Темная лошадка - Владимир Владимирович Голубев

— Да уж… Он и Немого просил помочь, и батюшку моего. Я-то, конечно, такое дело оставить не мог, Кулибина да Лемана просил подумать, чем они ему помочь способны. Иван Петрович, оказывается, давно в голове что-то подобное держал — он сразу предложил разрабатывать проекты образцовых мостов, однако эта работа требует большого времени…

— И? — подбодрил я его.

— Прошу я создать экспедицию мостовых и дорожных дел и в моём приказе, Павел Петрович! Теории нужны, проекты, машины специальные! Дел-то здесь громадьё! Дороги и каналы ведь строятся и множатся!

— Интересно… — задумался я, отставил бокал и начал прохаживаться по кабинету. Эйлер молчал, зная мою привычку думать в движении, не желая прерывать мои мысли.

Действительно, нехватка инженеров пока была значительной, ощущался острый недостаток специалистов во всех проектах, да и дел у Фабрициана было очень много, а его экспедиция мостовых и дорожных дел была скорее канцелярией, которая не решала вопросы самостоятельно. А слова Эйлера подтверждали проблему.

— Кого ты хотел предложить в качестве руководителя экспедиции, Иван Леонтьевич? — заговорил я.

— Иллариона Кобозева, он у Кулибина этим вопросом занимается. Проекты образцовых мостов сейчас разрабатывает… — радостно начал Эйлер, думая, что я одобряю его идею.

— Нет, друг мой! — внезапно опустил я его на землю, — Так не пойдёт. В каждом приказе, что ли, по экспедиции затеем? Сам же говоришь, что дороги строим много. Давай-ка лучше так…

Я решил, что дело строительства дорого и каналов пора уже сводить в одни руки. Даже главная наша и единственная пока почти готовая всесезонная дорога, соединяющая Москву и Петербург, была незакончена — не хватало восемнадцати мостов, в том числе через Волхов и Волгу, и двадцати шести требуемых ямских станций. А уж заявок на строительство каналов у меня в секретариате было с десяток. Фабрициан указывал на срочную необходимость исследований для возведения новых водных путей, связывающих Волгу с Невой, Белое море с Онежским озером, Северную Двину с Волгой и Каму с Обью, имперских трактов от Казани, Архангельска, Астрахани, Ясс и Олицина.

Даже эти работы пока в основном велись силами новиков Инженерного корпуса на практических занятиях. Земельный же приказ смог сформировать только одну собственную исследовательскую партию, причём силы и средства для строительства были. В общем, решили, что все функции по возведению новых транспортных путей уйдут в Ямской приказ, которым руководил «Разумная книга» — Илларион Матвеевич Голенищев-Кутузов[25].

Старый, умный, очень опытный, влиятельный, он начал тяготиться рутиной, которую сам же и организовал, быстро построив систему управления почтовой службой и подобрав себя способных помощников. Администратором он был весьма неплохим, инженером был в стране одним из лучших, и ещё — Илларион Матвеевич был готов работать.

Когда я ему сообщил о своём намерении поручить ему столь ответственные и масштабные работы, Кутузов будто помолодел, выпрямился, голос его налился силой. Как я потом узнал, старый инженер собирался уходить на покой и даже подготовил прошении об отставке, но такое внимание к себе со стороны императора заставило забыть его о своих болячках и недугах.

⁂⁂⁂⁂⁂⁂

— Сэр Чарльз! — толстяк-голландец, говоривший теперь уже безо всякого акцента, церемонно поклонился своему собеседнику, — Я рад Вас видеть и предложить Вашему вниманию сумму, которая будет для Вас приятнейшим сюрпризом!

— О! Питер! Я рад Вас видеть! Пусть и с запозданием, но я принимаю Ваши возможные объяснения! — высокий англичанин с невероятно высокомерным выражением лица протянул гостю руку в белой перчатке для поцелуя. Тот приник к ней с явным восторгом. — Кто Вы теперь, сын мой?

— О, мой Светоч! Я ныне скромный португальский купец Педро да Сильва! Благодарю Вас за своевременное предупреждение!

— Как дела на Барбадосе, сын мой? Я наслышан, что Ваши каперы приносят большие доходы?

— Конечно, мой Светоч! Я становлюсь одним из богатейших торговцев Европы! И я не забываю о своём долге перед Вами! — толстяк низко поклонился, — Именно Вы, мой Светоч, дали мне такую возможность! Двадцать четыре моих корабля приносят нам доход!

— Ну! Педро! — сэр Чарльз громко захохотал, — Мне не нужны чужие лавры! Именно ты придумал, что деньги надо вложить в каперство!

— Но, Вам, мой Светоч, я обязан такой возможности! Губернатор Барбадоса покупает наши призы без торга, даёт нам припасы и чинит наши корабли! А теперь, когда и в Нассау поступают также, мои люди будут приносить ещё больше денег!

— Сын мой! Только помни о своих обязательствах по отношению к нашему братству!

— О, мой Светоч! Наше братство для меня истинный смысл моей жизни! Только чистота приведёт нас к Царствию Небесному! — бывший голландец пал ниц перед своим предводителем.

— Я рад, Питер, что Вы чтите заветы Всевышнего! Слышали ли Вы, что мистер Бёрк предложил мне стать его помощником в делах Ост-Индской компании?

— Мой Светоч, я всегда верил, что Всевышний приведёт Вас и нас всех к вершинам власти!

— Так вот, сын мой! — сэр Чарльз довольно улыбнулся, словно кот объевшийся сметаны, — Я, наконец, подобрался к делам Компании и могу помочь Вам в попадании на доселе не недоступный рынок!

— О-о-о! — экстатически завыл Питер.

— Ну! — нетерпеливо сказал сэр Чарльз, — Что же Вы хотите от Ост-Индии?

— Торговля в Кантоне, и пусть Компания ведёт себя с моими каперами так же, как и власти в Вест-Индии! — выпалил толстяк.

— Вы, как всегда, скромны, сын мой! Но Вы верны нам и я позабочусь о Вас! — покровительственно повёл рукой глава тайной секты луддитов. Они прошли молча ещё несколько сотен шагов, думая каждый о своём.

— Я слышал, мой Светоч, что наши братья снова начали свою великую работу… — очень тихо и как-то робко принялся бормотать Питер.

— Да, сын мой! Теперь у нас больше информации, где орудуют королевские войска, и мы можем избегать их застав и уходить из тех мест, куда они идут. Пусть даже правительство вдвое увеличит количество солдат на дорогах — мы всё равно будем исполнять своё предназначение! В ближайшее же время наши молодцы уничтожат все мастерские, которые производят прокля́тые прядильные и ткацкие машины! — с пиететом произнёс сэр Чарльз, — Моё членство в Парламенте даёт Истине побеждать!

Последние слова он просто рокотал, словно пушки небольшого фрегата. Нынешний португалец опять пал ниц и не поднимал голову, пока его собеседник не поторопил его словами:

—