Потерявший солнце. Том 2 - FebruaryKr
Юкай слушал молча, и его тихое дыхание шевелило метелки трав у самого лица.
— Нам повезло — род Ху, правящий в то время, кровожадностью не отличался и не стал истреблять поверженного врага, за что и поплатился всего два поколения спустя. Наш дед — тогда он не был императором, но традиции чтил свято, надеясь вскоре вновь подняться на вершину, — в конце концов разъярился и начал давать имена как попало, почти не думая. Безрассудством было заводить гарем, не будучи у власти, но дед изо всех сил держался за призрачное ощущение собственной значимости и древние традиции, словно их соблюдение каким-то образом продлевало уже утерянное величие. Семья оказалась в полном беспорядке, и это одна из причин поведения нашего отца. Насмотревшись на свары с самого детства, он поклялся не признавать такую ораву детей; плодить их поменьше он почему-то не догадался. Так вот, седьмую дочь дед, уставший придумывать новые имена, и вовсе назвал в честь одного солдата, который во время битвы прикрыл его своим телом. Точного имени того солдата история не сохранила, но принцесса была названа Ду Кай. Имя темное, мужское, да и дочь выросла под стать. Нет, она не пыталась бороться с устоями или устраивать скандалы, но была очень уж тиха и замкнута. В тринадцать ее сговорили за человека рода Ю. Много позже, уже будучи молодой госпожой, она покорно покинула дом и отправилась к супругу. Пару лет спустя это позволило ей выиграть несколько дней, когда после завоевания трона наш отец бросился на поиски. Дед в то время был еще жив, и победа досталась ему и отцу поровну, однако он оказался куда мягче. Именно смерть всех отпрысков, одного за другим, подкосила его — он прожил недолго, не успев толком насладиться долгожданной властью.
— Он и ее убил? — мрачно спросил Юкай, подался вперед и прикусил травинку. По его обтянутой коричневой тканью спине полз ярко-красный жучок, покрытый темными пятнами. — Принцессу?
— Нет. — Ду Цзыян вздохнул и смахнул жучка обратно в траву. — Отец ее не нашел. Обнаружил лишь тело старого советника Ю с кинжалом в горле, но не свою сестру. Он не прекращал поиски до последнего дня своей жизни. Он готов был землю вывернуть корнями вверх, однако девушка оказалась хитрее. Не самая примечательная фамилия мужа, скромность и умение скрываться позволили ей ускользнуть и прожить свою жизнь с чистого листа, никогда не встречаясь с собственным прошлым. Со временем надобность в убийстве отпала — все-таки отец держал империю в железном кулаке, — но ее неуловимость вызывала в нем чувство, похожее на гордость. Он стал считать ее если не ровней, то достойной уважения. Наверняка он оставил бы ее в живых, если бы нашел; впрочем, он не смог ее обнаружить. Но тебе он дал ее имя не раздумывая.
— Теперь и я такой же, да? Тихий и мрачный, — фыркнул Юкай и снова перевернулся на спину. Травинка, зажатая между губами, легко качнулась. — Насчет кинжала отец не ошибся. Я ведь и правда потом убил его, и братьев убил. Стоило думать, прежде чем давать мне такое имя.
Ду Цзыян осекся, глядя на спокойное лицо младшего брата. Веснушки на носу Юкая стали заметнее, а глаза — светлее.
— Почему ты беспокоишься о том, что уничтожил семью? — продолжил Юкай. Окружающий мир остался таким же ярким и текучим, однако Ду Цзыяна вдруг охватило странное ощущение, что рядом с ним был не ребенок, а притаившийся в оболочке юного Юкая взрослый незнакомый человек. — Когда я сказал, что ненавижу отца, я говорил правду. Ему было все равно. Нельзя не ощутить любовь, и ее отсутствие тоже не спрятать. И то, что ты был бы лучшим правителем, тоже было правдой. Я думал об этом еще до того, как ты заговорил об опасности. Неважно, каким отец видел наше будущее, — старшие братья своего бы не упустили. Ты не смог бы заставить или уговорить меня, если бы я сам не хотел того же. Так в чем ты себя винишь?
Вскочив на ноги, Юкай протянул руку старшему брату.
— Пошли, — отрывисто проговорил он. — Я не видел, но видел ты — этого достаточно. Только осторожнее. Не знаю, что случится, если ты увидишь другого себя.
С силой потянув Ду Цзыяна за собой, Юкай метнулся во дворец. Зелень и цветы причудливым ковром замелькали под их ногами, и Ду Цзыяну вдруг показалось, что они не касаются земли, как две низко парящие птицы.
Своды дворца склепом нависли над их головами. Юкай замер, прислушиваясь, потом вдруг прижал палец к губам и подмигнул.
Они медленно и тихо прошли по коридору, нырнув в узкое ответвление, ведущее к южной части. Украшения стен стали проще, комнаты попадались все реже, а сам коридор тонул в полумраке.
Словно воры, крались братья по дворцу, который позже станет их владениями, но никогда не станет домом. Юкай остановился возле одной из комнат, дверь которой была накрепко заперта. Снова прижав палец к губам, он осторожно потянул — и та подчинилась, приоткрывшись совершенно бесшумно.
Едва слышные голоса стали громче. Узкая полоска золотистого света разбила полумрак и протянулась по полу, разделив коридор надвое.
— Как будто у меня остается выбор, — услышал Ду Цзыян собственный раздраженный голос. Злость в нем едва удерживалась на тонкой грани, не скатываясь в ярость.
— Выбор всегда остается, — после паузы отозвался собеседник. Ленивые интонации могли принадлежать только Мастеру Ло, но Ду Цзыян не помнил ни единого похожего разговора.
Юкай потянулся и обнял брата за шею, вынуждая наклониться.
— Ничего не помнишь? — яростно прошипел он прямо в ухо Ду Цзыяна. — Слушай и вспоминай. Нельзя оставаться дураком; дураками управляет любой, кто окажется поумнее!
— Это безумие! — Тем временем напряжение в комнате нарастало, и Ло Чжоу позволил себе куда более раздраженный тон. — Мы поддержим вас, если придется выбирать, но не стоит доводить до крайности! Не рано ли начинать переворот, не достигнув порога восемнадцатилетия?
— Чем больше мы бездействуем, тем большей опасности себя подвергаем, — категорично отозвался Ду Цзыян. — У меня должны быть все права на трон.
— У
