Киди? Киди Дэрроу?

На Киди смотрит стоящая у ворот женщина. Она торопливо подходит к нам, улыбаясь одними губами – в глазах у неё улыбки нет.

– Ну надо же, как у тебя дела, Киди?

– Хорошо, – сухо отвечает Киди. – А у вас, миссис Бойл?

– Хорошо, очень хорошо. И у Данкана тоже.

– Понятно.

– Видно, что тебе стало гораздо, гораздо лучше!

Киди неловко оглядывается.

– А я разве болела?

– О, нет, я хотела сказать… Ну, ты понимаешь. – Смех у миссис Бойл странный, неискренний. – Выглядишь так, как будто выздоровела!

Я вздыхаю. Киди часто приходится слышать подобное. Всякий раз, когда она очень хорошо маскируется и проходит какую-то неочевидную проверку, её спрашивают, вылечилась ли она.

– Это не лечится, – говорю я женщине. – И это не болезнь, чтобы надо было лечиться.

– Адди, всё нормально, – тут же говорит Киди. – Пойдём. Приятно было повидаться, миссис Бойл.

И Киди ведёт нас прочь. Я оглядываюсь на миссис Бойл. Она всё ещё смотрит на нас, но уже не улыбается своей деланой улыбкой.

Я раскрываю ладонь и читаю слегка потускневшее имя Мэгги.

⁂

На улице холодно и скоро точно пойдёт дождь, но мы с Одри, держа в руках пустые ведёрки и флаеры, стоим у книжного магазина. Киди прислонилась к стене и присматривает за нами, но не вмешивается в кампанию по сбору средств.

– Собираем деньги на новый памятник! – уверенно говорю я, потрясая ведёрком.

– Вот. – Киди отходит от стены и роется в карманах, а затем даёт каждой из нас по несколько монет. – Пусть думают, что вам уже начали жертвовать.

Мы весело качаем ведёрками, радуясь звону в них.

Рядом останавливается машина, и водитель опускает стекло: это мистер Радж, он живёт на улице, что позади нашего дома.

– На что собираете?

– На новый памятник, – отвечаю я.

– Памятник кому?

– Много веков назад, – говорит Одри, сдерживая воодушевление, – в Джунипере объявили ведьмами нескольких женщин и казнили их!

Мистер Радж с ошарашенным видом вжимается в сиденье.

– Как-то мрачновато.

– Тогда были мрачные времена, мистер Радж! – Я помахиваю ведёрком перед окном его машины. – Так что нам нужна ваша поддержка!

– Финансовая! – кричит от стены магазина Киди.

Мистер Радж, кажется, не особенно горит желанием нас поддерживать, но всё-таки тянется к бардачку за деньгами и опускает в моё ведерко пятифунтовую банкноту.

– Спасибо! – выдыхаю я. – Огромное спасибо, мистер Радж!

Он нервно улыбается и уезжает.

– Целых пять фунтов! – кричу я Киди, и она машет мне в ответ.

– Здесь деньги выглядят по-другому, – замечает Одри, рассматривая банкноту.

– Это шотландские фунты!

– А это больше, чем пять английских фунтов?

Поразмыслив секунду, я отвечаю:

– Да!

– Хорошо. А сколько ещё нам нужно?

– Немного, – говорю я решительно. – Памятник, думаю, стоит не больше двадцати фунтов.

– Ну да.

Мы стоим у магазина ещё час и успеваем собрать четырнадцать фунтов и двадцать пенсов, но потом небеса разверзаются и на нас обрушивается дождь.

– Адди, пора. – Киди берёт нас обеих за плечи. – Надо проводить Одри домой.

Я смотрю на магазин:

– Можно мне подождать в книжном?

Киди колеблется.

– Только никуда не уходи, ладно? Я отведу Одри и сразу вернусь за тобой, так что будь здесь.

– Ладно!

Я машу Одри и вбегаю в книжный, тряся головой, как собака, чтобы сбросить капельки дождя.

– Адди, смотри не замочи книги! – смеётся сидящая за кассой Клео.

Кажется, она шутит. Я улыбаюсь. Сработало!

– Как там ваша кампания? – участливо спрашивает она.

– Хорошо! Мы собрали почти пятнадцать фунтов.

Клео с лёгкой улыбкой кивает.

