Королевская кровь - Дэниел Абрахам

Теперь, когда дорога на Калтфель была открыта и армии Астерилхолда завязли в южных болотах, Клара ожидала возвращения Доусона к середине лета. Если неизбежные мирные переговоры состоятся в Кемниполе, то раньше. А пока ей предстояло заняться собственным перемирием.

Элисия в замужестве похорошела. Клара никогда не заикнулась бы об этом вслух, но раньше дочь была слишком щуплой, остролицей и узкобедрой. По правде говоря, в отрочестве Элисия Каллиам отличалась жестокостью. Как у всех придворных – мужчин и женщин, мальчиков и девочек, – у нее тогда была своя клика, и заправляла она ею безжалостно. И вот она стала Элисией Аннерин, женой Гормана Аннерина. Лицо и грудь округлились, дочь теперь больше походила на мать. И к счастью, появились бедра, иначе рождение сына вызвало бы осложнения. Все ее манеры сделались более уверенными и непринужденными.

Сабига же, напротив, вела себя чуть ли не боязливее, чем до свадьбы.

Втроем они сидели в летнем саду под тенью огромной катальпы. Клара, Элисия, Сабига. Дочь потерянная и дочь найденная. Обе девочки – теперь уже, конечно, дамы – поглядывали друг на друга через стол с настороженной вежливостью, четко показывающей Кларе всю пропасть между ними. От пруда, скрытого кустами роз, донесся восторженный крик четырехлетнего Корла Аннерина, которого тотчас утихомирила приставленная к нему няня.

– У меня было кишечное расстройство перед девятнадцатыми именинами, – поведала Сабига. – До сих пор помню. Думала, умру.

– Это ужасно, – согласилась Клара. – Хорошо, что для тебя это прошло бесследно, дорогая. Жаль только, что ты пропустила венчание и, разумеется, похороны сразу после него. Жизнь устраивает такие странные совпадения. Радость вплотную к горю.

– Бог тоже не без чувства юмора, наверное, – ответила Элисия. Ее голос звучал теперь иначе; она чуть недоговаривала гласные, как все, кто населял восточные земли на границе с Саракалом. – Хорошо, что Корл не заразился. Он раньше мог подхватить какую угодно хворь, а ведь ничего нет хуже, чем болеть вместе с ребенком.

Сабига безмятежно улыбнулась:

– Мне о таком знать неоткуда.

– Разумеется, – в тон ей произнесла Элисия, – но наверняка вскоре узнаешь. Молодая жена и все такое. Я родила Корла почти через год после замужества.

– Мне, наверное, придется ждать дольше, – ответила Сабига. – Джорей давно в отъезде из-за войны.

Элисия сочувственно прищелкнула языком, затем пожала плечами:

– Лучше уж позже, чем раньше.

Сабига, кивнув, рассмеялась, будто укол предназначался не ей. Даже ресницы не дрогнули. Клара в очередной раз оценила, насколько удивительная девочка ее невестка.

– Ах! – воскликнула баронесса. – Трубку забыла. Вот уж точно память подводит. У моей матери было так же. Последние несколько лет она ходила по дому, пытаясь вспомнить, что ищет. Радовалась на каждом шагу, даже когда утратила разум. Сабига, дорогая, у тебя в гостиной я сидела с трубкой?

– Кажется, нет. Наверное, она в вашей комнате. Сходить посмотреть?

– Если не трудно, милая. Не хочется, чтобы слуги считали меня выжившей из ума. Начнут вольничать.

Сабига, поднявшись с места, кивнула и спокойно направилась к дому, словно не догадавшись, что Клара попросила невестку оставить ее наедине с дочерью. Стоило Сабиге исчезнуть из виду, как с лица Клары разом слетела маска добродушия. Элисия закатила глаза.

– Она мне не сестра! – объявила она прежде, чем Клара успела заговорить. – Не понимаю, как ты позволила Джорею взять ее в жены. Право, матушка, на что ты надеялась?

– На что бы я ни надеялась, теперь ее фамилия Каллиам. Шпильки насчет ее прошлого никому не помогут. А тебе не мешало бы потщательнее делать вид, будто ты и вправду болела.

– Да я вас с отцом выгораживаю перед мужем и его семьей неделями напролет! Знаешь, как они нас называют? Приют Каллиамов для падших девиц. Что мне, по-твоему, остается делать?

– Стыдиться за мужа, видимо.

Рот Элисии закрылся с характерным хлопком. Издали послышался плеск и укоряющий голос няни. Ветерок, почти неощутимый, слегка тронул бутоны роз, из которых несколько уже распустились – белые и оранжевые. Клара любила простые розы с двумя-тремя рядами лепестков, а не пышные яркие шары, нравящиеся другим. Она вздохнула, собираясь с силами, и вновь повернулась к Элисии:

– Семья – единственное, что у нас есть, милая. Среди посторонних всегда найдутся те, кто попытается нас разобщить. Не то чтобы это их вина. Собаки лают, люди сплетничают. Однако внутри семьи так не делается.

– Она ведь…

– Она будет матерью моих внуков, как и ты, дорогая моя. У нее не вполне благополучное прошлое, которое вы с мужем пытаетесь выставить передо мной напоказ. Не она, а вы. А она за все время не сказала о вас ни единого дурного слова.

Элисия сжала губы, на щеках выступили пятна румянца. Клара вскинула брови и подалась вперед, демонстрируя готовность к возражениям и упрекам. Поза хорошо помнилась обеим еще с тех пор, когда Элисия ползала в подгузниках, и долгий опыт давал себя знать.

– Сейчас вернусь, – выдавила Элисия. – Кажется, меня зовет Корл.

– Так и есть, дорогая, – ответила Клара. – Я подожду.

Клара взяла со стола чашку и выпила давно остывший чай. Дети – всегда морока, они ведь становятся самостоятельными. Были времена, когда Элисия бежала к матери из-за любой царапины или обиды, однако та девочка стала взрослой женщиной, и Клара помалкивала о том, что ей не очень-то нравится перемена.

Из дома выскочил юный лакей – новенький, именем то ли Мессин, то ли Мертин, то ли… Надо будет вызнать тайком от него. Впрочем, геральдические цвета Каллиамов смотрятся на нем отлично, и голос приятный.

– Миледи, вас спрашивает сэр Куртин Иссандриан.

– Неужели? – удивилась Клара. – Как отважно с его стороны.

– Прикажете проводить, миледи?

– Вы имели в виду – проводить в сад или проводить прочь? – И Клара тут же отмахнулась от собственного вопроса. – Я поговорю с ним в библиотеке мужа. Бог знает чего он наслушается от женщин, если пригласить его сюда.

– Слушаюсь, миледи, – ответил юноша – ах да, Меанан.

Клара слегка помедлила, давая слугам время проводить Иссандриана в нужную залу, затем встала, оправила платье и церемонным шагом вошла в дом. Элисия теперь с ней не заговорит, пока не успокоится, а Сабига, скорее всего, плачет где-нибудь в уголке, так что за получасовое отсутствие Клары особых неприятностей здесь не произойдет.

Короткие волосы делали Куртина Иссандриана старше – или, может быть, это сказывались невзгоды последних лет. В углах губ и вокруг глаз залегли морщины, которых не было во время прошлого его визита. Мир тогда был совсем другим.

– Лорд Иссандриан, – приветствовала его Клара, входя в залу.

– Баронесса Остерлинг, – ответил тот с официальным поклоном.

– Надеюсь,