Неуловимые - Михаил Сидорович Прудников

Старший лейтенант Анатолий Семенович Меркуль, бежавший из плена вместе с Якимовым и Шинкаревым, стал командовать отрядом, организованным из жителей сел Котельно, Глисовка, Вальковцы, Заречье, Дубенцы, Котелки. Комиссаром выдвинули младшего политрука Алексея Даниловича Пятойкина, начальником разведки — младшего лейтенанта Оганеса Акоповича Оганесяна, начальником штаба — младшего лейтенанта Василия Петровича Васильева.

Новый отряд образовался и в районе деревень Молодежки, Коповище, Козьи Горки, Дмитровщина. Возглавлял его старший лейтенант Алексей Афанасьевич Щербина. Комиссаром туда направили Владимира Васильевича Бохонова, начальником штаба — Александра Ивановича Лысякова, начальником разведки — воентехника второго ранга Ивана Григорьевича Запорожца.

В Ветринском районе наши подрывники бывали пока сравнительно редко, и проходившая по нему железная дорога Полоцк — Молодечно охранялась слабее, чем другие. Поэтому мы создали здесь три отряда. Командовать ими поручили младшему лейтенанту Николаю Павловичу Комлеву, Николаю Федорову и Петру Широкову — организатору и руководителю самого первого отряда из местных жителей. Прежнее место Широкова занял Анатолий Константинович Александров.

* * *

За четыре с половиной месяца маленькая группа, перешедшая в начале марта линию фронта, увеличилась в десятки раз.

Теперь у нас было шестнадцать отрядов общей численностью более двух тысяч пятисот человек.

Примерно в середине июля мы сообщили об этом по радио в Москву. Руководство поздравило нас с успехом и предложило объединить все отряды в бригаду под тем же названием — «Неуловимые».

Мне присвоили звание майора и назначили командиром бригады. Комиссаром утвердили Бориса Львовича Глезина, начальником штаба — Алексея Николаевича Кривского, начальником разведки — Павла Алексеевича Корабельникова.

Кроме двух с половиной тысяч партизан, бригада имела резерв — более девятисот человек.

Что представлял собой этот резерв?

В каждом населенном пункте нашей зоны у нас имелись надежные помощники. Мы их пока не брали в отряды из-за недостатка оружия. Были и другие причины, не позволявшие нам принимать в ряды партизан всех, кто хотел бороться против оккупантов. Нельзя было совсем «оголять» деревни. Кому-то следовало находиться на месте, вести хозяйство (обрабатывать землю, ухаживать за скотом, который кое-где удалось спрятать от гитлеровцев), чтобы иметь продукты питания для себя и помогать партизанам.

Крестьяне, находившиеся в селах, пренебрегая опасностью, оказывали нам огромную помощь. И не только материальную — продуктами, одеждой, обувью. Сотни людей, подчас целыми семьями, участвовали в боевых операциях, выполняли ответственные поручения.

Преданно служили нашему общему делу семья Шпырковых из деревни Вороново, семья Зуенко из Рудни, поташенские жители Лукьяновы, Жигаревы, Прохоровы; Дорофеевы из Котельни, Корниловы, Сидоренко из Большой Щеперни, Яковлевы из Куниц, семейство Зеленских из села Зеленки, Воронцовы — колхозники, проживавшие в Яковцах, и многие, многие другие. Невозможно перечислить фамилии всех чудесных людей, с которыми довелось нам встретиться на партизанских дорогах Белоруссии.

Вот некоторые примеры мужества и самоотверженности местных жителей, не состоявших в партизанских отрядах.

Восемнадцатилетняя комсомолка Вера Хмылева из деревни Пылевщина часами, сутками сидела в овраге, в кустах, следя за передвижением немцев, а затем, рискуя жизнью, пробиралась в штаб отряда и предупреждала о грозящей опасности.

