Андрей Туполев. Полет продолжается - Евгений Васильевич Шишкин

ЦАГИ – это государственное сокровище. Авиационный авторитет должен быть основан на науке и профессиональной квалификации людей. Только в этом случае наша авиация может быть организована гармонично, т. е. в соответствии с требованиями современного уровня технической оснащенности и подготовленности кадров. Прикладное научное творчество ЦАГИ – это внедрение в новую авиационную технику, в первую очередь – в новые опытные летательные аппараты, новых идей.

Наши конструкторские бюро – это частники, повторяющие ошибки и недостатки друг друга из-за разобщения, т. е. из-за отсутствия организации, объединяющей их опыт».

Тут хочется воскликнуть: «Золотые слова Михаила Михайловича!»

Громов продолжает:

«Не так было в ЦАГИ при А. Н. Туполеве, когда все бюро объединялись наукой, как основой, собиравшей весь их опыт в единое начало. Такая система надежно себя оправдывала, как передовая организация современности. Я, как личный участник этой организации, воочию вижу последствия в изменении этой организации. Как гласит мудрость, не гора должна идти к Магомету, а Магомет – к горе.

Нужно понимать и глубоко осознавать, что научная работа – это работа творческая, вдохновенная. Ученый трудится с колоссальным напряжением. Он работает не час, не день, а всю жизнь. Находится ли он на своем рабочем месте, отдыхает ли или даже спит, он и тогда творит, думает, его проблемы его не отпускают. “Творчество – это тишина”, – писал еще А. С. Пушкин. Поэтому условия для такой работы – основа успеха. Прервать труд ученого, отвлечь его другими тематическими направлениями – это значит нарушить ход его внимания, сосредоточенного на чем-то (направленного сознания). Эту направленность не просто снова восстановить и направить на прежний путь размышлений. С одной стороны, это всегда потерянное время, а с другой – может быть, его оторвали именно в момент приближения к кульминационному завершению его творчества. Это – серьезная причина, в силу которой происходило и может произойти отставание в науке.

Исторический факт – упрямая вещь. Мы включились в войну с фашизмом с не подготовленной к такой тяжелой борьбе авиационной техникой. ЦАГИ в те времена был в ведомственных руках, а не государственных. И получалось, что ВВС пользовались наукой на правах “бедных родственников”. Могли ли они ставить требования и задачи перед авиапромышленностью, не имея возможности полноправно опираться на свою собственную науку, которая разрывалась и отрывалась на повседневные задачи вместо того, чтобы полностью сосредоточиться на прогрессе? ВВС могли видеть и знать, чем обладают наши возможные противники, но это – способ запаздывания, а не инициативы. А разве нельзя было сделать иначе: организовать свои научные учреждения и дать простор науке, решающей прогресс в будущем?!

Повторюсь: единственным источником авиационного прогресса был и остается ЦАГИ. И он требует к себе постоянного государственного внимания»[108].

Об организаторских способностях Андрея Николаевича пишет Л. Л. Лазарев в период, когда Туполев во исполнение заказа Сталина принял на себя огромный воз:

«Основное время у Туполева занимали не столько чертежи, сколько организаторская работа…

У Туполева была железная хватка. И смежники делали. А для тех, кто срывал сроки, Туполев придумал оригинальную кару. По мере того, как промышленность осваивала “изделия” (а заказы ОКБ выполняли более 900 заводов), он решил наглядно продемонстрировать этот технологический и технический скачок: выделил в здании ОКБ большое помещение и организовал там целую выставку. Появление этой выставки было вполне оправдано: дело было не только и не столько в самих “изделиях”, а в том, что для их изготовления применялись новое оборудование и новая технология. Вот все это и представили на стендах выставки.

О выставке заговорили в разных министерствах. Туполев с удовольствием принимал многочисленные экскурсии. А когда приезжал министр, руководивший какой-нибудь отраслью, то сам становился экскурсоводом, ведя высокопоставленного гостя и его свиту от стенда к стенду. Однако любой министр в соответствии со своим пониманием отраслевого патриотизма в первую очередь стремился посмотреть на достижения подведомственных ему заводов. Если эти заводы-поставщики в срок и аккуратно поставили изделия, то министр покидал выставку в хорошем настроении. А вот если нет, то Туполев очень коварно сразу убивал двух зайцев. Он подводил министра к пустому стенду, под которым красовался транспарант примерно такого содержания: завод такой-то, директор такой-то, изделие такое-то, срок поставки тогда-то. Подобный демарш сразу давал эффект.

Министр мрачнел и покидал выставку. Как правило, виновного директора сразу вызывали в министерство “на ковер”, и в итоге делалось все, чтобы стенд с красноречивым транспарантом уже не зиял позорной пустотой.

– Здорово, и ругать никого не надо. Сами министры за меня это делают, – отозвался как-то Туполев о своей выдумке»[109].

Были ли конфликты у Туполева с другими руководителями организаций, заводов, министерств? Не раз и не два! К примеру, Андрей Николаевич повздорил с директором Института черной металлургии Академии наук, вице-президентом Академии наук СССР И. П. Бардиным. Туполев требовал улучшить качество металла для авиационных двигателей. Конфликт был нешуточный, пришлось разбираться в ЦК КПСС, искать разрешение проблемы. Нашли. Качество материалов для двигателей стало лучшего качества. Туполев победил. Жаль, что не во всех отраслях и в том же ЦК КПСС находились такие Туполевы.

Опять же напомню, что место в ЦК ему было заказано, в партию Андрей Николаевич так и не вступил. Зато был многие годы депутатом Верховного Совета СССР и Моссовета.

Знал Туполев и подходы к тем или иным руководящим коллегам. А еще умел дружить с нужными людьми. Но при этом надо ведь обладать талантом, чтобы подружиться с И. В. Курчатовым, Г. К. Жуковым, П. Л. Капицей, С. В. Михалковым… Список можно продолжить, в нем, безусловно, окажутся и маршал Д. Ф. Устинов, и министр П. В. Дементьев, и еще много людей, прославивших науку, производство, военную службу.

…Однажды А. Н. Туполев позвонил Г. К. Жукову:

– Георгий Константинович, мы тут соорудили для вас некое оружие, а стрельнуть не можем.

– Это почему же?

– Да чтобы отвезти его на полигон, дорога узка.

– Андрей Николаевич, я ведь не дорожник…

– Так-то оно так, но у вас есть саперы, а я съездил, посмотрел и думаю: они за 2–3 месяца справятся. Может, посодействуете?

Дело в том, что нужно было доставить огромный самолет до Жуковского, а дорога была узка для его шасси. Туполев и воспользовался «своими связями».

Дорогу расширили саперные войска. И даже прозвали ее «Туполевштрассе». Это название можно услышать и сейчас от местных жителей.

* * *

Любопытную информацию можно почерпнуть и почувствовать стиль руководителя и учителя А. Н. Туполева в рассказе о Глебе Васильевиче Махоткине, работавшем над созданием аэросаней. Аэросани-амфибия А-31. В этом фрагменте можно получше разглядеть «старика» или «папу», так его называли подчиненные в КБ и не только они.

Сын известного