Валериан Куйбышев. «Буду отстаивать свою программу» - Андрей Иванович Колганов
Политбюро тут же решает: «На время пребывания т. Куйбышева в Узбекистане предоставить комиссии в составе т.т. Куйбышева, Икрамова и Ходжаева право давать санкцию на высшую меру наказания»[752].
Затем такие же права были предоставлены комиссиям в составе высших партийных и советских руководителей Туркменистана, Таджикистана и Киргизии во главе с Куйбышевым с примечательным добавлением: «без нрава опубликования в печати»[753].
Нет сомнений в фактах саботажа заготовок хлопка, равно как и в необходимости решительных мер против организаторов этого саботажа – затаившиеся остатки басмаческого движения пытались срывать заготовки даже в период Великой Отечественной войны.
Биография Куйбышева, изданная в 1988 году, рисует гораздо более благостную картину: «Он объезжает почти весь Узбекистан, проверяет работу более 100 колхозов тридцати районов республики. В каждом колхозе Валериан Владимирович живо интересовался всеми сторонами колхозной жизни, учетом труда сборщиков хлопка, правильностью начисления трудодней. Знакомился с работой детских яслей и школ ликбеза, смотрел, как ремонтируется к полевым работам сельскохозяйственный инвентарь, как содержится рабочий скот»[754]. Впрочем, и о борьбе с кулаками это издание тоже говорит, но в весьма обтекаемых формулировках: «В колхозе “Пахтакор” Нарпайского района было засилье кулаков, колхоз находился в глубоком прорыве. Выступив на общем собрании перед колхозниками, Куйбышев отметил, что они помогли разоблачить местных кулаков – баев. Кроме того, детально ознакомившись с постановкой учета и статистики в хозяйстве, он сумел дать такие точные указания о перестройке работы, что буквально на следующий день здесь произошел резкий перелом в организации сбора хлопка»[755]. Это почти дословное повторение воспоминаний А.И. Икрамова, первого секретаря КП Узбекистана, опубликованные 26 января 1935 года в газете «Правда». Полагаю, что не стоит ставить их под сомнение. Куйбышев действительно был весьма дотошным и внимательным руководителем, стремившимся глубоко изучать обстановку на местах, вникать во все хозяйственные детали, оказывать деловую поддержку менее квалифицированным и опытным руководителям. Но все это не должно закрывать от нас и другого Куйбышева – последовательного проводника того жесткого стиля руководства, который сложился в 30-е годы и для которого меры репрессий стали обычной практикой разрешения проблем.
Насколько эта жесткость была оправдана сложившейся обстановкой, когда действия советской власти встречали нешуточное сопротивление, выражавшееся в том числе и в актах саботажа, диверсий, террора, вооруженных выступлений? Споры об этом ведутся до настоящего времени. Но в любом случае факты свидетельствуют, что под прикрытием этого жесткого стиля и тезисов об обострении классовой борьбы происходило насаждение самого грубого произвола, расцветал карьеризм, построенный на ломке чужих судеб, и все эти явления очень скоро приобрели массовый характер. А вот это уже невозможно оправдать никакими обстоятельствами, поскольку эти явления никоим образом не помогали решать задачи развития советского общества, как бы их ни трактовать, и бороться с его врагами, а, напротив, срывали выполнение задач развития и глубоко разъедали устои этого общества, приведя его в конце концов к гибели.
Куйбышев, вместе с другими членами Политбюро, как и руководителями других рангов, твердо придерживался тех методов социалистического строительства, которые определялись Сталиным. Я далек от мысли, что эти методы были продуктом его единоличной воли. Нет, они в существенной мере определялись как объективным положением партийно-государственного аппарата в советской системе, так и его культурным уровнем. Но именно высшее партийное руководство дало применению этих методов политическую санкцию и идеологическое оправдание. Эти методы, по всей видимости, обеспечили достижение успехов в социально-экономическом развитии СССР, привели к ликвидации капиталистического и мелкобуржуазного секторов экономики и к полному преобладанию государственного сектора. Была провозглашена победа социализма. За это, не щадя своих сил, боролись партийные и государственные руководители, и в их числе Куйбышев, обеспечив торжество генеральной линии партии… Но в конечном счете эти усилия обернулись крахом СССР.
Колонны трудящихся на Красной площади во время похорон В.В. Куйбышева
Москва, 1935
[РГАКФФД. А-2912а]
Было ли у тогдашних партийных руководителей понимание, что достижение практических успехов той ценой, которую они готовы были заставить платить советское общество, не приближает их к достижению программных целей Коммунистической партии, а отдаляет от них?
Думается, проблема заключалась в том, что борьба за достижение ближайших и среднесрочных задач отодвигала в дальний угол сознания, а затем и вовсе заслоняла от них их прежние революционные убеждения. Постепенно они воспитывали в себе уверенность, что тот узкий прагматизм, которому они подчинили всю свою деятельность, это и есть необходимый путь в коммунистическое будущее. А о существе движения к коммунизму они уже предпочитали не задумываться, чтобы не погрязнуть в расслабляющих сомнениях.
Можно ли эти выводы в полной мере отнести к Валериану Владимировичу? Можно – но не в полной мере. Если такие руководители, как В.М. Молотов и Л.М. Каганович, даже на склоне лет ни на йоту не сомневались в тех шагах, которые предпринимались под руководством Сталина, то с Куйбышевым было, пожалуй, сложнее. Нет, он тоже не выказывал – а возможно, почти и не испытывал – сомнений и колебаний, действуя с полной убежденностью в правильности избранной политической линии.
Проект постановления о переименовании города Самары в город Куйбышев и Средне-Волжского края в Куйбышевский край с автографом И.В. Сталина и других партийных руководителей
26 января 1935
[РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 163. Д. 1052. Л. 126]
Проект постановления об увековечении памяти тов. Куйбышева с автографом И.В. Сталина и других членов Политбюро ЦК ВКП(б)
31 января 1935
[РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 163. Д. 1053. Л. 42]
Но можно предположить, что эта убежденность подрывала его душевное равновесие, приходя в конфликт, пусть и не осознанный, с его прежней революционной совестью. Недаром веселый и компанейский Куйбышев от стихов и дружеского застолья перешел к запоям, обеспокоившим партийную верхушку настолько, что Сталин устроил по этому поводу специальное разбирательство.
Как сложилась бы судьба Куйбышева дальше – гадать бессмысленно. 25 января 1935 года Валериан Владимирович ушел из жизни.
Заключение
Куйбышев: недосказанное
То, что уже было сказано о Куйбышеве, революционере, партийном и государственном деятеле, недостаточно для того, чтобы составить о нем представление как о человеке. Правда, в этом повествовании изредка мелькали сюжеты, говорящие кое-что о чертах
