Хроники ближнего бомбардировщика. Су-2 и его экипажи. 1941–1943 - Дмитрий Михайлович Дегтев
4-я Резервная авиагруппа (РАГ № 4) выполнила 14 октября 78 самолетовылетов, в том числе 76 для ударов по наземным целям в районе Богодухова, Козьевки, Краснокутска и Константиновки. Советские самолеты сбросили 354 фугасные и 575 осколочных бомб и выпустили 33 реактивных снаряда. Главным успехом группы стало разрушение моста через реку Борсклу в районе Ахтырки.
17 вылетов, в том числе в глубокий немецкий тыл, выполнили в этот день и летчики 316-го разведывательного авиаполка. Самолеты-разведчики проводили аэрофотосъемку Киева, Ромны, Курска, Чернигова и Богодухова. При этом два экипажа помимо разведки еще и атаковали автоколонну на дороге Крестище – Крестовенька, сбросив на нее десять 50-килограммовых фугасных бомб и обстреляв из пулеметов. Помимо этого над немецким тылом было разбросано почти 70 000 пропагандистских листовок. Потери 316-го РАП составили 1 Су-2, который пропал без вести.
Действия 63-й АД, в которую входил и 289-й ББАП, на общем фоне выглядели довольно скромно. Как видно, командование редко посылало самолеты Су-2 на атаку сильно защищенных ПВО целей, предпочитая беречь их и использовать на более безопасных участках. Дивизия выполнила 48 вылетов, в том числе 24 для ударов по наземным объектам. Бомбардировщики атаковали автомашины на восточной окраине Ольшаны, колонну грузовиков в районе Ильмы, «скопление пехоты и машин» в районе Сыровайки, а также «два эскадрона конницы» на дороге Красное Село – Сумы. По последней цели наносил удары и экипаж Анатолия Самочкина с Иваном Кобылянским, который в этот день поставил рекорд, четыре раза за сутки поднявшись в воздух. Причем, сбросив бомбы, Самочкин в своем духе всякий раз делал три-четыре повторных захода и обстреливал немцев (видимо, кавалеристов) из крыльевых пулеметов.
Всего же ВВС ЮЗФ выполнили 516 самолетовылетов, потеряв при этом 18 самолетов, в том числе 6 ЛаГГ-3, 5 МиГ-3, 3 Ил-2, 2 И-153 и 1 Су-2. Еще как минимум 3 машины получили серьезные повреждения[95].
«Бомбили мотомехчасти в местах их скопления»
16 октября ВВС Юго-Западного фронта, пытаясь остановить продвижение немцев на Харьков и Белгород, выполнили 534 самолетовылета. Из них на атаку наземных целей – 297 (в том числе 18 ночью), на прикрытие объектов – 181, на разведку – 43 и на сопровождение ударных самолетов 13. Истребители барражировали над Харьковом, Купянском, железнодорожными линиями Харьков – Белгород и мостом в Чугуеве. А ударные самолеты, как водится, бомбили и обстреливали «мотомехчасти в местах их скопления». Всего на наземные цели было сброшено 64,3 тонны бомб, выпущено 118 реактивных снарядов и 1005 снарядов. При этом летчики донесли об уничтожении до 250 автомашин, 19 танков, 8 орудий и 130 «повозок»[96].
В этот день на очередное задание отправилась и четверка Су-2 из 1-й эскадрильи 289-го ББАП. На одном из них летели младший лейтенант Самочкин и штурман Кобылянский, совершавшие уже 38-й боевой вылет.
Вскоре внизу показалась колонна грузовиков с пехотой, медленно двигавшаяся по грязной дороге на Сумы. Сброшенные с высоты 1000 метров бомбы упали далеко от цели. После этого ведущий в паре Самочкина развернулся и пошел на аэродром, однако Анатолий решил снизиться и атаковать колонну с бреющего полета.
«Ведущий пошел домой», – сказал Кобылянский.
«Пускай идет, а мы малость постреляем, истребителей противника нет, противодействие малое», – ответил Самочкин.
«Ну, давай постреляем», – согласился штурман.
После этого Су-2 развернулся, зашел с хвоста колонны и на малой высоте открыл огонь из крыльевых ШКАСов.
Немцы начали прыгать с машин и разбегаться по обочинам. Когда Самочкин дернул штурвал на себя, открыл огонь уже Иван Кобылянский. Сделав еще один разворот, прямо как в былые годы в Рыбинском аэроклубе, Су-2 пошел на второй заход. Увы, внизу теперь были не изумленные детишки, а хорошо подготовленные солдаты вермахта. Анатолий увидел, как группа немцев спряталась под небольшим мостком. Низкая скорость Су-2 и хороший обзор из кабины, чего не было у штурмовика Ил-2, действительно позволяли опытному летчику разглядеть мельчайшие детали в районе цели. Даже отдельных пехотинцев! Обстреляв немцев под мостом, Самочкин явно почувствовал самоуверенность и решил идти на третий заход. Так же как это нередко делали в этот период войны пилоты люфтваффе, гоняясь порой даже за отдельными солдатами и автомашинами.
Кстати, неподалеку в том же духе действовал и экипаж старшего сержанта Павла Залюбовского. «Делал по три-четыре штурмовых атаки по разбегающейся в панике пехоте противника», – сообщалось в его послужном списке о вылетах 16 октября.
Однако немцы за это время не только паниковали, но и успели организовать импровизированную ПВО. Поэтому третий заход на одну и ту же цель вполне мог стать для удачливого экипажа последним.
«Захожу на третью атаку, – продолжал рассказ Самочкин. – Вдруг сильно ударило чем-то горячим в правое плечо выше ключицы. Ну, думаю, зацепило. Вышел из атаки, запросил курс домой и повел самолет кратчайшим путем. Проверив правильность курса, Иван отвечает, что идем хорошо. Чувствую, как что-то теплое и липкое течет по руке вниз. Рука заметно слабеет. Беру рычаг управления в левую, а правую оставляю свободной.
По времени должен быть аэродром. Набираю высоту 400 метров. Смотрю, он рядом. Теперь все внимание на посадку. Стал выпускать правой рукой шасси, в рукаве ощущается сильная влага, и рука меня не слушается. Выпускаю шасси левой рукой. Ручку управления придерживаю коленями. Все рассчитал, выпустил щитки, убрал триммер, самолет посадил нормально. Побыстрее зарулил на стоянку, техник помог вылезти из машины, говорю Ивану:
– Иди докладывай командиру о выполнении задания, а я пойду на старт в санчасть.
С большим трудом добрался до санитарной машины. Прошу доктора быстрее начать перевязку, а то я слабну. Разрезали рукав и стали накладывать повязку, перед глазами все затуманилось, и я потерял сознание…
Очнулся от сильного запаха нашатыря, вижу, что лежу в машине на носилках. Приехали в лазарет. Доктора забегали со шприцами, пинцетами, ланцетами и т. д. Стали срезать мое мясо и очищать рану от всяких бактерий. Перед этим дали 100 грамм спирту. Я его шарахнул, и мне стало хорошо. Плечо было разрублено до самой кости. Наложили швы и
