Хроники 302 отдела: Эффект кукловода - Алексей Небоходов

– Спасибо тебе, Петя, – тихо произнесла она, чувствуя, как слёзы подступают к глазам, – за то, что поверил мне, за то, что ты сейчас рядом. Я готова идти до конца, куда бы это ни привело, лишь бы исправить то, что натворила.

Он сжал её руку крепче и чуть улыбнулся уголками губ, повторив так, будто убеждал не только её, но и себя:

– Мы справимся, Машенька. Теперь я рядом.

Глава 20

День медленно погружался в осеннюю хмарь, становясь бесцветным и неприветливым. Казалось, даже небо, низко нависшее над городом, едва удерживало свою тяжесть и вот-вот готово было обрушить дождь безысходности. Лужи на асфальте отражали лишь серую, мутную пустоту, а воздух был пропитан холодной сыростью, проникавшей в глубины человеческих душ.

Автомобиль двигался вяло, словно боясь достичь своей цели. Курносов сидел за рулём, сгорбившись под грузом собственных мыслей. Его пальцы сжимали руль так крепко, словно боялись потерять последнюю опору. Рядом Маша напряжённо замерла на сиденье, бездумно глядя в туманное будущее.

Курносов несколько раз украдкой бросал взгляд на Машу, словно проверяя, не исчезла ли она, растворившись в тревоге этого дня. Но он не решался нарушить её молчание. лова казались лишними, а тишина – единственным верным ответом.

Впереди показался особняк триста второго отдела, который всегда вызывал у Курносова смешанное чувство уважения и тревоги. Сегодня дом воспринимался иначе – чуждо и враждебно. Внешне ничего не изменилось, но какая-то едва заметная деталь заставила его сердце тревожно сжаться. Он ещё сильнее сбавил скорость, откладывая неизбежное.

Маша нервно приподнялась на сиденье, её дыхание участилось.

– Петь, что там происходит? – голос её прозвучал хрипло и неуверенно.

Курносов ответил не сразу. Перед особняком действительно происходило что-то ненормальное: тяжёлые двери были распахнуты, и люди в спешке выносили документы и оборудование, загружая всё в машины.

– Вывозят документы, – выдавил он с трудом. – триста второй отдел ликвидируют.

– Что это значит? – едва слышно спросила Маша, голос её сорвался.

– Это значит, что мы опоздали, – глухо ответил Курносов и резко нажал на тормоз.

Машина остановилась настолько внезапно, что Маша качнулась вперёд. Некоторое время они сидели неподвижно, наблюдая нелепую суету у здания. Затем Курносов заставил себя выйти из машины.

– Пойдём, – тяжело вздохнул он. – Надо поговорить с кем-то из своих.

Маша молча последовала за ним, зябко поёживаясь от ледяного ветра, пытавшегося прогнать её прочь.

Чем ближе они подходили к особняку, тем гуще и тяжелее казался воздух, будто само пространство сопротивлялось их приближению. Люди избегали встречаться с ними глазами, стыдясь своей растерянности.

– Страшно видеть их такими, – тихо произнесла Маша, придвигаясь ближе к Курносову.

– Им ещё страшнее, – сухо отозвался он. – Они знали больше и понимали всё раньше нас.

В этот момент его взгляд остановился на Варваре. Она сидела на ступенях, понурив голову, пытаясь отгородиться от хаоса вокруг. Это была уже не та уверенная Варвара, которую он привык видеть. Сейчас она выглядела сломленной и совершенно потерянной. Ветер трепал её волосы, пальцы рассеянно перебирали край плаща.

Курносов замедлил шаг, чувствуя, как жалость смешивается с тревогой.

– Варвара, – произнёс он осторожно, стараясь звучать как можно спокойнее.

Она медленно подняла голову, и в её глазах мелькнуло едва заметное узнавание и облегчение.

– Варвара Олеговна, это Маша Лунева, – мягко представил он девушку. – Она была в самом центре того, что сейчас происходит. Её история покажется вам невероятной, но сейчас уже ничто не кажется невозможным. Мы пришли к вам, потому что идти больше некуда.

Варвара внимательно посмотрела на Курносова, и в её взгляде мелькнула усталая, печальная улыбка.

– Пётр Иванович… – негромко сказала она. – Вы всё-таки пришли. Я почти потеряла надежду.

Она вновь отвела взгляд вниз, сосредоточившись на чём-то невидимом и важном.

Курносов осторожно шагнул ближе, не желая потревожить её отчаяние.

Она снова опустила взгляд, рассматривая что-то у своих ног, словно там была спрятана разгадка всего происходящего. Пальцы её нервно перебирали край элегантного плаща, вдруг ставшего неуместным и бесполезным.

Курносов осторожно шагнул ближе, его движения были почти деликатными, будто он боялся потревожить чужую усталость и отчаяние. Однако внутри него нарастала тревога, настойчиво требующая ответов. Он снова заговорил, стараясь сдержать внутреннюю дрожь и звучать так уверенно, как может позволить себе человек, утративший почти всё, во что верил.

– Скажите, Варвара, а где Виталий Санин? Мы рассчитывали увидеть его здесь. Нам крайне важно понять, что произошло. Вы знаете хоть что-то о нём?

Варвара глубоко вдохнула, собираясь с силами перед тяжёлым признанием. Её взгляд снова встретился с глазами Курносова, и тот с тревогой заметил, как быстро угасает в них последний отблеск теплоты, уступая место глухой, мучительной усталости.

– Виталия арестовали, – произнесла она коротко, будто каждое слово причиняло ей боль. – Его забрали сегодня утром люди Соловьёва. Я не смогла ничем помочь, никто из нас уже не в силах противостоять этому безумию. Всё рухнуло слишком быстро.

У Маши болезненно сжалось сердце, дыхание сбилось, а пальцы крепче вцепились в рукава куртки, словно ища опору.

Она с надеждой взглянула на Курносова, рассчитывая, что старый следователь сумеет найти хоть какое-то решение. Но в его лице читалась та же растерянность и тяжёлая обречённость, что и в глазах Варвары.

Наступила тяжёлая, липкая тишина, пропитанная дождём и горечью утраты. Казалось, весь мир внезапно замолчал, прислушиваясь к безмолвию троих людей, стоящих на ступенях особняка, ставшего вдруг чужим и беззащитным. Только монотонный гул голосов и шаги людей, торопливо выносивших коробки с бумагами и оборудованием, нарушали это невыносимое, давящее молчание.

Курносов опустил взгляд, пытаясь нащупать хоть какую-то нить, способную вернуть происходящее к логике и порядку, но тщетно. Хаос, захвативший их жизни, стал непреодолимым.

Маша первой нарушила тишину, но голос её прозвучал едва слышно, почти шёпотом:

– И что теперь будет с нами… со всеми нами? Ведь мы надеялись на вас. Верили, что шанс ещё есть, что кто-то сможет остановить это…

Варвара медленно покачала головой, словно заранее отвергая даже самую призрачную надежду. Её плечи поникли, дыхание участилось, будто каждое движение давалось с трудом.

– Теперь… – начала она и осеклась, будто слова застряли в горле. – Теперь нам остаётся лишь ждать решений тех, кто сильнее и безжалостнее. Горько признавать, но мы проиграли. Виталий, я, весь наш отдел… Мы оказались слишком слабыми и неподготовленными перед их жестокостью. И уже ничего не изменить.

Курносова словно окатило холодной волной отчаяния. Он бережно взял Машу