Человеческий фактор - Ишмаэль Джонс
Конечно, в других институтах могут быть такие же нетерпеливые ученые — те, кто работает над оружием, а не над сельским хозяйством.
Я собрал карточки «зомби» и спросил о других советских институтах, большинство из которых в то или иное время занимались разработкой оружия.
Через дорогу находился еще один научный институт, и я зашел туда, побродив внутри. Сейчас все было по-другому — если бы я зашел туда в советские времена, меня бы тут же арестовали и подвергли многодневным допросам при ярком свете.
Как и в сельскохозяйственном институте, эти ученые охотно рассказывали о своих планах и идеях. Они работали над небольшими, невинно звучащими компонентами. Сами по себе эти маленькие гаджеты были умными решениями механических проблем и часто находили коммерческое применение, но в правильном сочетании с другими невинно звучащими компонентами они были способны превратить человека в сгусток крови и пыли.
Я выстроил матрицу контактов с этими людьми, используя их, чтобы обеспечить себе добросовестные встречи со все более значимыми учеными-оружейниками, и заполнил свой график встречами с учеными за обедом и ужином. Встречались мы в новых модных ресторанах города. Ученые были советскими людьми старой закалки, не знакомыми с манерами поведения за столом. Они косились на официанток, и, казалось, не знали, как вести себя в модном западноевропейском ресторане. Но их смущение было небольшой ценой за информацию, которую они предоставляли.
*****
Удовлетворенный тем, что мне хватило одной поездки, я направился в аэропорт. В газете, которую я нашел в самолете, была статья о Стефане. В ней не упоминалось его имя, но я был уверен, что речь идет именно о нем. Там говорилось, что он подал в суд на Управление. История, изложенная в статье, была близка к тем слухам, которые я слышал. Он занимался какой-то несанкционированной деятельностью со своей русской учительницей и никому об этом не рассказывал, пока не попал на проверку на «ящике». Я был разочарован тем, что Стефан позволил детектору лжи сломать его. У меня никогда не было несанкционированных связей с русскими девушками, но если бы она у меня и была, я бы знал, что лучше делать, чем признаваться в этом полиграфу.
Иметь связь с русской девушкой было строго запрещено. Ранее спецслужбы Советского Союза использовали женщин в качестве «медовых ловушек» для вербовки американцев. Сержант морской пехоты Клейтон Лонетри, охранник посольства США в Москве в начале 1980-х годов, был осужден за шпионаж. Он был завербован КГБ благодаря роману с советской переводчицей в посольстве[51].
Моя поездка прошла хорошо, и я вернулся с обширными контактами, преуменьшив способ знакомства с ними — в Лэнгли всем стало бы не по себе, узнай они, что я стучусь в двери, как продавец пылесосов. Я намекнул, что сталкивался с учеными в ходе повседневной работы своего бизнеса по разработке программных продуктов. В штаб-квартире не понимали, что такое IT-бизнес, и никто, похоже, не задавался вопросом, как продавец программного обеспечения может столкнуться с учеными-оружейниками, занимаясь своими обычными делами. Возможно, существовал какой-то элемент принципа «не спрашивай, не говори»: нам все равно, как вы это делаете, лишь бы у вас не было проблем.
Я отследил новые контакты, и некоторые из них выглядели так, будто у них был хороший доступ к секретной информации. Я встретился с множеством руководителей штаб-квартиры, чтобы обсудить свою поездку в Белоруссию. В основном это были порядочные люди, заинтересованные в том, чтобы задача была выполнена, хотя один из моих новых контактов подозревался в распространении химического оружия. Один из сотрудников штаб-квартиры пробормотал:
— Не интересуюсь химическим оружием.
Я проигнорировал его, но он повторил:
— Штаб-квартира не интересуется химическим оружием!
Повернувшись к нему, я с нажимом произнес:
— Штаб-квартира интересуется химическим оружием!
После этого он замолчал.
После белорусских поездок дела пошли в гору. Шла обычная рутина тайных разведывательных операций — базовые навыки шпионажа, встречи с людьми с неприятным запахом изо рта в гостиничных номерах, и тому подобное.
*****
Я вернулся к семье, такси из аэропорта высадило меня у дома. Поставив чемодан, я открыл калитку в наш двор, но когда наклонился, чтобы взять чемодан, мимо меня проскользнула злобная собака, вбежала в наш двор, схватила нашу кошку, сильно встряхнула ее и мгновенно убила. Я прогнал ее палкой и проклял хозяина собаки, но тот лишь беспомощно пожал плечами. Моя жена и дети были убиты горем.
После короткого визита пришло время отправиться в Россию. Поездки должны были осуществляться под «настоящим именем», так что мне не придется возвращаться в штаб-квартиру для оформления новых оперативных псевдонимов.
Русские неоднократно обманывали и переигрывали Управление, поэтому внутренние препятствия, чинимые в ЦРУ в отношении оперативной работы на российском направлении, были очень серьезными. Шпионаж был одной из немногих областей человеческих достижений, в которых Советский Союз превзошел Соединенные Штаты. Российские операции Управления приносили только вред, и там, похоже, не хотели продолжать эти попытки. В штаб-квартире, похоже, считали, что все русские дипломаты и бизнесмены — это сотрудники КГБ. Когда я сталкивался с безработным ученым-оружейником, в ЦРУ подозревали его в том, что он КГБшник. Это было возможно, но казалось маловероятным, чтобы иностранная разведывательная служба внедряла своих шпионов под легендой отчаянно безработных.
В Лэнгли меня отправили на ряд инструктажей, чтобы подготовить к поездке. Россия переживала тяжелый период и, подобно нации, медленно совершающей самоубийство, страдала от неслыханного для современных стран сокращения населения. Средняя продолжительность жизни мужского населения снизилась с 64 до 56 лет, то есть примерно до уровня, который был 100 лет назад. В сочетании с низкой рождаемостью это означало, что каждый год россиян становилось на 700 тысяч меньше. Падение коммунизма показало, насколько плохо социалистическая система мотивирует людей. Вы можете заставить людей делать сталь, но вы не можете заставить их писать хорошее программное обеспечение.
Сотрудники штаб-квартиры, проводившие инструктажи, рассказывали поучительные истории о провалах в России. По их словам, местные спецслужбы легко вводят в заблуждение или заставляют зря тратить время наших сотрудников, работающих под дипломатическим прикрытием. Однажды, один из наших оперативников отправился в магазин, чтобы купить бутылку вина, и пока он разговаривал с продавцом, к нему подошел русский и сказал, что хотел бы попрактиковаться в английском.
