Зодчий. Книга VI - Юрий Александрович Погуляй

Как оказалось, госпожа Кроницкая сумела уйти от имперской службы, после инцидента в полевом госпитале Ямбурга. Она умудрилась как-то пересечь границу Империи где-то в районе Османских Княжеств, то ли в вагоне поезда, то ли в багажнике автомобиля — я не расслышал, хотя она с охотой рассказала о пути героического революционера, ускользающего от псов режима. Сейчас княгиня осела где-то в Палестине, в скромном райончике Израэль, на берегу Средиземного моря.

Новость о бегстве столь важной персоны разлетелась по всему миру. На всех каналах то и дело освещали интервью с ней. С комментариями экспертов и прочих аналитиков.

— Выключи уже, Ваня! — возмутилась мама. — И хватит жрать перед ужином!

Отец торопливо заглотил груздь и принялся вкусно его пережёвывать.

— Новости за столом не смотрим. Договаривались! — пригрозила бате матушка.

— Ну так ведь скучно, — ответил тот, но телевизор всё-таки погасил, с опаской посмотрев на супругу. Та ему мило улыбнулась, но глаза глядели будто через прицел.

— Ты же знаешь, что я этого не люблю, — напомнила матушка. — Ты с сыном пообщайся лучше. Телевизор тебе мозг в кашу превратить ещё успеет, а сына видишь редко.

Отец повернулся ко мне и закатил глаза. После чего вытащил из кармана пиджака фляжку, воровато обернулся на мать, отправившуюся на кухню, и сделал глоток.

— Так-то мать права. Есть разговор, Мишаня. Задумка у меня одна. Хочу попробовать. Мне бы тут несколько точек у тебя открыть. Небольших таких избушек. На пятнадцать-двадцать квадратов каждая.

Он увлечённо закивал, погрузившись в мысли:

— Одну возле трактира поставить, тут люди часто ходят, плюс твои статуи красивые и квартал домиков. Одну в Орхово возле дома старосты. Там местечко прямо пустует, просто-таки требует дела. В Комаровке одну ещё. И там, где у тебя сейчас школа и многоэтажки одну. Плюс в Приборово одну и в деревушке рядом с ним тоже неплохо.

Отец загибал пальцы, а я пил морс, наблюдая за ним.

— Ещё думаю со Светой поговорить, у неё ведь тоже можно чего придумать. Но, может, и не взлетит идейка. Ты не бойся, Мишаня, всё оплачу. Землю в аренду у тебя возьму по нормальной цене, как полагается. И услуги твои тоже оплачу по возведению. Там на самом деле небольшие такие домики нужны будут.

— Папа, я не возьму денег, — сказал я ему.

— Не, так дела не делаются, сын, — неожиданно строго сказал он. — Любой труд должен быть оплачен. Обидишь.

Я вздохнул и кивнул.

— Смотри, у меня есть несколько названий, — он полез в другой карман, вытащил оттуда несколько скомканных салфеток. — «Доставучка». Как тебе?

Папа посмотрел мне в глаза, пытаясь считать реакцию. Я поморщился.

— Резонно, — отметил отец. — Ладно. Тогда вот ещё варианты. «Складовск»? «Лавка Баженова»? «Товары у дома»?

— Как-то слишком в лоб, — покачал головой я.

— Пф-ф-ф, — он нахмурился. — В лоб? Ну а как назвать такую точку, куда можно будет приходить и забирать товары со всех краёв нашей страны? Ну?

— Как-то красиво и отстранённо.

— Как? — насмешливо произнёс отец. — Дикая ягодка? Бозон? Бибито? Или что-нибудь на англицком⁈

— Ну, не настолько отстранённо, — улыбнулся я. — Мы всё же в России живём.

— А как тебе «Рядом»? — вдруг спросил батя.

— Нравится, — признался я.

Он записал название на другой стороне салфетки, после чего ткнул вилкой в салатницу с грибами и, покосившись на кухонный проём, торопливо съел ещё один груздь.

— Подумаю. Так как, поможешь?

— Сделаю, батя. Всё сделаю.

— Сколько хочешь за это? Я обычно за аренду плачу всё же в наших краях, на простых землях, без покрытия Конструктом и потому сильно дешевле. Читал, что…

Он продолжил анализ цен, и я кивал, слушая его, но думая о другом. Волгин рассказал, что его повязали, когда он пытался вывезти Пивоварова из клуба. Они почти добрались до машины моего гвардейца, когда откуда-то появилось несколько автомобилей и Станислава скрутили. Обдолбанный нарик-мажор, ведомый Волгиным, так и не понял, как близок был к тому, чтобы стать реагеном. Впрочем, от судьбы не уйдёшь.

Как так вышло и было ли в этом воля случая или прокол моего человека — не знаю. Может быть, мой новый оппонент знает о моих делах чуть больше, чем кажется. В любом случае от своих помыслов я отказываться не спешил. И полчаса назад ко мне пришло сообщение от Конычева:

«Посылка упакована. Куда везти?».

Я сбросил ему координаты лесного дома, где допрашивал предыдущего любителя травить добропорядочных людей наркотиками и добавил:

«Покопайтесь в ней, пожалуйста, на предмет связей и чего-нибудь интересного. Ценное можем посмотреть вместе»

«Принял»

— Светочка приехала! — ворвалась в кухню мама. Отец замер с закрытым ртом. Он успел затянуть в себя третий груздь и сейчас притворялся ветошью. Хотя, думаю, матушка всё прекрасно поняла и так. — Миша, встреть её, пожалуйста!

Она критично осмотрела меня:

— И причешись, Христа ради!

Я поднялся из-за стола, прошёл в прихожую. Через стеклянную дверь увидел розовый внедорожник Светланы, который остановился перед входом. Водитель вышел из машины, торопливо обежал её и открыл дверь графине. Та вышла в белой шубке, изящная, красивая и на миг остановилась, глядя на дом. Лампы в прихожей пока не горели, а фонари на улице давали света достаточно, чтобы показать мне девушку во всей красе, но самому остаться в тени.

Светлана подошла к крыльцу и снова замерла, нахмурилась и мотнула головой. Сжала кулачки, решаясь, а затем поднялась по ступенькам. Я открыл дверь за миг до того, как она позвонила.

На лице графини появилась радостная улыбка.

— Миша!

— Добрый вечер, Светлана.

— Ваша мама здесь? — она вытянула шею, заглядывая мне через плечо.

— Ждёт в гостиной.

Скоробогатова с облегчением выдохнула:

— Нам нужно поговорить, Миша. Желательно, без свидетелей. У меня большие неприятности, но, мне кажется, я нашла выход. Вот только без вашей помощи у меня ничего не выйдет.

— Что случилось? — подобрался я. — И проходите, Светлана, не мёрзните.

Она впорхнула в прихожую, обдав меня запахом духов.

— Прошу, только не говорите ничего вашей маме, — шепнула она. Её губы оказались совсем рядом от моего уха. — За последнюю неделю я получила несколько предложений руки и сердца, и некоторые из них были чересчур настойчивыми.

— Очень рад за вас, Светлана, — улыбнулся девушке я. — А в чём неприятности?

— Именно в этом, Миша. Именно в этом.

— Боюсь, не понимаю, чем могу здесь помочь, — пожал плечами я, помогая графине раздеться. — Вы хотите, чтобы я перебил их всех на дуэлях?

— Господи, что