Звезда имени тебя - Лада Валентиновна Кутузова

Полдня наводила марафет. Красила глаза, смывала, снова красила. Затем мучилась с прической. Светка с замиранием наблюдала за мной. Даже дышать забывала. Забавная она. К тому моменту, как Воронцов зашел за мной, Светка только что дыру во мне не просверлила. А уж заболтала – просто ужас какой-то. И что она давно подозревала, что Тим не просто за книгами заходит. И что я ее обманывала, а она ведь маме почти ничего не говорила. Так что Воронцов просто спас меня от сестры, как сказочный принц от дракона. Светка еще пыталась с нами увязаться, но я ее по носу щелкнула, и мы с Тимом сбежали.

Глава 20

Мы отправились в парк. Как-то не решилась я по площади прогуляться, где остальные парочки тусуются. Это как под перекрестный огонь попасть, я пока не готова. Парк расположен за нашей школой, сразу после Могилы Неизвестного Солдата. Туда обычно никто не ходит. Заброшенное место. Раньше нас водили в парк на уроках окружающего мира. Но это еще в началке было. Учили определять деревья по листьям. Но я только дуб, рябину и клен отличить могу. Да еще березу. Вон, стоит отдельно от других деревьев и машет тонкими ветвями под ветром. Похожа на признанную красавицу, которая трясет длинными волосами, чтобы ею восхищались.

Тропинки узкие, они и протоптаны только потому, что некоторые люди через парк на цементный завод ходят, так ближе. А вообще здесь все заросло.

Я бы одна ни за что в парк не сунулась, а с Тимом не страшно. И вообще, что я так раньше боялась с парнем встречаться? Придумала себе ужасов. Что буду скованной и стеснительной. А может, все так легко, потому что я Воронцова уже знаю и он мне нравится? Наверное, из-за этого. Даже молчать с ним замечательно.

Повела в сторону старого пруда. Там еще сохранился мост к насыпному острову. Сказочное место. Лес полупрозрачный: листва почти вся облетела. Лишь немного краски задержалось на нижних ветвях. Словно пробегал ребенок с кисточкой в руке. И за ним остался разноцветный след. Листья под ногами шуршат, точно переговариваются. И тишина, совсем никого кругом. Будто мы с Тимом заблудились в дремучем лесу. Не хватает только пряничного домика с ведьмой.

И посреди этого безлюдья темное, почти черное озеро, в котором отражаются стволы обступивших его деревьев. Как воины, охраняющие заколдованный водоем от непрошеных гостей. И мы робко шагаем по ненадежным мосткам, взявшись за руки. Ведь впереди ожидает тайна – необитаемый остров. Не хватает только музыки, в меру мрачной и завораживающей, чтобы мурашки по спине. Чтобы волнующе и чудесно одновременно.

На острове скамейка, сколоченная из досок, рядом стол. Неподалеку очаг. Наверное, кто-то все же появляется здесь, чтобы пожарить шашлыки. Хотя от этого место теряет часть загадочности. Но если собраться компанией… Надо подумать над этим. Здесь чисто, что удивительно: мало кто любит за собой убирать. Сколько раз замечала: постоянно рядом с водоемами горы мусора. Будто сложно убрать за собой. Сложил все в пакет и отвез в город. Тоже мне проблема. Нет же, легче бросить. А ведь потом снова возвращаются. Не понимаю таких людей.

Странно, что у меня так мысли унеслись. Наверное, от волнения. Раньше представляла себе эту сцену как-то нечетко: вот я с парнем. И у нас любовь неимоверная. Земля из-под ног уходит, как в книжках обычно пишут. И чувства захлестывают с головой так, что голову я и теряю. Но как-то смазанно получалось, в общих чертах. Ну вот что это будет, а как – непонятно. А сейчас я и Воронцов, рядом никого. Он, я и деревья – немые свидетели. От этой мысли сердце ускоряется в неимоверном разбеге, будто собралось поставить рекорд по прыжкам в длину. Меня лихорадит, как при высокой температуре. И земля покачивается.

Я ухватилась за стол.

– Ты что? – испугался Тим. – Тебе плохо?

Я помотала головой: мне очень хорошо. Так хорошо, что, если бы могла, полетела бы к небу, чтобы закричать, как счастлива. И эмоции бурлят, как в кипящей кастрюле. Еще немного – и меня унесет, взорвусь праздничным фейерверком. И всего этого так много, что страшно: ну не может быть настолько все замечательно. Не бывает такого. Должен быть подвох. И я плачу, потому что все по-честному.

Тим подхватил, потому что начала заваливаться. И прижал к себе, испугался. А я как манная каша, такая же размазня. Отпусти меня Воронцов – и осыплюсь тысячами бусин. Ноги не держат. А Тим прижался к моему лбу губами и держит так, словно не дает в пропасть сорваться. И я вцепилась в него, точно он якорь, не дающий оборвать цепь и унестись вдаль. И продолжаю плакать. От счастья.

Домой мы возвращались взявшись за руки. А я всю дорогу размышляла: мы же должны сейчас расстаться. Я должна уйти к себе, а он – к себе. Почему? Разве так можно? Я же не смогу. Как будто частица меня проскользнула в Воронцова, когда мы стояли на острове. И теперь я уязвимая и слабая, одна видимость бывшей Лиды. И где взять силы, чтобы дождаться следующего дня? Никогда бы не подумала, что меня так накроет. Как волной. Меня однажды в детстве чуть не унесло в море. Волна подхватила и потащила за собой. А я даже сопротивляться не могла. Спасло лишь одно – врезалась в стоящую тетеньку.

Вот и сейчас меня Светка выручила. Высунулась в окно и закричала: «Мама, Лидка идет!» Это она не мне, родителям сообщила. Я в ответ кулаком погрозила: хоть и второй этаж, но все равно нечего из окна высовываться. Выпасть можно. И словно кто-то свет включил, очнулась. А до этого как в тумане была, никого и ничего не замечала. Куда Тим вел, туда и шла.

Оказывается, уже семь вечера и темно. Куда у меня выпала часть дня, не знаю. Будто ластиком стерли. Родители дома, а мама очень заинтересованно смотрит. Наверное, ей Светка уже все уши прожужжала.

– Есть будешь? – спрашивает.

Точно! Ведь весь день голодная. Вспомнила об этом, и сразу в животе