Слезы небожителей - Эйси Джей Миллс

Тишину разрезал глухой исполненный мучений стон. Рэйден резко подскочил и ударился головой о царгу кровати.

– Твою ж тьму! – зашипел даймон, накрывая ушибленную макушку ладонью.

На бегу он отыскал ключ от комнаты Леона, повернул в замочной скважине, и с ударом плеча ввалился внутрь, едва не снеся ее с петель раньше, чем та отворилась.

Леон сидел на кровати с закрытыми глазами. Слезы нескончаемым потоком стекали по щекам, лицо корчилось в агонии. Покрытые небесными рунами ладони побелели, сжимая рукоять проклятого клинка, в навершии которого ярким сиянием светился камень, бросая на лицо странника алый свет.

– Леон!

Рэйден бросился к юноше и стал аккуратно разжимать напряженные пальцы. Нельзя было допустить, чтобы тот поранился.

Лицо Леона скривилось.

– Нет, – вырвалась слезливая мольба из его губ.

Легкие наполнились воздухом. Тело задрожало, ослабляя хватку. Он собирался закричать. Рэйден точным движением выхватил клинок и отбросил в сторону. Оружие с громким лязгом врезалось в стену и покатилось доскам, и только тогда алое сияние в камне медленно угасло.

Даймон навалился сверху и зажал Леону рот. Отчаянный крик затих в созданной преграде и сменился надрывными слезами.

– Леон! – Рэйден поднял юношу и встряхнул за плечи. – Леон!

Странник тяжело вздохнул и распахнул глаза. Легкие обожгло холодным пыльным воздухом поместья. Несколько минут он не понимал, где находится, постоянно озирался, искал кого-то. Постепенно его сознание начало проясняться.

– Я видел его смерть, – выдавил дрожащим голосом он и вцепился в плечи Рэйдена. – Я знаю, как погиб Гастион! Он… Дардариэль…

– Это сейчас неважно, – прижал его к груди Рэйден. – Глупый принц… Глупый.

– Нет, важно! – прорычал Леон, обессиленно утыкаясь носом во все еще пахнущую уличной прохладой рубашку Кассергена.

– Тише, тише.

Руки погладили странника по спине, сухие губы вжались в макушку. На мгновение Рэйден подумал, что потеряет его. Даже столь мимолетная мысль ужасала до дрожи. Он крепко стискивал Леона в объятиях и уверял себя, что тот в порядке.

Но это было не так. Леон не мог перестать плакать. Он все еще ощущал дыхание смерти, что коснулось его, когда погиб Гастион. Слезы юноши насквозь пропитали рубашку Рэйдена, руки с нервным подергиванием сжимали ткань в страхе, что если он отпустит его, то это чувство вновь вернется.

Делая вздох за вздохом, Леон ощутил, что тепло даймона подарило ему долгожданное успокоение. Он поднял покрасневшие глаза и посмотрел на Рэйдена по-иному. Он смог осознать боль даймона, прочувствовал ее на себе. Старые обиды теперь казались не более чем ребячеством с его стороны. Он испытывал стыд и острое желание извиниться перед ним за все те грубости, что сказал по незнанию.

– Умеешь ты заставить поволноваться, – с облегчением выдохнул Рэйден. Теплые пальцы с заботой обтерли мокрые щеки Леона. – Я чуть душу Самигине не отдал!

Леон выдавил усмешку и закутался в одеяло.

– Ты предупреждал меня, что мой дар может быть опасен, а я не послушал, – вздохнул Леон. – Я так хотел узнать правду о гибели Троицы небесного суда, что не подумал, как она скажется на мне.

– И в памяти клинка ты увидел, как они погибли, – закончил его мысль Кассерген.

– Я видел все, Рэйден! – Плечи Леона вновь затряслись от нахлынувших воспоминаний. – Я видел, как они погибли. Как ты погиб…

Голос задрожал, и Леон опустил голову, пряча подступившие к краям век слезы за плотной шторой волос. Рэйден наклонился к нему и аккуратно приподнял лицо за подбородок.

