Суворовец. Том 3 - Анна Наумова

— А тетя Та… то есть мама? — спросил я.

— Мама в санатории, — ответил Витька, не заметив моей оговорки. — Язву лечит. Вернется из своих Ессентуков через недельку. Так что сегодня мы мужской компанией посидим. Да ты не тушуйся, Андрюх! У меня и дед, и дядька — отличные мужики!

Я и не собирался тушеваться. Уж в чем, в чем, а в том, что Дорохины — отличные мужики, я не сомневался. Не один год прослужил и с Витькой, и с его дядькой. Да и с дедом имел возможность пообщаться. Где-то эти двое суровых, но очень правильных и справедливых мужиков заменили мне ушедшего из семьи отца.

Подполковник Виктор Дорохин, который остался в 2014 году, давно уж переехал в другую квартиру. А вот школьник Витька Дорохин все еще обитал в той самой «хрущобе», с которой я отлично был знаком. Мне даже как-то приходилось перекантоваться у Витьки в Свиблово недельку, когда соседи-гады затопили мою хибару. Мариновался и он у меня целый месяц. Однажды. Когда со своей супружницей крепко поссорился.

Но все это будет еще не скоро. А пока передо мной стоял, по давней привычке сунув руки в карманы, лопоухий школьник Витек.

Тут внезапно скрипнула дверь в комнату, и на пороге появился…

— О! Здоров, молодежь! — бодро воскликнул еще живой полковник Дорохин. Уже совсем старенький, на пенсии, прихрамывающий, ослепший на один глаз, но живой…

Протянул мне руку, натужно кашлянул и по-простецки воскликнул:

— Что, паря? В увалы не пускали? Да ты не робей, знаю я, что это такое, хоть сам и кадетом не был. Но вот реальное училище окончил… Игнатий Афанасьевич я.

— Здорово! — держа в руках свежий выпуск газеты, нарисовался в коридоре дядька моего нового (или старого?) приятеля. — А я Валерий Игнатьевич. Ну или дядя Валера. Короче, как тебе удобно.

— Андрей! — представился я всем сразу.

И деловито поинтересовался: — Помочь чем?

— О! — бодро потер руки дядька Дорохина. — Вот это мне нравится! Вот это деловой подход! С места в карьер! — И, нахмурившись, порылся в карманах: — Значит, так! Я в магазин! А вы с Витькой, на кухню! Минут через пять картофан выключите, как доварится…

Совсем скоро мы на пару с новыми старыми знакомыми соорудили скромный стол. Так, ничего особенного. Огурчики-помидорчики в банке, закатанные еще летом, вареная картошка в мундире, сыр, колбаска…

— У нас сегодня по-простецки! — сказал Витька, когда с ним на пару ловко чистили вареную картошку. — Но ты не думай, так не всегда! Вот мама из санатория вернется — она нам та-а-кой пирог забубенит! Попробуешь — за уши не оттащишь. Вот увидишь!

Я мигом выхватил нужную мне зацепку.

«Вот увидишь!» — это значило, что я у своего нового старого приятеля в гостях еще появлюсь.

И это было здорово!

— Кстати! — воскликнул я, вспомнив кое-что. Так, для поддержания разговора. — Как там ваш «Пуля»-то? Которого на футбол не пустили?

— Да с «Пулей»-то все зашибись! — охотно отозвался Витька. — Исправил он свои косяки.

И тут же выругался, отбросил нож:

— Тьфу ты, блин! Порезался… Короче, с «Пулей» все нормуль. Только вот мамка его…

— А что мамка? — насторожился я. — Что с ней?

Чуйка подсказывала мне, что я на верном пути. И если мне повезет, то банда, о которой я раньше знал только понаслышке, закончит свое существование гораздо раньше.

— Грабанули Зинку нашу! — снова крякнув и развалившись на стуле у окна, ответил вместо внука старый полковник. — Точнее, кошелек тиснули. Да так филигранно… Наши питерские «щипачи» из двадцатых позавидовали бы.

— А вы в Питере жили, Игнатий Афанасьевич? — живо спросил я.

Жил, конечно. Еще б не жил! И не только жил. Не одна сотня карманников эпохи НЭПа угодила в свое время в кутузку благодаря старшему Дорохину. Работал он в отделе карманных краж. А начинал еще в «Петроградском сыске», до учреждения уголовного розыска. Совсем молодым!

— Конечно, в Питере… Тяжко нам тогда приходилось! — охотно пустился в воспоминания полковник. — Некому работать стало. Кто из филёров уехал, кто погиб…

— Филёров? — переспросил Витька. Он, как и я, очень любил слушать рассказы старого Дорохина.

— Филёров, филёров… — терпеливо пояснил внуку полковник. — Знать историю надо, Витя. А то сыщиком хочешь стать, а историю сыска не знаешь… Филёры — сыщики то бишь. В уголовно-сыскной полиции службу несли. Не осталось их почти. Вот и пришлось все заново создавать… Ворье тогда цвело буйным цветом. А помимо щипачей, еще и «банковские» воры были.

— А это как? — включился я в расспросы.

— Одевались цивильно, — раскуривая трубку, продолжал старый Дорохин, довольный тем, что его слушают. Курил он только трубку. Ни сигареты, ни папиросы не признавал. — Костюмчик, ботиночки, все дела… Приходили в банки, терлись и «срисовывали» тех, кто кредит получает. С виду такой «гражданин, товарищ, барин» и не похож на ворье. Ни за что на него плохого не подумаешь! Это вам, ребята, не шпана с Лиговки. А потом такой «костюмчик» кому-нибудь донышко портфеля бритвой «чик»! — и все!

— А еще, я слышал, «понты» какие-то были! — я вдруг вспомнил про еще один вид ворья. О нем нам с Витькой старый полковник поведал во время посиделок на даче, когда мы уже служили вместе в органах.

— О! — Витькин дед многозначительно поднял палец. — Молодец, Андрюх! Точно! «Понты»!

— А что это? — живо полюбопытствовал Витька.

— Работа на публику это, Витек! — полковник помолчал, затянулся, выпустил несколько красивых колец дыма и продолжил: — «Понт» — это липовая драка. Народ же наш охоч до представлений! Собирались по двое — и давай мутузить друг друга! А где двое, там и пятеро… И пока народ глазеет, у всех кошельки-то и подрежут…

Еще бы! Тогда ж ни смартфонов, ни ноутбуков не было. Ни даже «видаков», где можно посмотреть боевички с гнусавым переводом… Хочешь поразвлечься — смотри живой «экшн»! Вот ротозеи и собирались поглазеть, как мужики друг друга мутузят. А в это время специально обученные люди заботливо облегчали им карманы.

— А я еще кое-что вспомнил, дед! — радостно воскликнул Витька, довольный, что на этот раз в точку попадет он, а не я. — Еще «Вася, давно не виделись!».

Да, точно! И