Темная лошадка - Владимир Владимирович Голубев

[1] Скупа (болг.) — любимая

[2] Наход — город с Чехии на дороге в Силезию.

[3] Ласси Франц Мориц (1725–1801) — выдающийся австрийский военачальник, сын российского фельдмаршала Петра Петровича Ласси, граф

[4] Ауссиг — в н. в. Усти-над-Лабой, Чехия

[5] Мосул — город на севере Ирака

[6] Ахмад-шах Дуррани (1722–1772) — пуштунский военачальник из племени абдали, позднее — дуррани, основатель т. н. Дурранийской империи

[7] Пенджаб (Пятиречье) — равнина на севере полуострова Индостан

[8] Синд — территория в устье реки Инд

[9] Битва при Панипате (1761) — крупнейшее сражение XVIII века, состоявшееся между индуистской армией Маратхов и мусульманскими войсками под руководством Ахмад-шаха Дуррани, завершившаяся победой исламской коалиции

[10] Каскадные горы — горный хребет на западе Северной Америки

[11] Река Уилламетт — крупный приток реки Колумбия

[12] Алексиано Панаиоти Павлович (?—1788) — русский флотоводец, контр-адмирал

[13] Лаудон Эрнест Гидеон (1717–1790) — знаменитый австрийский военачальник, фельдмаршал, барон

[14] Нимбурк — город в Чехии, недалеко от Праги на берегу реки Лаба (Эльба)

[15] Вунш Иоганн Якоб (1717–1788) — прусский военачальник, генерал

[16] Хаддик Андраш (1710–1790) — австрийский военный и административный деятель, фельдмаршал

[17] Глац (Клодско) — город в Польше

Глава 12

Французы в октябре захватили Антигуа[1], лишив британцев крупной базы[2] в Вест-Индии, по сути, у них оставался только Барбадос, но англичане всё же не собирались сдаваться, даже потерпев чувствительное поражение. В океан вышла эскадра адмирала Байрона[3], в задачу которой входило исправление ситуации в Карибском море.

А для борьбы с пиратами и усиления позиций в Индии Восточной король Георг отправил в Калькутту сильную эскадру адмирала Хьюза[4], которая пришла туда правда уже в декабре, но после этого англичане получили полное преимущество на море. Адмирал оказался очень деятельным и системным человеком и сразу же начал бороться с угрозой ост-индской торговле, прилагая усилия к уничтожению баз пиратов.

Первым делом, ещё до Нового года англичане осадили Нагапатнам[5], столицу голландского Коромандела[6], всего через две недели он пал. А вот атака на Тринкомали[7], главный порт Голландского Цейлона[8], Хьюзу не удалась — помешал шторм, который сорвал выход судов с десантом. Но всё же войскам Ост-Индской компании удалось вычистить субконтинент от других европейцев, только на острове Цейлон удержались голландцы.

Третью проблему отплыл решать адмирал Родни[9], который направился к Гибралтару. Крепость на скале находилась в плотной блокаде испано-французского флота, голод и недостаток боеприпасов уже серьёзно угрожал осаждённым. Родни показал, что списывать англичан со счетов рано — в декабре он дважды разбил союзников.

Сначала талантливый флотоводец прорвал блокаду, одержав победу у мыса Сан-Висенте[10]. Затем добил уходящих испанцев при Финистере[11], потопив четыре их линейных корабля. Гибралтар получил снабжение и многомесячные усилия испанцев пошли прахом, а англичане вошли в новый год с ощущением, что им в очередной раз удалось перевернуть ход войны.

Ситуация в самих же воюющих странах была совсем не радужной — военные налоги, мобилизации, общее напряжение сил уже давали о себе знать. Начинались эпидемии, народные волнения вспыхивали то тут, то там. Но правительства видели победу и не были готовы отступать, водоворот всё больше и больше затягивал.

В Британии луддитов безжалостно давили войска, а поборы чиновников с заводчиков брались под контроль. Поток умелых работников с острова начал снижаться. Сейчас бы нам уже было очень сложно заполучить к себе специалистов, подобных Гаскойну.

Однако же на простецов внимания не обращалось, а шерсть снова начала приносить значительно больший доход лендлордам, чем хлеб, так что из сельской местности крестьян массово изгоняли. Толпы голодных людей шли в города, а там и без них царила антисанитария, которая выливалась в массовую смертность. Мужчин забирали в армию и флот, женщины и дети пытались найти себе пропитание.

Во Франции же волновались крестьяне. Слишком большие поборы с них требовали по случаю войны, а эпидемии выкашивали целые деревни. Армия королевства пыталась давить все волнения, но это отвлекало так много сил. Ситуация уже приближалась к абсурду — бо́льшая часть войск воюющих сторон боролась с внутренними проблемами. На коне была только Испания.

Иберийцы[12] ради этой войны передали соседям спорные территории в районе реки Уругвай[13] в Южной Америке[14], захваченные ранее в Семилетней войне, уже во время её получили могучий щелчок по носу, пытаясь взять Гибралтар. Но они были сильны, очень сильны. Испанцы получили неплохую выгоду в сражениях в Вест-Индии — их правительство выторговало у французов значительную часть Карибских островов, но, главное, у иберийцев появилась уверенность, что они могут бить англичан и на море и на суше, да ещё и выделились очень неплохие командиры.

Но нам такой рост боеготовности и самомнения Испании принесло проблемы.

⁂⁂⁂⁂⁂⁂

— Бей, Иван Севастьяныч, бей!

— Зосима, подноси порох! Быстрее, щучий ты сын!

— Ох, не сдюжим, мы Степан Михалыч!

— Прибью за такие слова, Емелька! Как есть, возьму грех на душу!

Бой шёл уже четвёртый час. Испанский фрегат без какого-либо предупреждения атаковал Павловск. Просто подошёл в лучах яркого полуденного солнца к берегу и начал стрельбу по городским строениям. Большим сюрпризом для гордых донов оказались круглые башни, которые от безысходности возводил де Рибас. Образцом для его фантазии послужили старинные генуэзские сооружения, которые бывший неаполитанец видел в детстве.

На первый взгляд смешные, они оказались весьма боеспособны — морские орудия фрегата не могли разбить толстые каменные стены башен. Когда они открыли огонь, то испанский корабль вынужден был перестать бить по берегу, и переключиться на них. Пусть пушки обороняющихся были и не очень большими, но всё-таки современными, стреляли они часто и довольно метко, а штуцерный огонь русских и туземных охотников выбивал экипаж испанцев. Рангоут[15] фрегата серьёзно пострадал, на палубу рисковали выходи́ть лишь самые смелые и отчаянные матросы и офицеры.

Но и одна из башен уже не могла ответить врагу, орудие на площадке было разбито, а в остальных ощущался недостаток пороха, который пытались подтащить из города. Счастье, что из Петропавловска успели привезти пушки и боеприпасы, а у артиллеристов осталось два дня на подготовку. Только вот порох весь не успели перенести в башни, и, похоже, фрегат скоро получит возможность обстрелять город.

Оставалась надежда, что испанцы сами не выдержат боя и отступят, но с каждой минутой она слабела. Женщин и детей уже выводили из города, а мужчины готовились защитить свои дома, дать, может быть, последний бой врагу. Послания к дружественным туземцам и другим посёлкам были отправлены, но помощь будет нескоро, и умирать придётся самим.