– Я жду сестру. Можно мне пока посмотреть? – Я показываю на детскую секцию в глубине магазина.

– Разумеется.

Я прохожу мимо путеводителей и взрослых книг и журналов к полкам с книжками для малышей. Здорово, что они такие разноцветные. Я выбираю энциклопедию и сажусь в кресло-мешок.

Я как раз собираюсь приступить к чтению, когда звенит колокольчик и дверь магазина открывается.

Я поднимаю голову: не Киди ли это? Но желудок у меня сжимается: на пороге Эмили и, должно быть, её отец. Он приходил на родительское собрание в прошлом году. Почти не отрывался от телефона.

Они не видят меня.

– Какие книги мама сказала купить? – спрашивает Эмили отец. Голос у него строгий.

Эмили выглядит безропотной. Не такой, как обычно. Она достаёт из сумки листок и, не поднимая глаз, протягивает его Клео.

– Да, я могу их для вас заказать, – доброжелательно говорит Клео, – но… Они для детей помладше, милая. У нас есть прекрасные книги на твой возраст.

– У неё проблемы с чтением, – обрывает её отец Эмили. – Она читает хуже, чем сверстники, ей нужны книги попроще.

Я сижу, затаив дыхание. Эмили выглядит жалко и не смеет взглянуть на Клео.

– В таких случаях хорошо помогают аудиокниги. – Клео обращается к Эмили, а не к её отцу. – Их можно слушать в машине и перед сном. И читать параллельно.

– Нам только книги из списка, пожалуйста, – буркает отец Эмили.

– Тогда можете осмотреться, пока я оформляю заказ, – жизнерадостно предлагает Клео. – Адди, покажешь девочке хорошие книги?

Я вздрагиваю. Эмили тут же поднимает голову и встречается со мной взглядом. Я жду, что она разозлится, презрительно ухмыльнётся, придёт в ярость.

Но она выглядит испуганной. И не просто испуганной, а до ужаса.

Прежде чем я успеваю что-нибудь сказать, Эмили вылетает из магазина, и дверь за ней со стуком захлопывается. Колокольчик пронзительно и возмущённо звенит. Её отец и Клео такого явно не ожидали.

– Книги должны быть здесь к концу недели! – рявкает отец Эмили, тоже исчезая за дверью.

Мы с Клео изумлённо молчим. Я осторожно возвращаю энциклопедию на полку и потихоньку подхожу к кассе.

– Что это было? – Клео убирает с лица розовые волосы и начинает вбивать в древний компьютер названия книг из списка Эмили.

– Мы с ней в одном классе.

Клео внимательно на меня смотрит:

– Но вы не дружите?

– Ну… – Я смотрю на книги, а не на Клео: выдерживать её взгляд становится сложнее. Он кажется слишком проницательным. – Не то чтобы.

– Значит, она не помогает тебе с кампанией? – улыбается Клео.

Моя затея кажется ей глупой? Или нет?

– Пока всё делаем только мы с Одри, вдвоём.

– Это та, что из Англии?

– Да.

– Знаешь, некоторые брали твои флаеры, – подбадривает меня Клео. – И я думаю, это замечательная идея.

Звенит колокольчик, и появляется совершенно промокшая Киди. Я вижу, что она устала, утомилась из-за погоды и хочет домой.

– Прогулка будет так себе, Адс. – Голос у неё мрачный. – Там такой дриш.

«Дриш» – одно из многих шотландских слов, которого, увы, нет в тезаурусе. Оно означает «унылый, промозглый».

По пути домой Киди прикрывает меня вместо зонтика своей сумкой.

– Я очень тобой горжусь. Ты здорово выступила на собрании, – наконец говорит она.

– Правда?

– Да. Я понимаю, что вся эта маскировка тебе далась нелегко.

Конечно, она понимает.

– Но они всё равно не прислушаются, – говорю я тихо и думаю о том, что сказала Мириам. – Я не знаю, как сделать так, чтобы они изменили мнение, Кидс.

Несколько секунд Киди размышляет.

– Так, давай обсудим факты.

– Много лет назад в Джунипере несправедливо казнили много женщин, – говорю я, подумав.

– Какое значение это имеет сейчас? Это случилось давно. Почему это должно волновать людей сегодня?

Я знаю: она задаёт вопросы, чтобы голова