Слезы небожителей - Эйси Джей Миллс

– Если верить названию, Грехов должно быть семь?

– Да, – подтвердил догадку Викери Рэйден, – но одного мне повезло прикончить. Его звали Бергема. Способность позволяла ему обращаться в любого зверя, которого он когда-либо видел. За это его прозвали Бергемским оборотнем. Он был самым молодым из Грехов и самым неопытным, что, впрочем, не мешало ему убивать. В образе хищника он не брезговал даже сожрать свою жертву, за что и получил титул Греха Чревоугодия.

– Это ужасно! – пораженно прикрыла рот ладонью Николь.

– Поверь, другие Грехи во много крат опаснее, чем был он. Теми, кто напали на меня, были Астарот и близнецы Ситри. Эта троица не знает предела в пытках и играх с жертвой. Астарот – одна из предводителей Грехов. Она способна очаровывать одним лишь взглядом, подчинять человека низменным желаниям, управлять чувствами, подобно кукловоду, дергающему за ниточки. Яд на ее ногтях заставляет позабыть даже о самых чудовищных ранах, а поцелуй отравляет душу и тело.

– Интересно, и как же ты ушел живым от такой, как она? – поинтересовался Викери, тая за душой непристойный намек.

– Пришлось переспать с ней, чтобы отпустила по своим делам. У меня же было время, пока я истекал кровью, – с раздражением ответил Рэйден на его шутку.

– Прекрати! – Николь хлопнула Викери по плечу. – Это совсем не смешно! Имейте хоть каплю сочувствия. Он едва выбрался живой, а вы измываетесь над его страданиями.

– Спасибо, Черешенка, – благодарно кивнул Рэйден и продолжил: – Что касается близнецов Ситри, то это настоящие демонята. Их внешность способна обмануть детской невинностью, но никогда не покупайтесь на это: эти монстры зачаруют вас так, что вы потеряете способность мыслить, а когда очнетесь, то будете ненавидеть самих себя. Их чары заставляют людей падать в омуты страстей, терять благородство и чистоту. Они совращают людей, являясь в виде возлюбленных, и истязают до того момента, пока те не начнут молить о смерти.

– А что насчет остальных?

– Трое из Грехов стараются не показываться на людях без надобности. Гремори – Грех Зависти – странница не менее жестокая, чем ее соратники, но слишком уж падкая на золото и украшения. От нее всегда можно откупиться. Ее дар позволяет преобразовывать любые предметы во все, что она пожелает. Она может изменять их форму и размер, но не внутреннюю структуру, что заметно ограничивает полет фантазии. Греха Гнева зовут Андра. И признаться, он самый приятный странник из этого дома душевнобольных. Характер у него непростой, но он единственный, кто старается не доводить ситуации до решения кулаками. Способность Андры – обострять чувства людей. Он способен разжечь ненависть с одной искры, заставить даже самых близких пойти друг на друга войной. К счастью для всех, он редко использует свою способность во всех ее возможных масштабах. Еще один, но самый главный, Грех Гордыни – Гласеа Лаболас. Я встречал его лишь однажды, при резне в Вейн-Адэре. Холодный и высокомерный тип. Такого презрения к людям я не видел за всю свою жизнь. Он не вступал в битву, не отдавал приказов, но все Грехи безоговорочно подчиняются ему. И единственное, что мне достоверно известно, что его способность – это гениальность.

– Разве гениальность может быть даром странника? – недоумевающе спросила Николь.

– В его случае может, Черешенка, – пожал плечами Рэйден. – Гласеа – безумец с манией величия. Он мнит себя ученым. Странники для него – расходный материал для экспериментов. Он стал первым из Грехов, кто по собственному желанию убил свои сферы, а их духов запер в устройстве – сферометре, чтобы подчинить себе их магию.

– Убил сферы? – нервно икнул Викери.

– Ты назвал шестерых Грехов, но кто же седьмой? – Леон, нервно бродящий по комнате, остановился и с любопытством уставился на Кассергена.