Однажды Вера заметила около пятидесяти гитлеровцев, которые поспешно уходили из партизанской зоны. Встретив группу возвращавшихся с задания разведчиков, она посоветовала им пересечь дорогу фашистам.

— Это ничего, что немцев в пять раз больше, чем вас, — сказала девушка. — Пойдемте скорее. Я знаю, по какой тропке они идут и откуда удобно на них напасть.

Разведчики залегли в густом кустарнике, куда их привела Вера, и с близкого расстояния внезапно открыли по гитлеровцам огонь. Больше половины фашистов осталось на поле боя. Остальные бежали. Но в этой схватке отважная комсомолка была тяжело ранена и потеряла сознание. Партизаны сделали из ветвей носилки и осторожно понесли ее в деревню.

— Много фрицев убили?.. А наши все целы?.. — спросила раненая, очнувшись.

Бойцы бережно доставили Веру домой. Но ничто не могло ее спасти: рана оказалась смертельной. Замечательная девушка скончалась на руках у матери.

Хоронили Хмылеву с воинскими почестями. Долго в скорбном молчании стояли мы над могилой юной патриотки, отдавшей жизнь за счастье народа.

Верину мать, простую женщину, вырастившую такую бесстрашную дочь, все партизаны стали называть матерью. Мне казалось, что это сердечное участие в какой-то степени облегчало ей тяжесть утраты.

* * *

В штаб бригады пришел семидесятилетний крестьянин из села Грибово Игнат Федорович Шламков. Он передал несколько собранных для нас винтовок и сказал мне:

— Хочу, товарищ командир, заняться полезным делом.

— Каким?

— Бить фашистов.

— Не трудновато ли в ваши годы, Игнат Федорович?

— Теперь всем трудно, — ответил старик. — Легкой жизни никому, нет. И мне на старости лет искать ее нечего.

Однако я все же сумел убедить Шламкова, что в отряде ему не поспеть за молодежью, и зачислил его в партизанский резерв.

Этот старик оказался очень проворным. Прикинувшись странником, просящим подаяние, и не привлекая внимания немцев, Игнат Федорович ходил по селам, расклеивал наши листовки со сводками Совинформбюро, вел беседы с жителями, вселяя в их сердца надежду на освобождение от захватчиков, собирал оружие и боеприпасы.

Сын Шламкова, Степан Игнатович, находился у нас в бригаде и тоже действовал неплохо. Он участвовал в шести крупных диверсиях на железных дорогах.

Надо отметить, что и в настоящее время Игнат Федорович, которому уже восемьдесят девять лет, не стареет душой. Он хороший агитатор и часто рассказывает молодежи о боевых делах партизан в годы Великой Отечественной войны.

2

Шестнадцать отрядов... Где и как их расположить? В этом вопросе у нас, руководителей бригады, поначалу не было единого мнения. Некоторые товарищи полагали, что, чем дальше от немецких гарнизонов, тем лучше. Я придерживался иного взгляда: выгоднее находиться поближе к гитлеровцам. Почему? Будет больше возможностей своевременно получать сведения о противнике, узнавать его намерения, держать инициативу в своих руках. Беспокойно? Конечно. Но в партизанской жизни меньше всего приходится думать о покое. Важно быть там, откуда удобнее наносить удары по врагу. Разумеется, при этом следует тщательно укрываться и строго соблюдать конспирацию.

После неоднократного обмена мнениями приняли решение расположить все отряды полукругом северо-западнее, севернее и северо-восточнее Полоцка в радиусе примерно тридцати — сорока километров от города, на расстоянии трех — пяти километров друг от друга.

Подпольный райком одобрил этот план, и мы осуществили его.

Штаб бригады и штабной отряд находились в лесу, недалеко от деревни Большая Щеперня, километрах в двадцати пяти северо-восточнее Полоцка и в восьми западнее Дретуни, в которой имелись довольно крупный немецкий гарнизон