Андрей Громыко. Дипломат номер один - Леонид Михайлович Млечин
Министр иностранных дел СССР А.А. Бессмертных обменивается рукопожатием с президентом Франции Ф. Миттераном. 6 мая 1991
[РГАКФД]
В 1983 году Громыко вернул Бессмертных в Москву и доверил ему главный отдел – американский, сделал его членом коллегии МИД. Бессмертных стал одним из самых близких к министру людей. Помимо отношений с Соединенными Штатами он занимался еще и проблемами разоружения. В 1991 году Бессмертных сам занял пост министра.
В 1983 году из посольства в Мадриде вернулся домой еще один будущий министр – Игорь Сергеевич Иванов. Приступил к работе в 1-м европейском отделе. На следующий год его взяли в секретариат министра.
Игорь Иванов рассказывал мне:
– Это был большой вызов, это было очень серьезное предложение. Я нервничал, волновался. Но, естественно, для меня это была честь. Я проработал с Андреем Андреевичем до 1985 года, до прихода нового министра Шеварднадзе.
Вскоре Игорь Иванов стал помощником Громыко, который слабых работников возле себя не терпел.
Приказ № 28 по Министерству иностранных дел СССР о назначении А.А. Солдатова заместителем министра иностранных дел СССР. 18 января 1966
[АВП РФ]
Я спрашивал Игоря Сергеевича, какое впечатление производил министр?
– Сначала это какая-то недосягаемая вершина. Боишься что-то не так сказать, и это перечеркнет твою биографию. Потом, когда начинаешь встречаться, видишь, что это человек доброжелательный, и беспокойство постепенно уходит… Конечно, многому учились у Андрея Андреевича. Его трудно даже с кем-то сравнить. Конечно, у нас были и другие профессионалы, с которыми мне тоже довелось работать, это и Трояновский, и Добрынин, и целая плеяда наших, не побоюсь слова, великих дипломатов, но Андрей Андреевич, конечно, это эпоха.
Обедал Громыко в одиночестве за маленьким столом в комнате отдыха, куда вела дверь из его кабинета № 706 на седьмом этаже. Еду ему, как члену политбюро, доставляли в запечатанных контейнерах под охраной.
«Поздно вечером был у Андрея Андреевича дома, – записал в дневнике Владимир Семенов. – Он с ходу задиктовал один документ, буквально на страничку, весьма изящный (не в пример тому, что я заготовил днем на ту же тему). Он не критиковал мой проект, стараясь смягчить смысл перемены, но это была с его стороны деликатность. Я это видел. И оценил, конечно. И учился. В политике бывает неловкое: возьмешь не ту ноту, и пойдет все не в нужном ключе».
По словам Фалина, министр превратил свою жизнь в сплошное бурлачество. В значительной степени – потому что не позволял своим помощникам и заместителям никакой самостоятельности. Хотя он собрал сильную команду: Георгий Маркович Корниенко, Юлий Михайлович Воронцов, Александр Александрович Бессмертных, Владимир Федорович Петровский, Виктор Павлович Карпов, Виктор Георгиевич Комплектов, Юлий Александрович Квицинский, Анатолий Федорович Добрынин, Анатолий Леонидович Адамишин…
Многие из них продолжали дипломатическую службу и после его ухода.
Я еще в студенческие годы познакомился с Владимиром Федоровичем Петровским, который в МИД заведовал отделом международных организаций, а со временем стал первым заместителем министра. Высокий интеллектуал, он производил на меня сильнейшее впечатление своими познаниями и широтой взглядов.
Заместитель министра иностранных дел СССР В.Ф. Петровский. 11 сентября 1986
[ТАСС]
«Володя много дней и ночей работал у А.А. Громыко в секретариате, а это то заведение, через которое прошли многие из нас, – вспоминал Юрий Евгеньевич Фокин, который был генеральным секретарем МИД. – Я бы высказал такую мысль: Петровский освоил так много у тогдашнего нашего коллектива и сумел накручивать на свои мозги так много знаний от Громыко, что в дальнейшем его работа в самых разных ипостасях дала очень много».
Первым заместителем Громыко много лет служил Василий Васильевич Кузнецов – «мудрый Васвас», как говорили на Смоленской площади. Министр занимался большой политикой, а Кузнецов вел текущие дела. Не уклонялся от решения сложных и щекотливых вопросов и не пытался свалить опасное дело на других замов.
Михаил Капица:
И от своих подчиненных он требовал четкости, оперативности и надежности в работе. Особенно расстраивался, когда не находил сотрудника, который ему нужен; все должны были находиться в пределах досягаемости.
Как-то я уехал с военными друзьями на охоту в район Петушков и вдруг понадобился ему. Он договорился с дежурным по КГБ, меня разыскали на опушке владимирского леса и на вертолете доставили в Москву. Хорошо еще, что в гардеробе в моем кабинете висели запасные костюмы и галстуки, на полочке лежали рубашки, а внизу – начищенные туфли.
Первый заместитель министра иностранных дел, затем первый заместитель председателя Президиума ВС СССР В.В. Кузнецов во время вручения верительных грамот в Кремле. 27 июня 1978
[ТАСС]
Явился я к Василию Васильевичу, как после дипломатического приема.
Он засмеялся:
– От своих обязанностей вы не спрячетесь даже во владимирских лесах.
Угрюмый от рождения Кузнецов внешне походил на Громыко. Но коллеги высоко его ценили.
Он ненавидел сталинское время, рассказывал:
– В любой момент мог раздаться стук в дверь. Никто не знал, где окажется завтра – на работе или в тюрьме.
«Василий Васильевич ведет дела по-стариковски, едва отбиваясь от текучки, не решаясь двигать крупные вопросы, – не скрывал своего недовольства Владимир Семенов. – Он способен затратить полдня на вызволение наших моряков из Ганы и отложить в сторону любые проекты большой политики… Да и ему, конечно, труднее продвигать большие дела наверху, где сейчас архиосторожны и архибдительны».
Кузнецов, умный и образованный, старательно носил маску серости. Это была единственная возможность уцелеть. Он утешал дипломатов, которые жаловались, что не удается доказать министру какую-нибудь очевидную вещь:
– Не надо с ним спорить. Если он что-то твердо решил, его не своротишь.
После ухода Кузнецова в Президиум Верховного Совета СССР первым замом стал Георгий Маркович Корниенко. Он и взял на себя всю практическую работу по руководству министерством. О своем первом заместителе Громыко был высокого мнения.
Оказавшийся в кабинете министра дипломат рассказывал, как Андрею Андреевичу позвонил один кандидат в члены политбюро и хотел посоветоваться. Он ехал в США во главе делегации, предполагал, что возникнет вопрос о сокращении ядерных вооружений. Так вот он намерен сказать следующее… Громыко его прервал:
– Что бы вы ни сказали, вы можете допустить неточность, а это осложнит переговоры. Этот вопрос в Союзе знают только три человека: Брежнев, я и Корниенко.
В годы министерства Громыко никому не рекомендовалось давать оценки внешнеполитических дел.
Аркадий Фалькович Ратнер, заместитель главного редактора спортивной редакции Государственного комитета по телевидению и