– Самый ненавидимый мною Грех, – прошипел Рэйден. – Мерзкий ублюдок, которого только видывал свет. Грех Алчности – Малле. До того, как попасть под крыло Эйрены, он был обычным вором. С помощью своей способности он может проникнуть куда угодно, украсть все, что его мерзкая душа пожелает, и уйти незамеченным. Но этот поганец как ненасытное чудовище. Он убивает ради развлечения, ради азарта. Когда же и это наскучило, Малле придумал себе новую забаву: он забирает у жертвы то, что, по его мнению, не достойно принадлежать никому, кроме него. Вещи, люди, части тела – нет разницы, если он счел это прекрасным.

– Это из-за него ты лишился глаза? – Догадка Леона вырвалась изо рта быстрее, чем он смог подумать о нетактичности вопроса.

Рэйден не ответил. Было видно, что ему неприятно вспоминать дела минувших дней, поэтому разговор продолжать никто не стал. Возникла неловкая пауза, и друзья устроились на диване, попивая чай.

– И что мы будем делать дальше? – рассеял тишину Викери. – Эти Грехи кажутся опасными ребятами.

– Будем тренироваться, – уверенно заявил Леон. – Мы тоже странники, значит, при должной подготовке не уступим им по силе.

– Ты что, не слышал, что сказал Рэйден? Они убили свои сферы, чтобы стать сильнее!

– И что ты предлагаешь? – взбеленился Леон. – Я никого из вас здесь не держу. Если боишься за свою шкуру, возвращайся в пансион!

– Не перегибай палку, Леон! – Викери поднялся и решительно взглянул другу в глаза. – Мы все здесь по собственной воле. Не только ты хочешь докопаться до истины.

– Но только у меня достаточная мотивация, чтобы не бояться рискнуть жизнью!

Стыдясь собственной ярости, Леон развернулся и быстрыми шагами направился прочь из комнаты. Внутри словно полыхнуло пламя на, казалось бы, затухшем кострище. Оно встрепенулось в груди так яро, что обжигало горло и душило изнутри.

– Леон, постой!

Викери метнулся вперед, чтобы остановить друга, но Леон хлопнул того по руке, не дав прикоснуться. Сияние разноцветных глаз осадило юношу. Он осознал свою неспособность успокоить Самаэлиса. Все, что ему оставалось, – это смотреть, как спина друга быстро исчезает в коридоре поместья Кронхилл.

– Не переживай, – погладила его по плечу Джоанна. – Он слишком долго держал все в себе.

– Я понимаю, но…

– Не нужно, – отрезала Джоанна. – Я поговорю с ним. Ему легче будет услышать правду от того, кто имеет для него меньшее значение.

Ее теплая улыбка успокоила Викери. Он взял ее ладони в свои руки и, смотря в глаза, искренне поблагодарил. Почему-то он верил, что девушка сможет найти подходящие слова.

Подобрав полы юбки, Джоанна бросилась следом за Леоном и к неудовольствию обнаружила, что юноша уже покинул поместье. Коридоры оказались пусты, а единственные шаги, что так отчетливо звучали из-за скрипящих половиц, принадлежали ей самой.

Догадка, где искать взбунтовавшегося странника, пришла сама собой. В спешке юная хозяйка схватила с крючка вязаную шаль и выскочила на улицу. Следы обуви на влажной после дождя земле привели ее в старый сад. Некогда прекрасное место зачахло. Цветы здесь больше не росли, а кусты распустили ветви так, что за ними не было видно проложенной тропы. Боясь упустить след, Джоанна помчалась напрямик. Колючие когти кустарников цеплялись за одежду и царапали руки, но девушка решительно расталкивала их в стороны. Лишь когда перед глазами всплыл одиноко стоящий силуэт, Джоанна остановилась.

Леон в задумчивости стоял перед кривой ивой и наблюдал, как ветер раскачивает тонкие прутья с повязанными потускневшими