Последний Герой. Том 4 - Рафаэль Дамиров
Я пожал плечами, улыбнулся:
— Ну как-то мужчине не комильфо подарки от женщины принимать, тебе не кажется?
— Да какие там подарки, Максим! — отмахнулась она. — Я же говорю, девать их уже некуда. Ой, короче, чего я спрашиваю? Погоди секунду, не закрывайся!
Она быстро метнулась к себе в комнату и вернулась уже с бутылкой вина и коробкой конфет, тут же сгрузив их мне в руки:
— Вот, держи. Это вино, кстати, хорошее. Ты не пробовал?
Я с сомнением покачал головой:
— Нет, вроде.
— Да ты что? Это тебе не кислушка какая-нибудь из «Пятёрочки» по акции. Давай, бокалы тащи, сейчас попробуешь.
— Так мне же завтра на работу, Ир…
— Мне тоже завтра на работу, — махнула рукой она. — Мы же чуть-чуть, просто попробуем. Да?
— «Мы»? — хитро прищурившись, переспросил я. — А я думал, это только для меня.
— А-ай, Макс, ну ты же не будешь один пить, ты же не алкоголик какой-нибудь. Давай, в общем, бокалы!
— Да у меня и бокалов-то нет.
Ирка выразительно вздохнула и закатила глаза:
— Ой, всё приходится делать самой. Не закрывайся, сейчас приду.
Она снова умчалась к себе и вернулась уже с двумя изящными бокалами на тонких ножках. Я про себя подумал, что сейчас она ещё спросит, нет ли у меня свечки или аромалампы. Что-то мне подсказывало, что вечер будет интересным и явно не таким, каким я его сам себе планировал. Впрочем, подумал я, почему бы и нет? Отдыхать и расслабляться ведь тоже иногда нужно.
Мы сели за стол, я разлил вино, с удивлением обнаружив, что у этого так называемого хорошего вина пробка не из пробкового дерева, а с резьбой, и штопор не нужен. Мы негромко чокнулись бокалами и отпили.
— Ну как? — с любопытством спросила она, глядя, как я пробую напиток.
Эх… Щас бы писят текилы, щепотку соли и дольку лимона, подумал я. Но вслух сказал другое.
— Великолепно, — с серьёзным видом кивнул я, хотя в вине не особо разбирался.
Потому как в наше время оно считалось скорее женским напитком. В моей прежней жизни менты пили водку, а когда зарплаты перестали платить и водка стала дорогой, мы не брезговали и спиртом. Нет, не тем «Роялем», что продавали в бутылках с красивыми этикетками, а настоящим конфискатом, который изымали на подпольных спиртовых точках. В девяностые такие точки были в каждом уважающем себя дворе, где местным алкашам и простым работягам наливали дозу спирта от ста грамм до нескольких литров. И разбавленный, и неразбавленный.
— Опиши, что чувствуешь? — не унималась Ирка.
— Замечательный букет, — продолжал я, изображая знатока и задумчиво глядя в бокал. — Тонкое послевкусие, чувствуются нотки… э-э-э… — Я незаметно глянул на этикетку и уверенно добавил: — Мускат?
Ирка восторженно хлопнула в ладоши:
— Точно, Макс! Ты просто настоящий сомелье!
— Да какой из меня сомелье, — усмехнулся я. — Просто сериалов насмотрелся и умные слова запомнил.
Ирка вдруг осмотрелась по сторонам и с лёгким укором сказала:
— Слушай, а чего мы в тишине сидим? Давай музыку хоть включим.
— Да у меня и магнитофона-то нет…
— Магнитофона? — засмеялась Ирка. — Ты хотел сказать, блютуз-колонки?
— Ну да, колонки.
— Так вон же у тебя виниловый проигрыватель стоит, — кивнула она на раритетный аппарат, который стоял под полками с пластинками, которые так трепетно коллекционировал Шульгин.
— Я его даже ни разу не включал, — попытался я оправдаться. — Не знаю как.
— Ой, да там всё просто! Сейчас загуглим, заютубим, и всё заработает.
Она уже тыкала пальцем в экран телефона, пытаясь найти инструкции, хотя я прекрасно знал, как включить подобный проигрыватель. Просто надеялся как-то от музыки отвертеться.
— Макс, а ты вообще что обычно по телеку смотришь? Какую музыку слушаешь? — поинтересовалась Ирка, не отрываясь от экрана.
— Я? Ну… — стал вспоминать передачи, которые живы и сейчас. — КВН люблю.
— О, КВН! Я тоже его люблю!
— С Масляковым?
— Пельш ведет.
— Да? Это который «я угадаю мелодию с трёх нот»?
Ирка удивлённо уставилась на меня:
— Чего?
— Не важно.
Эх, молодёжь, вздохнул я про себя.
Ирка вдруг стала серьёзной и негромко спросила:
— Макс, ты не против, что я вот так вот нагрянула, с вином и музыкой пристаю тут?
Я почесал бровь. Вот даёт соседка.
— Да нет, всё нормально, чего ты?
— Просто на работе начальница гавкает, пациенты нервничают, дети капризничают, голова уже кругом идёт. Детей на сегодня маме сплавила, вот и вечер свободный выдался. А одной как-то тоскливо. Чувствую, скоро стресс словлю, а там уже психосоматика попрёт…
— Так у вас же в поликлинике МВД, вроде, психолог есть, поправил бы тебе психическое здоровье прямо по месту твоей работы.
— Психолог, одно название, — махнула рукой Ирка и тяжело вздохнула. — У него в кабинете, знаешь, ещё аквариум стоит. Я захожу как-то, спрашиваю: «А вам аквариум-то зачем, вы же рыбок всё равно кормить забываете?» А он мне на полном серьёзе отвечает, мол, для пациентов это — наблюдать за рыбками, стресс снимать. Успокаивает, говорит.
Ирка выразительно закатила глаза, и я невольно улыбнулся, представив, как именно она это всё говорила психологу.
— Ну и что, помогает рыботерапия? — усмехнулся я.
— Ага, ещё как! Гляжу я в аквариум этот, а там одна рыбка уже кверху брюхом плавает, а остальные её обгладывают. Вот такой у нас психолог. Антистресс, блин.
Мы одновременно рассмеялись, и Ирка вдруг снова оживилась:
— Слушай, так что, музыку-то мы сегодня включим или нет? Ты обещал.
Я вздохнул и уже без отговорок направился к проигрывателю. Воткнул вилку в розетку, начал перебирать пластинки. И тут снова наткнулся на знакомую обложку. Поставлю свою пластинку. Ту самую, которая когда-то была моя. Как она оказалась у Шульгина, бог весть. Мало ли что могло случиться за столько лет.
Пока я задумчиво вертел в руках эту пластинку, Ирка с бокалом вина в руке
