Лазарь Каганович. Узник страха - Валерий Викторович Выжутович
Школа
В Кабанах была двухклассная школа, но детей евреев-неземлевладельцев туда не принимали. При синагоге в еврейской колонии функционировал хедер – начальная религиозная школа, но в ней не преподавались общеобразовательные предметы, в том числе русский язык, поскольку сам преподаватель его почти не знал. Семья не хотела, чтобы Лазарь учился в хедере. Он тоже не хотел. Стали искать в Чернобыле хорошего преподавателя русского языка и математики. Нашли. И он согласился выехать в Кабаны.
«Это был парализованный калека, потерявший обе ноги, молодой, но очень толстый из-за того, что он сам не передвигался, – вспоминал Каганович. – Помню, как мы, дети, устроили коляску, а зимой сани, на которых мы его передвигали, так как „школа“ и учитель размещались поочередно через месяц от дома одного учащегося к дому другого учащегося. Нам же, ученикам, приходилось за ним ухаживать, подносить ему пищу, воду, перевозить его. Несмотря на его строгость и применение им специально устроенной длинной линейки, которой он доставал любого из нас для „воздействия“, мы очень любили его. У него была ясная и, как теперь оцениваю, даже талантливая голова. Он блестяще знал русский язык и литературу и вообще общеобразовательные предметы. Он не был религиозным фанатиком, поэтому Библию он остроумно преподносил нам, высмеивая отдельные ее несуразности и подчеркивая таких пророков, как Амос».
Неожиданно в Кабаны приехал уездный инспектор училищ вместе с урядником. Они ворвались в хату, служившую школой. «В мою память врезалась душераздирающая картина, когда инспектор и урядник таскали безногого учителя по полу, избивали его кулаками и ногами, ругались непристойными ругательствами, разрывали все учебники, в том числе по всем русским общеобразовательным предметам, выбрасывая изодранные куски на улицу. Хотели они выбросить на улицу и учителя, но мы, детишки, уцепились за него и не дали им выполнить свое намерение. В заключение инспектор и урядник составили акт о запрете обучения в не разрешенной законом школе с угрозой ареста учителя, если он вздумает воспротивиться этому запрещению. Мы, конечно, были бессильны что-либо предпринять».
Так в Кабанах был ликвидирован светский общеобразовательный хедер. И, конечно, не в нем, а в ходе его ликвидации Лазарь получил первые уроки классовой борьбы.
Часть учеников приспособилась к синагогальному хедеру в колонии, а семья Кагановичей опять начала искать учителя для своих детей. Яшу, который был на год старше Лазаря, к тому моменту уже устроили, хотя и с большим трудом, в двухклассную школу, располагавшуюся в Мартыновичах. В этой школе нашелся учитель, согласившийся принять и Лазаря – вольнослушателем, без официального зачисления. По договоренности с ним родители Яши и Лазаря платили за учебу вдвое меньше, чем полагалось. Но взбунтовались богатые и влиятельные евреи: мы не можем допустить, чтобы дети нищих заполонили нашу школу, тем более что Моисей Каганович не в состоянии вносить полную оплату за обучение.
«После долгих мытарств и исключительной настойчивости отца, моих старших братьев Израила и Арона, а также при активной помощи брата моего отца, дяди Арона, удалось сломить сопротивление большинства власть имущих в школе, – рассказывает Каганович. – Но окончательно вопрос был решен благодаря энергичной помощи со стороны молодого учителя, который, проверив мои знания и способности, решительно заявил: „Я приехал сюда обучать детей не только богатых и зажиточных, но и детей бедных людей. Вам должно быть стыдно, что вы на словах говорите о защите прав евреев, а сами попираете эти права евреев-бедняков, не давая им возможности обучать своих детей. Я требую принятия Кагановича Лазаря в нашу школу, и притом за половинную оплату“. Хозяева положения вынуждены были сдаться, и я был принят в школу».
Молодой учитель душевно отнесся к новичку. Он поощрял увлечение Лазаря историей, русским языком и литературой. Некоторые предметы Лазарь осваивал даже с опережением программы. Ему и Яше учеба давалась легко. Но жилось им несладко. Они уходили из Кабанов в Мартыновичи на несколько дней, и запас пищи, которым их обеспечивала мать, состоял из ржаных сухарей и сушеной рыбы. Особенно плохо было с зимней одеждой и обувью. Когда Каганович, уже секретарь ЦК ВКП(б), приедет в родную деревню в 1934 году, ему один крестьянин напомнит, как спас его, уже наполовину засыпанного снегом по дороге из Мартыновичей в Кабаны. Все дело было в том, что отец ему смастерил валенки из своих старых, но с пятками не справился: они, хоть и зашитые, все равно пропускали холод. Вот по дороге Лазарь и замерз. Идти было трудно из-за метели, и он свалился. «При проезде этого крестьянина мимо меня его собака меня заметила и дала знать своему хозяину – он меня взял на сани, укутал, привез домой еле живого. В дополнение к прежним благодарностям отца и я – уже в 1934 году – выразил ему сердечную благодарность. Он, усмехаясь, в ответ мне сказал: „Я цэ робыв як полагается каждому порядочному чоловику, и я тэпэр задоволенный тым, що впрятував майбутьного видомого руководителя“».
Братья квартировали у портного. Делили тесную комнату с еще одним квартирантом, кузнецом. Спали на глиняном полу. Поскольку вечером хозяин жалел керосин на освещение, Яша и Лазарь вставали рано, особенно летом, и принимались за уроки. Учились они хорошо.
Лазарю запомнился экзамен по Библии. Он проходил в присутствии так называемых старейшин и духовника. Учитель по «еврейским предметам», в том числе по Библии, был недоволен теми учениками, которые, по его мнению, нестарательно изучали Талмуд. Особенно он был сердит на Лазаря, поэтому проверку начал прямо с него. Был задан вопрос о пророках Исайе, Иеремии и Амосе. Лазарь начал свой ответ с Амоса, потому что – вновь процитируем мемуары Кагановича, – «Амос <…> бичевал алчность богатеев, нарушающих справедливость, накапливающих свои богатства насилием и грабежом; разоблачал правящую знать, проклинал царей, князей, военачальников, которые, как и богачи, живут в каменных палатах, спят в кроватях из слоновой кости, питаются отборными ягнятами и телятами, пьют вино из золотых чаш, натирают свое тело бальзамом и бросили заботу о тяжелом и бедственном положении народа».
Едва ли Лазарь, тогда еще ребенок, только то и увидел в библейском пророке, что он «бичевал алчность богатеев, разоблачал правящую знать, проклинал царей» и боролся за справедливость. «Бичевание»,