Неуловимые - Михаил Сидорович Прудников

Фашисты начисто ограбили ребятишек: вывезли имущество, забрали продукты. Детей старше двенадцати лет отправили в Германию, остальных обрекли на голод и вымирание.

— Как же вы жили? — спросил Комлев.

— Как?.. — Зоя Васильевна тяжело вздохнула. — Мне не стыдно признаться. У нас не было выхода... Когда ребята могли еще ходить, мы посылали их по деревням. Принесут куски хлеба, ну и делим поровну. А теперь почти никто уже ходить не может — сами видели... Да и собирать нечего. В селах фашисты все забрали. Доедаем последние крошки.

На той неделе к нам из Полоцка привезли еще пятьдесят малышей: родителей угнали в Германию. Вот так и живем, — с душевной болью заключила девушка. — Белья нет. Лекарств тоже. А у нас двести пятьдесят детей... Осталось двести пятьдесят. Было намного больше.

Мне казалось, что война, партизанская жизнь выработали у меня некоторый иммунитет против сильных впечатлений. Сколько уже пришлось видеть людского горя, страданий на оккупированной гитлеровцами советской земле! Но сообщение Комлева потрясло меня. Я представил себе глаза ребят, смотревших на него с надеждой... Да, надо обязательно помочь детям. Но где взять продукты, одежду, одеяла?..

Я вспомнил, что, по сведениям, полученным от разведчиков-подпольщиков, в селе Луначарское местные полицаи навезли к себе в избы много отобранного у населения добра. Мы с Комлевым, посоветовавшись, решили покарать грабителей и передать награбленное ими в детский дом. 

В Луначарском размещалась банда полицаев по главе со свирепым убийцей Бейгулой. Они совершили немало преступлений. В частности, Бейгула и его подручные Николай Лукашенок и братья Гладыши выследили, арестовали и передали в руки гестаповцев старую женщину из деревни Кравченки Ирину Васильевну Наумчик, которая помогала партизанам.

Фашисты зверски пытали Ирину Васильевну, заставляя ее выдать других подпольщиков. Но славная патриотка не проронила ни слова. Ничего не добившись, гитлеровцы приказали расстрелять Наумчик. Полицаи отвезли ее в Кравченки и убили на окраине деревни.

Три дня лежала сраженная автоматной очередью женщина на обочине дороги. Бейгула не разрешал ее хоронить. Лишь на четвертые сутки, ночью, родственникам убитой удалось тайно предать труп земле.

* * *

Вернувшись в свой лагерь, Комлев провел совещание. На нем были начальник разведки отряда Петр Тишкевич, Николай Белоусов, командир соседнего отряда Николай Федоров, комиссар Иван Верхогляд и другие.

На следующий день Федоров встретился с подпольщиком Николаем Ананченко — жителем деревни Каменка, — служившим в полиции в селе Луначарское. Ананченко сообщил, что гарнизон села состоит из сорока человек. Размещаются они в школе. В ночь на воскресенье дежурным по гарнизону будет он.

Федоров дал Ананченко денег, чтобы тот купил самогона и в субботу вечером постарался покрепче напоить полицаев.

И вот субботним утром три десятка бойцов во главе с Федоровым и Верхоглядом двинулись к Луначарскому, расположенному на высоком берегу Западной Двины...

Ночью группа подошла к селу. На окраине ее встретил Ананченко. Бесшумно сняв с его помощью часовых, партизаны направились в школу. Они быстро вошли в актовый зал, где находились все полицаи, и закрыли собой оружие, стоявшее в пирамиде.

— Встать! — громко скомандовал Федоров.

Ни одному предателю не удалось уйти от возмездия.

Когда с бандой было покончено, Верхогляд написал на листе бумаги:

«Именем белорусского народа группа бригады «П» совершает справедливый суд. Так мы будем поступать с каждым, кто потеряет честь и совесть и изменит народу».

— Расписывайтесь, товарищи, — сказал комиссар.

Все участники операции поставили свои подписи.

Обыск в домах полицаев показал, что сообщение подпольщиков было правильным. Через несколько часов во дворе школы стояли подводы с мукой, салом, солью, обувью, мануфактурой, одеялами, бельем, одеждой, обнаруженными в погребах, чуланах, на чердаках.

Собравшиеся жители сочувственно отнеслись к действиям партизан.

— Так им, кровопийцам, и надо! — сказал бывший сторож школы. — Только грабежами и занимались, ироды. Вся спесь полицаев на горе народном взошла.

— У народа взято — народу и отдадим, — заверил крестьян Верхогляд. — Себе не возьмем ни крошки. — Ему очень хотелось сказать, кому все будет отдано, но он не имел на это права.

Под одобрительные возгласы обоз двинулся в лес и тайными тропами направился в Быковщину.

Вечером подводы подкатили к детскому дому. Федоров рассказывал потом: никогда еще не сияли такой радостью лица партизан. И в самом деле: есть ли более дорогое сердцу советского человека, чем сознание того, что, рискуя своей жизнью, он спасает сотни детских жизней!

Великий праздник был в детском доме в те дни. Ребят начали неплохо — по тем временам — кормить. Мануфактуру передали партизанским портнихам, и они сшили детям рубашки, штанишки, платьица, простыни, наволочки. На кроватках появились одеяла.

Постепенно ребята окрепли, выздоровели.

Я не знаю, где сейчас питомцы этого детского дома, как живут и работают ставшие теперь взрослыми мальчики и девочки, отвоеванные нами у смерти.

Не покривлю душой, если скажу, что, восстанавливая в памяти всю свою партизанскую жизнь, я не могу найти более дорогого воспоминания, чем ребятишки, которым наши бойцы с помощью местных жителей вернули жизнь, солнце, улыбку.

Во имя жизни

1

О один из последних осенних дней сорок второго года наши разведчики доставили в штаб бригады секретный приказ немецкого командования от 19 ноября. В этом документе говорилось о том, что для борьбы с партизанами в Белоруссии создается специальная боевая группа «Нюрнберг» под командованием группенфюрера СС генерал-лейтенанта полиции Готберга.

Гитлеровцы выделяли в группу «Нюрнберг» крупные силы и готовились к боевым действиям против партизан очень тщательно. Большое внимание в приказе уделялось взаимодействию наземных войск с авиацией. Была подробно разработана система взаимной сигнализации с земли и с самолетов цветными ракетами.

От Лили Костецкой, капитана Миллера и других подпольщиков мы узнали, что немецкое высшее командование поставило перед Готбергом, в частности, задачу во что бы то ни стало ликвидировать партизан в Витебской области, и прежде всего северо-западнее и северо-восточнее Полоцка.

* * *

В декабре наша бригада и соседние партизанские соединения начали упорные бои с войсками противника, пытавшимися окружить и уничтожить нас.

В районе сел Большое Ситно и Малое Ситно несколько отрядов — в том числе два наших, которыми командовали Александров и Афанасьев, — встретили карателей, выступивших из Дретуни. В течение месяца здесь были уничтожены сотни гитлеровцев.

Севернее Полоцка основные силы нескольких бригад отражали натиск фашистов, двинувшихся на партизан из Полоцка и Боровухи-1-й.