Плавучий мост. Журнал поэзии. №3/2019 - Коллектив авторов
Дважды нельзя увидать
сновиденье,
В реку вступить одну.
Много из Рима ведет дорог,
Эти дороги черны и злы.
Хочешь – наймись рабом
На галеры,
Хочешь – пойди на войну.
Хочешь – милостыню проси
Или открой придорожный кабак.
Свитки сожги, покинь свои грезы
И существуй вовне.
Выучи галльский или фарси
Разбогатей на вине и бобах…
Хочешь? Не хочешь?
Тогда ни вздоха
Об утраченном сне.
Александр Зорин
Стихотворения Родился в Москве в 1941 г. Окончил геологический техникум (1962) и Литинститут (1968). Член Союза писателей Москвы. Автор 11 стихотворных книг; воспоминаний об отце Александре Мене («Ангел-чернорабочий», М., 1993, 2004, 2017); эссе о русских поэтах «Выход из лабиринта», (М., 2005); прозы «От крестин до похорон – один день» (М.: Новый хронограф, 2010). «Мамин дневник и другие признаки жизни» (М.: Новый хронограф, 2016). Живёт в Дюссельдорфе.
В подмосковном лесу
Зима-волшебница… Вестимо,
Россия – чудо из чудес.
Заснеженная паутина.
Сиротский подмосковный лес.
Валежник, вздыбленные сучья,
Ощерившийся сухостой.
По осени – гнездо паучье,
А нынче – терем расписной.
Спит замороженная стройка
Сном сказочным… Как не уснуть!
Сугробом скрытая помойка
Воздушна, как девичья грудь.
Всё девственно – холмы, овраги…
Красуются среди полей
Обшарпанные бараки
В собольих шапках до бровей.
Да как же не прославить зиму!
И восхититься, может быть,
Тому, что ей одной под силу
Сокрытое преобразить…
Отвлечься от видений лишних,
От нескончаемых утрат…
И вспомнить, как под вечер лыжник
Шёл – безоглядно – на закат.
«Вошли в эпоху Третьей мировой…»
Вошли в эпоху Третьей мировой.
Отныне все мы на передовой.
Не избежать возвышенному взору
Смотреть в глаза глобальному террору.
А в нашем ополчении разлад…
Запутались: где друг, где враг, где брат?..
И в свете указующей бравады
Всё те же за спиной заградотряды.
Страна забвения
Беспамятство не умаляет роста.
Тучнеют травы, стелется ковыль.
Питают почву пепел Холокоста,
Кровь мучеников и, со знаком ГОСТа,
Продукт ГУЛАГа, лагерная пыль.
Там, где землёй едва прикрыты кости,
Образовалось скопище древес.
На неоглядном, на родном погосте
Гундит и пляшет Берендеев лес.
Идёт лавиной девственная флора,
И фауна туда ж, в одном строю.
И нет меж ними вечного раздора.
Все веселы и сыты, как в раю.
Не счесть побед в отечественных
дебрях.
Кликуши, присягая сатане
Усатому, красуются на вепрях.
А он, усатый, снова на коне.
Где лиственное облако клубится
Во мгле и ветви хлещут по глазам,
Там под корнями пепел шевелится,
И дышит кровь, взывая к небесам.
Русские пословицы
Русские пословицы… До единой хочется
Их запомнить. Каждая в шутку и всерьёз.
Над одной премудростью важной обхохочешься,
А иная, складная, проберёт до слёз.
Уцелели в нынешнем языке немногие,
Всё течёт-меняется на поспешный лад.
Русские пословицы – срез археологии,
Палеонтологии дивный экспонат.
Допотопных пращуров житие подробное,
Илом занесённое сплошь, годиной бед.
Но не втуне канула мудрость обиходная,
Точечно пульсирует через толщу лет.
Широта душевная расторопна, кряжиста.
Без неё, наследственной, впору волком выть.
Может быть, аукнется, может, как-то скажется
В будущем, которому – быть или не быть…
«Он сбросил листья все…»
Он сбросил листья все…
И в листья врос.
Он ветви оголённые вознёс
В благодаренье… На руках зари
Парит… не отделяясь от земли.
Его разъятость не окинуть взором.
Он, озарённый гаснущим простором,
Весь высвечен, до косточки, насквозь…
От шумного освободился плена.
Его живая аура нетленна.
Он здесь и там. И с листьями и врозь.
Малиновка, щебечущая где-то,
Свидетельствует: жизнь его воспета,
По осени обретшего простор…
Уходит в небо медленный костёр,
Без пламени…
Иного полон света.
«На кладбище пойдём… Отрадные мгновенья —…»
На кладбище пойдём… Отрадные мгновенья —
Безмолвно постоять под внятной тишиной.
По чарке разольём, а то – не по одной.
Жду этот скорбный день,
как светлый день рожденья.
Четырнадцатый год, как мамы нет со мной.
Опять заводят муть российские мутилы
Про скопище врагов, про наш особый путь…
Про ядерный заряд неисчислимой силы…
В конце того пути останутся ль могилы?
Придёт ли кто сюда усопших помянуть?
Содвинем чарки, брат! Есть узы вековые!
Тогда нарушим чуть сакральный этикет
И чокнемся звончей! У Бога все живые…
Не правда ли, Танюш, у Бога смерти нет…
«Без паники, милый, без паники…»
Без паники, милый, без паники,
Уж если терпеть суждено.
Ты замкнут в каюте, в «Титанике»,
Который ложится на дно.
Рассыпались крики невнятные,
Обрушился грохот и треск.
Всё стихло. В иллюминаторе
Качается взвихренный лес.
В повальной стихии карательной
Кому-то и впрямь повезло.
Они уже в шлюпке спасательной,
Они уже крепят весло.
Придавлены толщей туманною,
Сгибаясь, сплотилась семья.
И встретит их обетованная
В слезах материнских земля.
А ты… Пробивается быстрая
Угроза из щели в
