Потерявший солнце. Том 2 - FebruaryKr

Бессильная злость обожгла тогда — о какой доблести и мастерстве говорят люди, если этот воин не обнажал меч? Не завоевывал земли, не заставлял опускаться перед собой на колени, наслаждаясь отчаянием и тенью смерти в глазах противника? Как он может зваться воином?

С тех пор правитель Кан искал только одного человека.

Шел снег. Крупные мягкие хлопья беззвучно опускались на головы и плечи, словно стараясь укутать неразумных людей в одеяло.

Наконец сквозь белую пелену, разделившую обитателей храма и воинов, шагнул человек. Снег не достигал его тела, опадая каплями на промокшее насквозь платье. В руках не было оружия — только маленький потертый эрху.

Высокая и стройная фигура, окутанная золотом волос, казалась олицетворением тепла и света. Только вот одного взгляда на прекрасное лицо хватало, чтобы душу сковал холод: в ясных глазах не было ничего — лишь пустота и равнодушие.

Кан Ян смотрел на человека, стоявшего перед ним, и не мог отвести глаз. Все его планы вдруг показались пустыми, никчемными. Напасть и сразить последнего воина, который способен дать ему отпор? Но что ему делать дальше?

За спиной Кан Яна всегда стояли другие люди — умелые, верные и преданные, только вот шли они вовсе не за обычным человеком, а за правителем и завоевателем. Пока он вызывает в душах трепет, верность сама прорастает в душах окружающих сквозь страх и восхищение. Только вот никакое войско не может заглушить горечь от того, что на самом деле за его спиной никого нет…

Даже юная жена с десятком наложниц только боялись его или безмолвно подчинялись каждому слову, словно прозрачные тени. Каждое слово его было законом, и от этого становилось лишь хуже.

Этот божественный посланник наверняка достоин стать частью могучего войска, а то и занять место за правым плечом. Нужно только убедить его или в бою победить, отобрав право распоряжаться своей жизнью.

Посланец богов, не зная о смятении правителя, закрывал храм своей спиной и думал лишь об одном: хватит ли сил уберечь тех, кого взялся защищать год назад, впервые ступив на земли острова?

Длинный, черненой стали меч заскользил из ножен. Прозрачный зелено-золотой взгляд столкнулся с темным и яростным, едва не высекая искры.

Кан Ян, опустив острие к земле, сделал шаг вперед. Плотная ткань мехового плаща тяжело колыхнулась.

Изящные пальцы легли на смычок эрху, погладили блестящий металл.

Кан Ян зубами стянул тонкую перчатку с левой руки и провел лезвием, щедро разрезая кожу. Алая кровь потекла с ладони, оросив тающий снег.

— Я оставлю в покое эту землю и уйду, не причинив вреда. И никому не позволю навредить живущим здесь людям.

Глубокий голос не был громким, но достиг ушей каждого.

Эрху дрогнул в руках хозяина.

Кан Ян протянул кровоточащую ладонь, и в глазах его не было ни тени сомнения.

— Я разверну корабли и не вернусь сюда, если ты станешь служить мне и уплывешь со мной. Кровь свяжет нашу клятву.

Голос посланника оказался прохладен и тих.

— Не готовишь ли ты мне участь более страшную, чем та, что постигнет меня в бою? — спросил он так безмятежно, словно собственная судьба не заботила его. В голосе его не было ни капли чувств, словно в журчании воды.

— Ты все равно согласишься.

Кан Ян смотрел на тех, кого человек-солнце все еще старательно прикрывал своей спиной. Под его тяжелым взглядом посланник на мгновение замер, но опустил эрху — медленно, будто готовясь в любое мгновение отразить удар. Переложив инструмент в левую руку, правую защитник протянул вперед. Бледные пальцы терялись на фоне снежной круговерти.

— Меч, — ровно попросил он.

Рядом с одной кровавой полосой на темном лезвии расцвела другая.

— Я, Кан Ян, законный правитель династии Кан, клянусь защитить эту землю и каждого, кто живет на ней… — Тяжелые слова падали вместе с каплями крови из двух соединенных ладоней.

Чужие пальцы обожгли теплом, отогревая замерзшую ладонь. Посланник помедлил, но все же произнес:

— Я, странник, названный Фэй Синь, вручаю свою судьбу и жизнь в руки правителя. — Веер густых ресниц опустился, прикрывая золотое марево в глубине зрачков.

Воины боялись шелохнуться, не понимая, что за игры затеял молодой господин. Старый монах не мог оторвать глаз от окровавленного снега и только шептал что-то так тихо, что даже ветру не дано было поймать эти слова.

Клятва была произнесена и услышана.

Завоеванные земли словно едва сметанное лоскутное одеяло. Стоит потянуть неловко — и ткань расходится, прорехи расползаются, опережая новые стежки. Кан Ян будто иглой сшивал кусочки нового государства, силясь удержать его на карте.

Во дворце же появилось новое крыло, отстроенное с удивительной скоростью. Огромные окна выходили на тихий двор, увитый зеленью. Светлые залы, небольшие и уютные, были наполнены солнечным светом и даже в сильные холода казались по-летнему теплыми.

Солнечный дворец.

Это место и стало золотой клеткой для Фэй Синя.

Ничего нет более вездесущего и неостановимого, чем сплетни слуг.

За каждым углом жадные рты, и горящие глаза, и едва слышный шепот: небесный пришелец свел правителя с ума, привязал к себе, притворился не то братом, не то другом… Правитель, приезжая из каждого похода, первым делом приходил в Солнечный дворец и долгие часы проводил в обществе своего невольного пленника, понемногу смиряя бушующий после битвы огонь.

Кан Яну не было дела до чужих слов.

Знакомая фигура на фоне залитого солнечным светом окна или исходящего жаром очага стала для него центром всего безумного бесконечного мира вокруг. Только здесь был покой и тепло. Только вот с тех пор, как Фэй Синь вошел во дворец, никто не слышал его голоса и не удостоился ни капли внимания.

Кожа пленника со временем лишилась золотистого оттенка и стала белее снега. Он не любил чужих взглядов — прятал глаза, делался словно еще холоднее.

Одежды становились все роскошнее, но были как на подбор светлыми — золото волос на них казалось еще ярче. Верхние пряди были сколоты тонкой узорчатой заколкой, нижние всегда скользили по плечам. Только эрху в тонких пальцах стал, казалось, еще древнее.

Фей Синь не был рожден человеком и слишком мало понимал в присущих людям привязанностях. До него тоже доходили шепотки слуг.

О том, что он зачаровал Кан Яна.

О том, что тот держит его при себе, словно диковинную птицу.

О том, что он, Фэй Синь, ненавидит правителя и только