Темная лошадка - Владимир Владимирович Голубев

действия своего флота они ни с кем не желали согласовывать — искренне считали, что он вполне сможет справиться с защитой торговли и побережья. И вот здесь Родни показал им, что они трагически ошибались — даже в равных составах он разгромил их, потопив четыре их линейных корабля и захватив два. Голландцы бежали в свои порты, где и укрылись, трясясь от одной мысли снова выйти в море.

После потери огромного количества кораблей и колоний, очередное поражение уже близ своих берегов вызвало очень громкое возмущение в стране. Тогда-то, когда в само́й Республике началась просто чудовищная компания в печати, которая обвиняла в этой ситуации пока ещё только старого Людвига-Эрнеста, что, дескать, мешал стране выбирать себе правильных союзников и стратегию поведения.

Здесь-то до правительства Нидерландов дошла опасность положения, и они забегали. Кинулись к нашей нейтральной Лиге, одним из предводителей которой была сестра герцога Брауншвейг-Люнебургского. Правительница Дании недвусмысленно указала в мою сторону. Общаться со мной лично Людвиг-Эрнест не хотел, но сам-то штатгальтер вполне мог обратиться ко мне.

⁂⁂⁂⁂⁂⁂

— Невероятно забавно! Сами голландцы просят нашей помощи! — Вейсман сидел в кресле в моём кабинете и с искренним удивлением читал послание принца Оранского.

— Конечно, такое бывает далеко не каждый день, но всё же случилось… — Обресков устало потёр глаза.

— Что может сделать армия? Пройти через всю Европу? Или, напротив, через Азию?

— Смеётесь, Антон Иваныч, уже хорошо… — я повернулся к Грейгу, — Самуил Карлович, они просят помочь в защите колоний и торговли. Это их хлеб насущный. Но и саму метрополию они желали бы защитить. Есть ли у нас какие-то варианты, как это можно сделать, не влезая в войну?

— Не могу представить, Павел Петрович. — задумчиво произнёс адмирал, — Всё, что мы в силах сделать, не влезая по уши, будет нам стоить чрезвычайно дорого в снабжении. Земли Голландской Ост-Индской компании[12] слишком далеки — Сиам, Малакка, Ява нам недоступны.

— Хорошо, заглянем с другой стороны, есть ли у них что-нибудь для нас интересное? — я никак не мог нащупать решение, но ведь такие возможности предоставляются крайне редко!

— Только если их деньги! — грустно усмехнулся Обресков.

— Деньги… Деньги нам нужны… Что Вы-то скажете, Степан Никифорович? Деньги-то по Вашей части…

Горшенников пожал плечами:

— Ну, продать им бы что… Лес-то для новых судов мы им, конечно, продадим, только мало у нас сухого, пушек тоже корабельных немного. Да и пока построят они новые суда — сколько времени пройдёт. Как пить дать задавят их!

— Построят… — я задумался и нашёл ту самую идею, которую искал.

⁂⁂⁂⁂⁂⁂

Мы продали голландцам часть нашего Балтийского флота. Готовые суда с парусами и орудиями. Пусть кораблики были изношенные непрерывными походами и манёврами, но ещё вполне боеспособными. К тому же верфи Кронштадта и Архангельска могли уже спускать по одиннадцать больших кораблей в год, вводимая верфь в Балтийском порту следующей осенью сможет спустить ещё два — линейных или больших коммерческих, а в Петербурге строились ещё два адмиралтейства — Новое и Охтинское, которые полностью закроют потребность в малых и средних судах.

Двадцать два линейных корабля и восемь фрегатов, на которые уменьшался Балтийский флот, мы должны были построить за два года, пусть и слегка сократив спуск на воду транспортов по типу «Камчатки». Да ещё в Соломбале строили опытный крытый каменный док, который должен был позволить возводить корабли со значительно большей скоростью и удобством. Расчёт был сделан и на основе понимания, то пока наш и датский флоты вполне могли защитить караваны и проход в Балтику, а шведы ещё нам не соперники.

Голландцы были вполне удовлетворены даже этими неновыми кораблями, которые позволят им спокойно смотреть в будущее и не бояться десанта англичан. Сделка была сложной — кроме продажи Республике военных кораблей, мы приобретали у них более восьмидесяти торговых судов, включая огромные ост-индские.

Английские каперы охотились за нидерландскими купцами, королевский флот захватывал их базы, даже позиции Голландской Ост-Индской компании шатались. Переход же судов во владение русских торговцев спасал хотя бы часть вложений. Ну и голландские купцы, особенно после приобретения у нас военных судов, стали активно просить Российского подданства, и отказывать им я и не думал.

Оплата за суда шла по сложной схеме, которую удалось согласовать исключительно благодаря отличным отношениям с торговцами Республики. Встречные креди́ты, зачёты наших долгов и долгов штатгальтера, поставки продовольствия, которого не хватало в Нидерландах из-за полного прекращения рыболовства — всё это позволило нам получить огромный для нас торговый флот практически бесплатно. А если учесть наши поставки, то ещё и неплохо заработать и получить место на рынках Нидерландов и их колоний.

Англичане, естественно, возмутились столь грубым вмешательством в свои прекрасно складывающиеся дела, но мы заткнули им рот, начав ставить им продовольствие в креди́т и на льготных условиях. Конечно, мы предложили правительству Норта также купить наши корабли, но и лишних денег у них не было, да и уверенность в собственном судостроении у них была немаленькая. Но гнев их это несколько охладило, да и потом тоже сыграло…

⁂⁂⁂⁂⁂⁂

— Что же Вас интересует, Алексей Григорьевич? — Панину недужилось, но он не желал отказываться от бесед с молодым родственником самого́ императора, и пригласил того к себе. Они сидели на широкой веранде в доме наместника в посёлке Рубце, который расположился в доли́не небольшой речки[13] у самого моря. Жене Панина очень понравились здешние пейзажи и мягкий климат, и наместник избрал именно это место в качестве своего загородного поместья.

Сейчас, после появления очередного дитя, Панины переехали именно в этот тихий дом, чтобы супруга, да и сам наместник отдохнули от забот. Разрешение испанского кризиса взял на себя Куракин, который всё более подбирал бразды правления наместничеством, а сам Никита Иванович мог, наконец, отдохнуть.

Акулинин же очень хотел обсудить с кем-то сведущим то, что он видел на Матвеевом острове, и не преминул заглянуть в некое подобие столицы южной части русских поселений, где располагались поместья почти всех руководителей наместничества и администрация острова.

— Видите ли, Никита Иванович, — начал Алёша, сжимая в пальцах чашку тончайшего китайского фарфора, наполненную пряным горячим сбитнем, — я вижу, что сил наместничества здесь немного, а опасность вторжения ниходзинов очень велика. Если считать, что тут, совсем рядом, не менее шести — семи миллионов человек, которые нам враждебны…

— Вы ошибаетесь, Алексей Григорьевич! — мягко улыбнулся старый сановник, — Там, за проливом, не