Пепел чужих костров - Дмитрий Панасенко

А потом они нашли след. Хотя лучше бы не находили.

Остановившаяся на середине очередного подъема северянка подождала пока изрядно отставший, жадно глотающий воздух, юноша с ней поравняется и молча ткнула оголовьем топора себе под ноги.

Поначалу Август не понял что это. А потом, несмотря на то, что его желудок был почти пуст его начало рвать. Долго и болезненно. Это была белка. Обычная белка. Тщательно распятая на земле, лишенная большей части шкурки с распоротым брюшком, и раздвинутыми ребрами зверек раскинув лапы лежал на камнях бесформенной грудой меха и мяса. Голова животного была раздавлена, но едва свернувшаяся кровь явно указывала на то, что еще недавно животное было живо.

— Кто-то содрал с нее шкуру живьем. А потом вырезал ей кровавый крест на брюхе. Так у нас казнят самых страшных преступников. Говорят больших мучений человеку не испытать. — Тихим лишенным эмоций голосом произнесла внимательно вглядывающаяся в окружающий их пейзаж северянка. — Голову это я. Она была еще жива. Мучилась.

— Г-г-г… — Выплюнув очередную заполнившую рот порцию желчи Август замотал головой и поспешно отвернулся. По щекам снова катились слезы. Тело била мелкая дрожь.

— Ты наверное хочешь спросить, барон, кому это было надо? Какое чудовище могло поймать белку и нести ее с собой несколько дней, чтобы выпотрошить ее здесь?

— Н-н-нести-и… — Выдавил из себя чувствуя, как низкое небо кружится над головой затягивая его в иссиня-голубой водоворот, а тело перестает слушаться, Август опустившись на колени и утерев рот рукавом камзола, уперся руками в покачивающуюся землю. — Смешанные, да?

Дикарка пожала плечами.

— Ее поймали пару дней назад. Не давали, есть и пить. Это видно по внутренностям. Несли с собой. Но, в определенный момент, кто-то решил присесть здесь и перекусить. И заодно развлечься, поедая пшеничные лепешки и запивая кислым вином. Вино было яблочным, запах до сих пор стоит. А лепешкам не больше седмицы. Ближайшее селище здесь как раз в семи днях пути. А гибриды не пекут хлеб. Так что думай сам. А неплохой отсюда вид, да?

Закрывающее дыру на месте глаза веко, дрогнуло, будто напиталось слезами и упроно, несмотря ни на какие примочки Майи, продолжающей выделятся слизью. Это было мерзкое ощущение, но юноша вцепился в него словно утопающий в плавающий на волнах бочонок.

— Ты считаешь… это развлечением?

— Я нет. — Медленно покачав головой великанша перехватив топор, уперла подток в землю и оперлась на него словно на посох. — Никогда не пытала ни людей ни животных. Иногда убивала так, чтобы было больно. Когда злилась. Пару раз оставляла недобитков истекать. Потому, что считала что они это заслуживают. Но, чтобы специально пытать… Я считаю это мерзким. А тот, кто это сделал… Он считает это забавой.

— Почему? — Скрючившись, юноша закрыл лицо руками. — Почему?

Горянка выпятила губу.

— Наверное… потому, что может. Потому, что любит причинять боль. Потому, что ему это нравится, и он находит это забавным. — Тяжело вздохнув Сив качнула топором. — Там в овраге была лисья нора. Лису загнали. Набили ей брюхо камнями. Через задницу. А потом смотрели как она ползет в нору. Она была беременна. Когда ему наскучило смотреть на ее корчи он выдавил из нее лисят. А потом топтал их ногами.

— Это… — Чувствуя как к горлу подходит очередной ком, Август до боли сжал челюсти.

— Прошлым летом. Кто бы тут ни был он здесь давно.

— Это… — Совладав наконец с дыханием юноша сделав над собой усилие медленно встав с четверенек уставился на окружающие их холмы. — Ты говоришь он… Это, гибрид? Одиночник? Как ты и рассказывала?

— Две пары следов. — Губы великанши слегка дрогнули. Мужские и женские. На мужчине сапоги. Он высокий, но тощий, легкий. Умеет ходить по горам. Идет легко, знает тропы. А второй запах мне знаком. Она идет странно, шаги мелкие, но не похоже, что ее ведут на поводке или она в путах. Не все чудовища должны быть… чудовищами, барон.

Сделав несколько медленных вдохов Август неловко смахнул с лица слезы и попытался унять все еще колотящую его дрожь.

— Гретту… пленили?

— Не знаю. — Покачала головой дикарка. — Следы ровные. Рядом. Так идут двое хорошо знакомых людей. Пойдем. Не дожидаясь ответа юноши Сив, закинула секиру на плечо и двинулась прочь. Вдалеке протяжно грянул гром, но небо оставалось ясным.

Лавина. Где то сошла лавина и звук докатился до нас.

Запоздало понял Август и поспешно зашагал вслед за своей напарницей. Трупик зверька оставался позади. Впрочем, нашедшие нежданное лакомство муравьи уже принялись за работу.

Стена из слов

Госпожа Кирихе, а вы уверенны, что они съедобны? — Подцепив ложкой кусочек источающего пар гриба, Эддард осторожно поднес его к носу и втянув тонкий пряный аромат снова принялся его с подозрением разглядывать. — Пахнет, конечно, очень вкусно. Но… Я не знаю таких грибов. Мы не отравимся?

— Их называют горными шатрами. Здесь, на севере, они считаются едой королей. — белозубо улыбнулась травница и положив миску со своей порцией на колени подняла взгляд на раскрашенное розово-алою пастелью, заходящим солнцем, небо. Нам везет, не правда ли? Дождя сегодня не будет.

— Это несправедливо. — Осторожно положив чем-то напоминающую сморщенную медузу, грибную шляпку, себе в рот ученый медленно разжевал лакомство и невольно замычав от удовольствия зачерпнул следующую порцию.

— О чем вы, господин Абеляр? — Еле заметно улыбнувшись, красавица провела кончиками пальцев по воротнику платья и оправив чуть сбившийся узел затягивающих его тесемок улыбнулось лишь уголками губ.

— Я имею в виду все… это. С плохо скрываемой брезгливостью кивнув на лежащий у ног так и не распечатанный футляр с лицензией, ученый ссутулил плечи. — Я работал всю жизнь. Просиживал в библиотеках от зари до зари. Стирал руки в кровь на фехтовальной площадке. Не доедал и не досыпал. Не ходил, как остальные по кабакам, не напивался, не танцевал и не веселился. Не писал памфлетов и любовных писем, не волочился за юбками, и не ударялся в загул с друзьями. Бесы, да у меня то и друзей никогда не было. Книги, фехтовальная площадка, работа в архивах, экспедиции и снова книги. Мне уже больше сорока, а я был с женщиной только дважды. Я потратил большую часть жизни на то, чтобы стать действительным лектором университета. А теперь… Теперь, все это разрушено, потому что кто-то из власть имущих просто нашел меня… полезным. — Болезненно сморщившись, Эддард ссутулившись над своей миской покачал головой. — И растоптал все над чем я трудился все