Валериан Куйбышев. «Буду отстаивать свою программу» - Андрей Иванович Колганов
В июле 1928 года Куйбышев получает письмо от заместителя председателя Амторга[501] М.Г. Гуревича, который имел в США беседу с Хью Купером о состоянии дел на Днепрострое. Основные проблемы этого строительства, как их видел полковник Купер (в передаче Гуревича), были следующие:
«Первое – недостаточная механизация работы (целый ряд процессов, которые должны были бы быть произведены машинным трудом, производятся ручным);
Второе – недостаточная производительность труда рабочих, он это приписывает, в частности, тому, что на Днепрострое не проведена система сдельной работы;
Третье – раздутые административные штаты; он утверждает, что аппарат главного инженера по своим раздутым штатам не знает себе равного в истории строительства гидроэлектрических станций в любой стране в мире, не говоря уже об Америке…»[502].
К сожалению, эти проблемы – и слабая механизация, и низкая производительность, и раздутые административные штаты, и бюрократическая неразбериха – сопровождали все стройки того периода. Часть этих проблем имела объективные причины: так, экскаваторов, тракторов, грузовиков не хватало физически. Куйбышев прилагал усилия для того, чтобы смягчить эти проблемы. В США были заказаны средства механизации, но поставки по контракту не успевали к началу строительных работ. Поэтому Куйбышев при посредничестве Купера вел переговоры о закупке подержанных тракторов у компании «Дженерал Электрик», которая также участвовала в строительстве Днепрогэса.
Надо сказать, что Днепрострою еще повезло с точки зрения организации строительных работ. А.В. Винтер занял жесткую позицию, начав стройку не с возведения основных объектов, а с развертывания вспомогательной инфраструктуры.
При строительстве Днепрогэса заранее был проделан огромный объем подготовительных работ. Были сооружены временная электростанция, железнодорожные подъездные пути, жилые дома и общежития (всего было построено 658 домов, общежитий и бараков), здания культурно-бытового назначения – клубы, больницы, бани и т. д., ремонтные цеха, лесопильный и деревообделочный заводы, два бетонных завода[503]. Была построена общественная столовая, рассчитанная на восемь тысяч обедов в день, амбулатория, фильтрационная и пожарная станции, зимний и летний театры, школа, детсад и многое другое.
Опытный специалист-энергетик, уже участвовавший в строительстве электростанций, А.В. Винтер полагал, что сначала необходимо «обеспечение надежного тыла, расселение строителей в нормальных условиях, организация фронта работ, подготовка кадров, проектов, чертежей и т. п., затем массовое продвижение вперед по всем остальным участкам»[504].
Однако этот единственно рациональный подход не встречал поддержки, вызывал упреки в медленном ведении работ и не был реализован на других крупных стройках. С.З. Гинзбург отмечал в своих воспоминаниях: «Во всех начатых стройках в первую очередь создавались объекты, необходимые для пуска заводов, а уже потом велось строительство бытовых и культурных учреждений»[505].
К сожалению, полностью устранить дефицит жилья не удалось и на Днепрострое. На работе фабрики-кухни сказывалось вызванное непродуманной гонкой с коллективизацией резкое ухудшение снабжения продовольствием, что приводило к удручающему снижению качества блюд, в том числе из-за хищения продуктов. Писатель Федор Гладков, побывавший на Днепрострое, описал ситуацию в крайне резких выражениях: «Я бываю на фабрике-кухне и меня тошнит от одного вида гнусного ядева. Я бываю на участках работ, туда пища привозится в термосах. Эта синяя болтушка смердит трупом и выгребной ямой. Рабочие предпочитают только хлеб с водой»[506].
Однако при всех проблемах Днепростроя на остальных крупных стройках ситуация складывалась значительно хуже. Организация строительства, ведение подготовительных работ, борьба за сокращение себестоимости строительства, на чем так настаивал Куйбышев, и в особенности создание хотя бы мало-мальски сносных культурно-бытовых условий для строителей – все было отодвинуто в сторону ради обеспечения темпов строительства. Начальник строительства на Магнитострое молодой инженер Я.С. Гугель впоследствии сам признавал, что он не считал нужным уделять этому много внимания, не делая даже того, что вполне можно было сделать по тогдашним скудным ресурсам. Главное – сдать в срок объекты, пустить завод. Все остальное – в сторону[507].
Когда А.В. Винтер изложил свой подход к организации строительства на состоявшемся в сентябре 1930 года совещании руководителей крупнейших строек[508], его доводы встретили негативную реакцию: «В выступлениях превалировало настроение, даже требование: любой ценой пустить объекты в срок, а лучше – досрочно»[509].
Каких же успехов добились сторонники досрочного пуска строительных объектов любой ценой?
На строительстве Сталинградского тракторного завода летом 1929 года стройка была охвачена массовым трудовым подъемом. Все работали по 12–14 часов в сутки, отказывались от выходных дней. Американский инженер, консультировавший Тракторострой, был поражен таким проявлением трудового энтузиазма: «Такое впечатление, будто они строят свой дом»[510]. И Сталинградский тракторный завод действительно был пущен досрочно, 17 июня 1930 года. Однако он длительное время не мог освоить своей проектной мощности: первый раз на суточную проектную мощность (144 трактора в сутки) завод вышел только 20 апреля 1932 года, а на стабильный выпуск в этом объеме – к июлю 1932 года. Можно, конечно, объяснить такую задержку с выходом на проектную мощность тем, что в основном к станкам встали молодые рабочие, не имевшие нужной (а подчас и вообще никакой) квалификации, зачастую бывшие строители. Это действительно была серьезная проблема для множества новых заводов. Однако главное препятствие для выхода на проектную мощность состояло в том, что основные цехи к моменту пуска были оснащены оборудованием первой очереди всего на 30–40 %[511]. Фактически досрочный пуск был откровенным очковтирательством.
Чтобы обеспечить досрочный ввод в строй Нижегородского (с 7 октября 1932 года. – Горьковского) автомобильного завода, была проведена комсомольская мобилизация и три тысячи членов ВЛКСМ были объединены в трудовую дивизию. Члены Осоавиахима образовали еще одну трудовую дивизию. Когда до планового пуска завода (1 ноября 1931 года) осталось 50 дней, райком ВКП(б) объявил месяц штурма. Городские рабочие в широких масштабах привлекались к работе на стройке в неурочное время – с 18 до 23 часов. В октябре были организованы массовые субботники, общее число участников которых достигло 194 тыс. чел.[512] И тем не менее к плановому сроку завершить строительство полностью так и не удалось.
Трудовой героизм был нормой и для строителей Магнитогорского металлургического комбината. А.М. Исаев, тогда молодой выпускник МВТУ (впоследствии он работал в КБ вместе с С.П. Королевым), в своем письме домой сообщал: «Если нужно, рабочий работает не 8, а 12–16 часов, а иногда и 36 часов подряд – только бы не пострадало
