Потерявший солнце. Том 2 - FebruaryKr

«Семнадцать», — с отчаянием подумал Ду Цзыян, вжимаясь лбом в стену у двери. Значит, вот так все и было? Маленькая комнатка в недрах дворца и два человека, решившие судьбу империи на долгие годы вперед? Так просто и так самонадеянно…

— Моих прав недостаточно, я не наследник, — юный Ду Цзыян заговорил спокойнее. — Раз уж на то пошло, то и у меня, и у вас, Мастер, права на престол равные.

Ло Чжоу громко фыркнул.

— Какой из меня император? Лисица без роду и племени. У меня достаточно денег и власти, мне больше не нужно; трон свой вместе с головной болью и страхом за жизнь оставьте себе. Меня не поддержат, за мной не пойдут. Я могу купить многое, только вот зачем? Мне привычнее играть в тени. И я, и Ши Мин — мы вас поддержим, принц, но я не вижу ни единой причины в подобной спешке. Если бы кто-то из старших принцев начал подготовку, я уже знал бы об этом.

— Вы высокомерны, — мягко заметил юный Ду Цзыян. Послышались тихие шаги, будто он в волнении бродил по комнате. — Права на ошибку у нас не будет. Я не один, и я не могу проиграть. Ценю вашу помощь и поддержку, но рассчитываю на большее.

— Смены правящей фамилии не произойдет, — в задумчивости проговорил Мастер. — Это хорошо, народу и без того достаточно потрясений. Но вы уже сейчас просите многого. Недостаточно просто взойти на престол. Войска должны признать вас. Другие страны, ваш народ — все они должны принять вашу власть. Деньги, поддержку и устранение недовольных, я полагаю, вы оставляете на нашей совести?

— Разве вас не прельщает обязанный вам правитель империи? — усмехнулся юный Ду Цзыян. — Найдите тех, кто пострадал от рук отца и готов мстить. Пусть будут рядом.

— Нам нужно выбрать другое место для встреч, — дипломатично заметил Мастер Ло. Тихие шаги стали громче.

Юкай отступил от двери на шаг. Обернувшись к старшему брату, он ухватил Ду Цзыяна за рукав и повлек его прочь.

Коридор снова изменился, превратившись в заброшенную комнату; щелястые рамы пропускали свет, а постель на полу выглядела бедно.

Юкай остановился, не выпуская рукава Ду Цзыяна. Он казался озадаченным. Оглядевшись, он с подозрением посмотрел на брата.

— Ты ничего не помнишь, а он ничего не говорит. Вы даже похожи. — Отступив на шаг, Юкай потер веки и тряхнул головой. — Как я от вас устал, и от себя тоже. Прости, что так все вышло. Меня не назовешь почтительным и разумным братом.

Мир вокруг становился все более зыбким, расходился мелкими волнами, звуки становились все глуше. С отчаянием Ду Цзыян ощутил, что окружающий хрупкий сон скоро рассыплется. Он торопливо, с отчаянием заговорил:

— Если ты хочешь наказать меня — наказывай, я не стану сопротивляться. Знай, что ты всегда был и будешь самым ценным, самым дорогим в моей никчемной жизни. Не забывай об этом, пожалуйста. Не знаю, кого благодарить за эту встречу, пусть и пришел ты только в мой сон.

Юкай нахмурился, вглядываясь в лицо брата.

— Нет, — недоверчиво пробормотал он. — Это ведь не я тебе снюсь, а ты мне. Разве нет?

Сквозь детские черты снова показался сначала юноша, а потом взрослый мужчина, внешность которого неуловимо отличалась от хранимой в памяти. Ду Цзыян в отчаянии протянул руку, надеясь не то удержать убегающее время, не то не дать сну развалиться на куски. Напряженные пальцы коснулись плеча Юкая, но не встретили никакого сопротивления.

Плечо Юкая охватил холод. Он смотрел, как Ду Цзыян медленно растворяется вместе с комнатой, словно капля чернил в воде. Слишком много слов осталось внутри, но один из тяжелых камней на душе вдруг исчез. С опозданием Юкай поднял ладонь, но сон уже рассеялся.

Горло горело, и дыхание вырывалось из груди с тихим и жалобным звуком. Юкай открыл глаза, бессмысленно глядя в потолок. Простыня с треском расползлась в пальцах, сжатых до онемения.

— Никогда не возвращайся сюда. Никогда, — негромко заговорил Юкай спустя несколько минут. Губы его едва заметно кривились, а брови сошлись в прямую линию. В пустой и холодной комнате голос звучал потерянно. — Я не знаю, в кого превратился, не знаю, кем стану завтра. Все чаще я не могу сопротивляться им и боюсь причинить тебе боль еще большую, чем уже причинил. Будь свободен и забудь, что у тебя когда-то был брат.

Экстра 1. Воздаяние

В ту ночь никто не смог уснуть. Последние дни, наполненные недобрыми вестями и страхами, лишили людей воли, а багровое зарево на горизонте развеяло напрасные надежды. Что могут они, запертые на крошечном клочке земли посреди бурных волн?

Кан Ян уничтожил страну и предал огню все города, что не склонили головы перед его войском. Лишь маленький, открытый всем ветрам храм на пустом острове остался нетронутым, словно последний лист, задержавшийся на верхушке клена.

С рассветом лодки с темным знаменем рода Кан окружили их оплот посреди ледяных волн. Сам Кан Ян в пропахших дымом и чужим отчаянием одеждах ступил на замерзшую, влажную у линии прибоя землю.

У входа в храм столпились люди. Увечные, не нашедшие себе места вовне, они с отчаянной решимостью проталкивались вперед, словно стремясь своими телами перекрыть проход к месту, что стал их домом. Если пройдет, так только по нашим костям!.. Старый монах пытался согнать их внутрь, цеплялся узловатыми пальцами за руки, отталкивал бессильно. По его морщинистым щекам текли слезы.

Снег заскрипел под ногами завоевателя и двух десятков преданных ему воинов, превращаясь в истаявшую грязь.

Рассеянно оглядывая людей на ступенях храма, Кан Ян остановился. Ему не было никакого дела до этих чудом выживших калек и слабоумных.

С раннего детства наследник семьи Кан неустанно бросал вызов всему, что не покорялось ему. Науки, что казались насмешкой, неповоротливое тело, не желающее двигаться так же легко, как у опытных воинов, — все это было лишь ступенями лестницы, по которой он поднимался выше и выше.

Каждый преуспевший в ратном деле получил вызов и вынужден был склониться перед одаренным молодым правителем. Но этого было недостаточно. Год назад прошел слух о невероятном воине, который способен сразить кого угодно, но редко вступает в бой. Воине, чьи волосы похожи на расплавленное золото, а глаза словно сине-зеленая, пронизанная солнечными лучами озерная вода.

Мастер, достигший совершенства; на земле ему не было равных. Люди