– Но я ведь жив, – попытался успокоить даймон. – Мариас не убила меня, и потому я сейчас здесь.

– Когда я был в воспоминаниях клинка, я ощутил связь с Гастионом. Его дух тоже видел все это. Я заставил его пережить этот кошмар снова.

– Уверен, его дух понимает, что рано или поздно тебе бы пришлось узнать об этом…

– Нет, ты не понимаешь! – закричал Леон. – Я заставил его увидеть собственную смерть! Моими глазами он видел, как отнял свою жизнь!

– О чем ты говоришь, Леон? – Пораженный вздох застыл на приоткрытых губах.

– Он сам убил себя, Рэйден! Он сам вонзил в себя этот проклятый клинок!

Мрачная тишина повисла в комнате. Леон оперся спиной о деревянное изголовье кровати и обтер лицо руками. Ему тяжело дались эти слова. Но Рэйдену было еще тяжелее принять их. В побледневшей лазури глаза сгущалось недоверие.

– Это не может быть правдой, Леон. Гастион не сделал бы этого…

– Он сделал это, потому что Дардариэль обещала воссоединить его с друзьями… – с тяжестью в груди ответил Леон и устало откинул голову. – В воспоминаниях клинка я ощущал все, что чувствовал он. Ему было больно, когда он думал, что ты погиб. Так больно, что он вонзил в себя клинок, чтобы оказаться в другой жизни рядом с тобой.

Рэйден молча поднялся. Он думал, что смог смириться с прошлым, но правда о смерти друга вскрыла старые шрамы и пустила кровь из вен. Шумные проблески воспоминаний легли тяжелой тенью на его лицо. Рэйден нервно бродил по комнате, пытаясь составить мысли воедино, но выходила лишь еще большая путаница.

Леон глядел на даймона с сочувствием. Догадывался ли он о том, как сильно дорожил им Гастион?

– Прости… Я посчитал, что ты должен узнать об этом.

– Тебе не за что извиняться, – горько усмехнулся Рэйден и вновь опустился на кровать рядом с ним. – Я семьсот лет мучил себя незнанием того, как он погиб, а теперь у меня словно камень с души упал. У него не отняли выбор. Гастион поступил так, как посчитал нужным.

– И что ты будешь делать дальше? – поинтересовался Леон. – Нам придется встретиться с Мариас…

– Переживу, – отмахнулся Рэйден. – Не впервой.

– Рэйден, прекрати скрывать свои чувства за показным спокойствием, – подсел ближе Леон. – Ты не можешь отрицать своей ненависти к ней. Она убила всех, кто тебе дорог… дважды. Кроцелл, Роновери, Айрис, род Кассерген и Орден Странника. На это нельзя просто закрыть глаза…

– Так ты и про Айрис знаешь, – хмыкнул Рэйден.

– Видел в воспоминаниях, – пожал плечами странник. – Расскажешь, кто она?

Рэйден откинул голову и уставился в потолок.

– Я встретил Айрис, когда Заган отправил меня по поручению в маленький городок на границе западной и южной провинций. Уже год на тех территориях местные жители вели войну с южными мародерами. Когда я добрался, город уже был разорен. Родители Айрис погибли при набеге, но успели спрятать девочку в погребе дома. Когда я нашел ее, она уже просидела там без малого пять дней. Мне стало ее жалко. Если бы я оставил ее там, то рано или поздно она либо погибла бы, либо была бы найдена мародерами и переправлена в южные земли для продажи в услужение. Наплевав на правила, я явил ей свое истинное божественное обличье и забрал в небесные чертоги, – он усмехнулся. – Кажется, за такое Берит заставила Загана запереть меня на полгода в собственной обители.

– И Айрис позволено было остаться? – удивился Леон. – Разве смертным можно находиться на небесах?

– Ну, каким бы паршивым отцом ни был Заган, он не лишен сердца, – пожал плечами Рэйден. – Он позволил ей остаться, только если я возьму за нее ответственность. Это, в общем-то, было несложно. Айрис оказалась послушной. Я читал ей книги, развлекал легкой магией, а когда она выросла, стал учить сражаться. В семнадцать она уже была одной из