Бесконечная жизнь полная бесконечной похоти (СИ) - Никита Кита

— Отлично! — похвалил ведьмочку Брод — Ты подобрала идеальное заклинание для нашей цели. Продолжай.

Ирен стала непрерывно бить из кулака красно-розовой вспышкой с небольшим интервалом. Свободное от завала пространство начало увеличиваться. Но вот, планомерно следуя определённому наклону, она задела потолок кладовой. Тот оплавился и через возникшую брешь, сверху хлынул поток обломков. Лавина тут же наполнила созданную чарами полость. Все труды малышки враз обнулились.

— Р-р-а-ах! — зло простонала она и упала на колени.

— Всё нормально. — поспешил подбодрить её Вейгер — Лучше так, чем нам на голову. Тебе нужно продолжать колдовать, пока мы не выберемся на поверхность.

— Не получится. — обречённо промолвила девушка — Моя концентрация на исходе. Я создам ещё два заряда и на этом всё.

Её узкие плечики высоко вздымались от быстрого дыхания. Через разодранную камизу была видна одна оголённая ключица. Головка понуро склонилась вниз. Кисти сложенные на коленях дрожали.

— Какой у тебя основной фактор восстановления? — спросил перерожденец.

— Жажда и голод. — ответила Ирен.

— Отлично. — улыбнулся Бернард и оторвался от груды камней. Его снова пошатывало, а в мышцах осела слабость.

— Что отличного⁈ — раздражилась чародейка — У нас нет ни еды, ни воды!

Она взялась кистью за шею и закхекала, высовывая изо рта кончик языка.

— У меня и так полное горло пыли! А теперь ещё и сушит из-за затрат концентрации!

Парень приблизился к девушке в темноте и присел перед ней на колени. Ему тоже захотелось склонить голову от усталости.

— Твой фактор восстановления дарует нам обоим шанс на спасение, ведь у нас есть небольшой запас жидкости и еды. — тихо сказал он.

Ведьмочка зажгла светящийся огонёк над ладонью, чтобы они видели лица друг-друга.

— Не понимаю, о чём ты? — насупившись, спросила она.

Брод вздохнул и опустил глаза, осознавая насколько тяжёлый сейчас предстоит разговор.

— Для начала, тебе нужно принять, что Ливатус за нами не вернётся.

Последовало молчание. Но Вейер заметил, как колыхнулся колдовской осветительный огонёк и, как начало кривиться замызганное девичье личико.

— Потом, тебе нужно принять, что этот оборванец, так или иначе, умрёт. Его жизнь уже ничего не стоит, с момента, как его пробило, едва ли не насквозь.

Тут перерожденец посмотрел подруге по несчастью прямо в глаза и увидел её помокревшие веки.

— Но мы с тобой можем выжить. Попридержи влагу, и не трать её на слёзы… Ты ведь слышала, из разговора с Ливатусом, как именно я перерождаюсь?

Малышка покивала, протирая один глазик ладонью.

— Ну вот… — сказал мужчина, ожидая дальнейшую реакцию Ирен, на свой намёк. Та похоже не догоняла, поэтому, спустя небольшую паузу, пришлось вывалить всё, как есть — Для спасения моей души мы положим начало новой жизни в твоём чреве. Затем я убью этот сосуд, а ты воспользуешься его кровью и плотью для восстановления концентрации. Лишь так у нас есть шанс выбраться наружу и не умереть погребёнными заживо.

Сказать, что чародейка оторопела от услышанного, это ничего не сказать. Её рот и глаза округлились настолько широко, насколько они были способны. Какой-то первобытный страх застыл в выражении девушки. Она подскочила на ноги и отшатнулась назад, прикрываясь от парнишки рукой.

— Дедушка Вейгер! Ты сейчас предлагаешь мне от тебя забеременеть⁈ А потом сожрать твой труп⁈ Лучше уж я умру!..

Старый воин разочарованно ударил себя по лбу ладонью и простонал:

— О боги наземного мира! — он закричал на ведьмочку, корча разъяренную морду и размахивая руками — Ты понимаешь, что я сдох сто двадцать лет назад⁉ Между нами минимум восемь поколений!!! А это тело принадлежит вообще не мне! У него вся родословная, это животные из грёбаного леса! В нём Бродовской крови меньше одной тысячной!

Ирен смотрела на него лицом перекошенным в гримасе страха и смятения. Её головка закрутилась в отрицании, а большие капли слёз засочились из покрасневших век. Она накрыла открытый ротик пятернёй и забубнила сквозь пальцы.

— Получается, если судить по твоему рассказу, ты находишься в теле своего внука… А значит, дедушка Вейгер, ты предлагаешь мне трахнуть и сожрать моего брата!

У девицы началась натуральная истерика, а перерожденец просто взорвался:

— Да он тебе такой же брат, как Ливатус мне тётка!!! Я единственный ваш родственник отделённый от вас восемью поколениями!!! — голос Бернарда охрип от крика — Если ты готова здесь сдохнуть, то я нет!!! Ты должна понять, что жизнь важнее твоих бесполезных принципов!!!

К горлу юноши подступил ком и в следующую минуту он проблевался кровавой блевотой. Перенапрягаться в его состоянии было лишним.

— Мы попусту теряем ценную влагу… — тихо просипел бродяга, рассматривая красное пятно смешавшееся с пылью.

Он глянул на чародейку. Увидел насколько сильно отпечатался шок в её выражении. Затем уселся поудобней и принялся молча ждать. Мысли мужчины витали вокруг совсем безнравственных идей.

«Насиловать её, а потом поить кровью… Даже, если опуститься до такого, я ничего на деле не добьюсь. У меня не встанет. Она стиснет зубы и во что бы то ни стало откажется глотать. Ещё и покалечит меня чарами, дабы усмирить. В любом варианте развития событий мне нужно содействие бедной девчонки… И чего это Призма молчит? Может ей известно, что меня уже ничего не спасёт?»

Спустя некоторое время, Ирен присела на корточки, в своём уголочке. Тушить осветительные чары она не спешила. Как и заговаривать с раненным оборванцем.

Вейгер облокотился на груду обломков и не шевелился. Его взгляд остекленел, а веки перестали моргать. Старый воин от безвыходности занимался единственным доступным ему полезным делом — сохранял энергию в покалеченном теле и параллельно очищал разум от тревог.

«Это была хорошая попытка не подохнуть.» — мысленно похвалил он себя — «Хотя бы, перед концом, я поразвлёкся с множеством красивых женщин. Испытал новый опыт в соитии, устроил оргию с волчицами, обрёл верную боевую подругу, влюбился… Мой путь был сложен и тернист. Я ведь мог в любом сражении подорваться на заклинании и получить такую же рану. Но мне везло. Из раза в раз, просто везло… Пора мне отправляться к тем тысячам павших товарищей и врагов, что лежат позади. Надеюсь святой Зельдад посчитает меня достойным сесть с ним за один стол на Небесном Пиру…»

Он пролежал неподвижно очень долго. Вот и сияние над ладошкой Ирен угасло. Брод решил без агрессии и злобы сообщить ей их дальнейшую судьбу:

— Мы умрём не от жажды. Скорее всего, к нам перекрыт доступ воздуха. Гораздо