Спецкурс магической ботаники - Валентина Ильинична Елисеева

Пять королей, страны которых вынужденно объединили в одну империю, всегда казались ему пауками в банке, и, кажется, кто-то ловко подстрекает их сожрать друг друга.

Стужа подземных казематов СИБа не остудила яростную злость заместителя главы. Если не удастся раскрыть убийства лордов по горячим следам, выводы магическое сообщество сделает однозначные и внутриполитическая обстановка в империи накалится до предела.

Короли всегда ненавидели необходимость подчиняться решениям службы имперской безопасности, но если аристократические круги поверят, что контора позволяет себе убивать неугодных ей магов, — смуты не миновать. Короли воспользуются моментом, чтобы скинуть сдерживающее ярмо СИБа, а правители других стран континента — чтобы отхватить себе земли сотрясаемой волнениями империи. Умелый политик — это канатоходец, старающийся удержать равновесие, чтобы не свалиться в пропасть войн и конфликтов. В империи роль такого канатоходца исполняла служба имперской безопасности, а короли играли роль шквалистых ветров, раскачивающих натянутый канат. Мар не понимал одного: отчего все в этой страшной игре видят себя исключительно в роли победителя и так стремятся ввязаться в свару? Почему никто не примеряет на себя роль побеждённого и не останавливается в жажде абсолютной власти? Вопросы риторические, спору нет.

В кабинете старшего дознавателя, у стола, заваленного журналами поступлений в королевский питомник, сидел высокий сухощавый лорд К эшвелл — начальник отделения контроля в департаменте Магпотребнадзора. Пожилой лорд с вечно поджатыми тонкими губами выглядел мрачней обычного.

— Факт изменения записей в журналах до зачаровывания их в конце смен доказали? — отрывисто спросил его Мар.

— К сожалению, в претензиях, направляемых на моё рассмотрение, никогда не указывается количество образцов опасной флоры, изъятых дежурными. Подробно описываются лишь невыносимые страдания лордов из-за хамства и оскорбительных манер исполнителей работ. Последних, кто обращался за помощью, расспрашивали о подробностях визита к ним дежурных, но аристократы не забивают себе головы заботами садоводства и не следят, сколько и чего обрезают у их растений нэссы. Однако рапорты у самих дежурных я собрал, и кое-где обнаружились такие же нестыковки, как те, о которых вам доложила Кассандра Валенса.

— Плохо ваше ведомство следит за законностью использования и оборота магической флоры, — процедил Мар.

— Не перекладывайте с больной головы на здоровую. Ответственность моего отделения заканчивается на моменте сдачи изъятого в королевский питомник. Дежурные сдавали всё, а раскрытие дальнейших махинаций — дело директора королевского питомника... и следователей имперской безопасности.

Мар усмехнулся: у Кэшвелла всегда неплохо выходила игра в словесный пинг-понг — он ловко перекидывал мячик сарказма и язвительности обратно собеседнику.

— Кто отвечает за содержание записей в журналах и накладывание чар на их листы?

— Фиц. Он главный распорядитель королевского питомника и самолично следит за тем, чтобы штатный артефактор зачаровал каждую новую страницу. Его как раз начали допрашивать. Не довольны, что так поздно? Видите ли, замглавы, распорядитель связал себя магической клятвой о нераспространении информации.

Даже так. Обычно подобные клятвы давали иностранный шпионы, согласные умереть, но не выдать государственных секретов. В гражданском обиходе в клятвы подобного рода всегда добавлялись исключения, прежде всего — условие, что на случай допроса у дознавателей службы имперской безопасности клятва молчания не распространяется.

Что ж, раз распорядитель королевского питомника добровольно дал клятву, не содержащую принципиальных исключений, это его выбор.

Белый как мел распорядитель Фиц еле дышал, привалившись к стене, и в вертикальном положении удерживался лишь магическими силками дознавателя. Насильственное снятие магической клятвы — операция крайне выматывающая и болезненная, порой даже смертельная, так что рекомендации добавлять в неё особые условия лучше исполнять. Ибо никому не ведомо, когда вами заинтересуется служба имперской безопасности.

При появлении в допросной Мара лицо распорядителя королевского питомника исказилось гримасой ужаса, он прохрипел:

— Действовал по распоряжению директора! Выведенные из учёта саженцы и прочее закрывал в чулане-холодильнике, на этом всё! В холоде активность растений уменьшалась до нуля, но они не погибали, клянусь!

— Куда уносились растения из холодильника? И кем?

— Не знаю!!! И зачем было велено уменьшать их количество в журналах — ведать не ведаю! Когда растений становилось слишком много, я сообщал директору, и на следующий день холодильник оказывался пуст. Я честный работник и добросовестно исполнял свои обязанности! При мне товарооборот питомника возрос в разы всего-то за пять лет!

— Как давно вы получили распоряжение заполнять сдаваемым материалом чулан-холодильник?

— Год назад! Даже меньше! Клянусь!

— Сосредоточьтесь и вспомните: вам доводилось убирать в холодильник молодое небольшое дерево душегуба ползучего?

Распорядитель изумился вопросу и углубился в размышления и воспоминания, наморщив лоб.

— Нет, — сказал он наконец. — Точно нет. У нас имеется собственный душегуб и заказов на его молодняк много лет не поступало. Разрешение на содержание и разведение душегуба ползучего имеется лишь у королевского питомника и академии магии, так что появление такогообразца я бы никак мимо глаз не пропустил. Более того, сразу сообщил бы о подозрительной поставке в Магпотребнадзор, если б растение привезли без соответствующего бланка, подписанного нэссой Валенса.

— Он не лжёт, — холодно констатировал за спиной Мара лорд Кэшвелл, спустившийся вслед за ним в допросную. — Собственно, как подчинённый он был обязан исполнять все распоряжения руководства.

— Желаете стать сотрудником следственного отдела, лорд? Чтобы иметь право определять степень вины арестантов? — усмехнулся Мар. — Нет? Почему-то я так и думал. Однако вы правы, мужчина не лжёт. Как видите, дознаватель уже внёс его показания в официальный бланк, осталось дополнить их перечнем тех растений, что побывали в холодильнике. Фиц, отчего вы согласились дать клятву тотального молчания?

Распорядитель глянул на него как на ненормального и тихо ответил:

— Я не хотел лишиться должности и места при питомнике. Мне нравится моя работа, а в немногих частных лавках, торгующих магическими растениями, специалисты моего уровня квалификации не требуются, хозяева лавок сами со всем справляются.

Оставив дознавателя доделывать свою работу, Мар вышел из допросной. Кэшвелл как привязанный последовал за ним.

— Что вам угодно? — раздражённо бросил Мар.

Ему ещё с директором питомника общаться, а тот аристократ древних кровей почище ректора академии магии. Высокий лорд не будет отвечать на вопросы тех, кто ниже его стоит на общественной лестнице, хоть огнём его жги, отсюда следует ещё одна причина, по которой в СИБе обязательно служили члены королевских семей.

— Как вы поступите с Фицем? — прямо спросил Кэшвелл.

— Разве ответственность вашего отдела не заканчивается на пороге вашего ведомства? — хмыкнул Мар.

— Ответственность за справедливость и человеколюбие лежит на всех гражданах страны. Особенно на магах и особенно, когда дело касается простолюдинов. С моей точки зрения, распорядитель питомника не сделал ничего, что заслуживало бы страшной кары, а специалист он действительно хороший,