Искусство. Письма на заметку - Шон Ашер

годам XX века – крупные цветные прямоугольники с размытыми краями на огромных полотнах. За свою жизнь Ротко произвел более 800 холстов, и в 2014 году его картина 1951 года «№ 6 (Фиолетовый, зеленый и красный)» была продана за рекордные в то время 140 миллионов евро. Цена многих других также исчисляется миллионами. Критики, впрочем, были вовсе не столь восторженны. В 1943 году, в репортаже с третьей ежегодной выставки современной живописи и скульптуры в Нью-Йорке, критик «Нью-Йорк Таймс» Эдвард Аллен Джуэлл написал: «С “Сирийским быком” Маркуса Ротко вам придется разбираться самостоятельно; наш отдел также ни в какой степени не способен пролить свет и на “Похищение Персефоны” Адольфа Готлиба». Ротко и Готлиб отозвались письмом в редакцию.

Марк Ротко и Адольф Готлиб – в «Нью-Йорк Таймс»

7 июня 1943 г.

7 июня 1943 г.

г. Эдварду Джуэллу,

редактору отдела искусства

«Нью-Йорк Таймс»

Западная 43-я улица, 229

Нью-Йорк

Уважаемый господин Джуэлл!

Для художника творческое воображение – одна из загадок мироздания. Мы полагаем, что именно поэтому художники постоянно, и шумно, жалуются на непонимание, особенно со стороны критиков. Таким образом, когда в результате поступательного движения прогресса критик «Таймс» скромно и публично заявляет, что «недоумевает», что он «озадачен» нашими картинами на Выставке Федерации, – это, несомненно, событие. Мы приветствуем искреннюю, в каком-то смысле даже теплую реакцию на наши «невразумительные» полотна; в иных кругах они вызывают порой помешательство или истерику. Мы также благодарны за любезно предоставленную нам возможность изложить наши собственные взгляды.

Мы не собираемся защищать свои картины. Они способны защитить себя сами. Мы считаем, что они несут в себе ясные высказывания. То, что Вы оказались не в состоянии пренебречь ими или отмахнуться от их значимости, есть само по себе доказательство их силы как средства выражения.

Мы отказываемся защищать их не потому, что не можем. Объяснить недоумевающему, что «Похищение Персефоны» – поэтическое осмысление сущности мифа, проще простого: концепция семени и почвы, вытекающие из нее жестокие следствия, эффект истины в ее первозданном виде. Вам больше понравилось бы, если бы эта абстрактная идея, эти сложные чувства были представлены в виде мальчика и девочки, бегущих вприпрыжку?

Ничуть не сложнее объясняется и «Сирийский бык» – как новая интерпретация древнего образа, претерпевшего невероятные искажения. Поскольку искусство существует вне времени, сознательное воплощение символа, каким бы он ни был древним, будет иметь сейчас ту же состоятельность, что и сам древний символ в свое время. Или Вам кажется, что тот, которому 3000 лет, более настоящий?

Но подобные пояснительные записки могут помочь лишь неискушенному. Невозможно составить текст, который полностью объяснял бы наши картины. Их объяснение рождается из осуществленного взаимодействия картины и наблюдателя. Восприятие искусства – поистине союз двух душ. И в искусстве, как и в браке, неосуществление есть повод к расторжению.

Нам кажется, что вопрос тут не в «объяснении» смысла картин, а в том, имеют ли ценность изначальные концепции, заключенные в рамках этих картин.

Мы считаем, что картины выражают наши эстетические воззрения, некоторые из которых перечислены ниже:

1. Для нас искусство – путешествие в неизведанный мир, доступный только тем, кто согласен принять его опасность.

2. Этот мир, мир воображения, свободен и жесточайшим образом противостоит здравому смыслу.

3. Наша задача как художников состоит в том, чтобы заставить наблюдателя видеть этот мир с нашей точки зрения, а не со своей.

4. Мы предпочитаем простое выражение сложной идеи. Мы предпочитаем крупные детали, поскольку они действуют недвусмысленно. Мы хотим переосмыслить плоскость полотна. Мы работаем с плоскими формами, поскольку они разрушают обман и обнажают истину.

5. Среди художников принято считать, что предмет картины не имеет значения, важно только, чтобы картина была хорошо сделана. Это – сущность академизма. Хорошо сделанной картины ни о чем не существует. Мы утверждаем, что предмет первичен, и значимым является лишь тот предмет, который одновременно трагичен и вечен. Поэтому мы провозглашаем сродство с искусством примитивным и архаичным.

Таким образом, если наше искусство соответствует этим принципам, оно по необходимости должно оскорблять любого, чья душа лежит к интерьерам; картинам на стенах комнат; картинам над камином; картинкам из американской жизни; картинкам на злобу дня; правильности в искусстве; национальным бестселлерам; Национальной Академии, Академии Уитни, Академии сельского хозяйства; каштанам в цвету; пошленькой чепухе; и т. д.

Искренне Ваши

(подпись)

Адольф Готлиб

Маркус Ротко.

Стейт-стрит, 130

Бруклин

Письмо 18

Наиболее впечатляющее монохроматическое воплощение

Свободное от разъездов по миру и занятий дзюдо время французский концептуалист Ив Кляйн посвящал созданию произведений искусства, отражающих другую его страсть – к синему цвету. А если говорить точнее, то к цвету «Международный синий цвет Кляйна» (International Klein Blue), оттенку, который он разработал и формулу которого в 1960 году официально зарегистрировал. Кляйн родился в 1928 году на юге Франции. В 1948 году он написал музыкальное произведение, озаглавленное «Симфония монотонного молчания», состоявшее из единственной ноты и последующей тишины. Двумя годами позже он перешел от монотонности к монохромности и начал рисовать те самые картины в одном цвете, которые сделали его известным. В 1958 году он написал письмо президенту Международной конференции экспертов по обнаружению ядерных взрывов с предложением, представленным ниже. Через четыре года Кляйн скоропостижно скончался от инфаркта в возрасте тридцати четырех лет.

Ив Кляйн – президенту Международной конференции экспертов по обнаружению ядерных взрывов

1958 г.

Уважаемый президент, благородные делегаты!

Позволю себе, в полном смирении и вместе с тем ясно осознавая себя как художника, представить исполнительному комитету вашего съезда предложение в отношении ядерных и термоядерных взрывов. Предложение весьма простое: все атомные и водородные бомбы надлежит выкрасить в синий цвет таким образом, чтобы их последующий подрыв мог быть обнаружен не только теми, чьи интересы требуют его скрыть или же (что то же самое) раскрыть из чисто политических соображений, но и теми, чьи интересы включают незамедлительное получение информации о событиях подобного рода, а именно, насколько я могу судить, всеми моими современниками без исключения. Все, что мне требуется для осуществления, – это опись расположения и точное количество атомных и водородных бомб и вознаграждение, по взаимной договоренности, которое должно в любом случае включать расходы на:

– стоимость пигментов;

– мой собственный художественный вклад (поскольку я беру на себя обязанность по окрашиванию – в синий цвет – и всех последующих ядерных взрывов).

Совершенно ясно, что кобальтовый синий должен быть исключен, из-за своей высокой радиоактивности, и что использоваться может только IKB, международный синий цвет Кляйна, принесший мне всемирную известность, о чем вы, несомненно, осведомлены.

Хотя