Пепел чужих костров - Дмитрий Панасенко

покачала головой травница. — Я давно не встречала увлеченных своим делом людей. То, что вы говорите довольно поучительно и во многом правда. Добавлю только от себя еще пару вещей. Одежда служит северянам не только защитой от непогоды, она указывает их статус. Буде попали мы в какое ни будь поселение северян, или в город, где, ей могут встретиться кто-то из кланов, Сив, несмотря ни на какую жару, подвела бы глаза углем, заплела в волосы шелковые ленты, надела самую красивую рубаху, натянула сапоги и нацепила на себя столько золота сколько у нее есть, только ради того чтобы кто-то не посчитал ее плохим воином или чьей-то служанкой. Я это знаю, потому, как мой супруг Стархедве тоже был северянином. То, что она разрешает себе показываться перед нами без одежды и украшений, это знак доверия. Она этим как бы говорит «Вы меня знаете. Знаете, кто я такая и чего стою. Я не буду носить оружие в руках, не буду похвалятся золотом, и даже позволю ему лежать где ни будь, потому что я знаю, что вы мои друзья.»

— Хм… — Задумчиво причмокнул глазами Эддард. — Получается, мы не так уж и различаемся.

— Когда-то я слышала, что внутри все люди едины. — Изящно поведя плечами Майя отломила от прутика еще один кусочек. — И вы правы. Готова спорить, что у господина Августа, когда он владел замком, была шикарная шляпа с разноцветными перьями.

— Ха… Ха-ха-ха-ха! — Громко рассмеявшись ученый хлопнул себя по бедру. — Да уж. Ну… Если вам интересно то вот… Как я и говорил, я делаю наброски того, что вижу, отложив миску в сторону Эддард запустив руку за пазуху, извлек пергаментную тетрадь и раскрыв ее на одной из страниц повернул к травнице. Здесь есть и ваши наброски. Вот это вы при нашей первой встрече. Готовите рыбную похлебку. А здесь мои соображения.

— Я умею читать господин Абеляр. — Сухо усмехнулась женщина. — И на зрение не жалуюсь. В конце концов, я дипломированный маг.

— Простите. Не хотел вас обидеть. — Смутился ученый и привстав протянул журнал женщине. — Можете посмотреть. Если найдете что-то оскорбительное для себя, я это вымараю.

Молча приняв тетрадь, Майя принялась медленно перелистывать страницы.

— Вы… Похоже, это мне нужно просить прощения, господина Абеляр. — Произнесла она после некоторого молчания. — Вы обладаете редким талантом живописца. А то, что вы про меня написали… довольно лестно.

— Просто стараюсь придерживаться того, что вижу своими глазами. Стараюсь быть откровенным с будущими читателями.

— Это… — Склонив голову на бок, красавица окинула Абеляра задумчивым взглядом. — Смущает… Вы назвали меня образцом гармонии, скромности и красоты настоящей гражданки империи. Пишете, что только мой голос мира сохраняет в нашей кампании равновесие, и способен унять, как разрушительное пламя северной натуры, так и упрямую гордыню старых имперских родов. Пишите, что подобному образцу смирения и непреклонной воли стоит подражать каждому гражданину нашей родины. Вы действительно так считаете?

— Госпожа Майя, — Тяжело вздохнув, ученый устало покачав головой, скрестил на груди руки, — Я записываю в журнал лишь свои наблюдения. Свое виденье. Я не могу претендовать на истину, но мне, как историку критически важно быть объективным. И поверьте, если бы я воспылав к вам некоторыми сердечными чувствами решил бы исказить увиденное, то наверняка использовал бы другие выражения. Вы красивы. Умны. Притягательны. Спору нет. Я восхищаюсь вашими поступками и образом мыслей, и это тоже правда. Но я не позволю своим эмоциям исказить суть.

Окинув ученого долгим, задумчивым взглядом, Майя кивнула. Уголки губ женщины чуть заметно дрогнули.

— Исказить суть… Вы не похожи на других.

— Других? — Непонимающе нахмурился Эддард.

— Благородных. — Пояснила травница и закрыв тетрадь протянула ее ученому. — Обычно они считают окружающих… как бы сказать… немного хуже себя. А здесь в журнале, описывая битву с гибридами, вы уделили себе лишь малую роль.

— Возможно дело в том, что из благородного во мне только имя. — Облегченно рассмеявшись, Абеляр спрятал кипу листов обратно за пазуху. — Мой отец получил дворянство всего за несколько месяцев до моего рождения. Большую часть жизни он был обычным конезаводчиком. Не слишком известным, кстати. А к приставке «Цу» в фамилии не прилагалось, ни земель, ни золота ни слуг. Ничего кроме пары украшенных императорской печатью свитков да записи в реестре родоначалия. Так что большую часть детства я выгребал навоз, таскал воду и присматривал за лошадьми. Я и дом-то покинул после того… — Осекшись, Эддард тяжело вздохнул. — Госпожа Майя. Что бы ни сказало это крылатое чудовище… Я не убивал своего брата. Это был несчастный случай.

— Я верю. — Скупо кивнула травница и сложив руки между колен, снова принялась крутить между пальцами обгорелый прут.

— Нет. — Распрямив спину Эддард взглянув в лицо женщине нервно огладил штаны и с хрустом покрутив шеей зажмурился, будто готовясь прыгнуть в холодную воду. — Если позволите… Я должен рассказать. Между нами не должно стоять это. Просто выслушайте меня, а потом решите какие у меня скелеты на конюшне. Так или иначе, мы сейчас в одной упряжке, а я не хочу, чтобы вы думали обо мне как о злодее или скрывающимся от правосудия преступнике.

— Когда вы волнуетесь вы действительно говорите как сын конезаводчика. — Разломав прутик красавица отправила его в костер. — Но я понимаю. Иногда хочется облегчить душу. Немного откровенности вряд ли повредит. Так что если хотите…

— Не знаю. Наверное. Хотя, скорее не хочу. Просто понимаю, что должен. — Сжав кулаки, ученый поджал губы и надолго замолчал. — Наверное, стоит начать сначала. Это было… чуть больше тридцати лет назад. Мне было девять. Агнусу тринадцать. И мы терпеть друг друга не могли. Сейчас, я думаю все дело в том, что каждый из нас считал, что отец и мать уделяют другому намного больше внимания, чем ему. Конечно, это было не так, но в наших играх я частенько оказывался битым. Случайно и не очень. Жизнь за пределами большого города обделена развлечениями. А кони не могут расти в предместьях. Им нужен простор. Так, что, так или иначе, жизнь наша проходила на отшибе и никакой другой кампании выбирать не приходилось. А в полулиге от нашего дома стояла башня. Остатки полуразвалившейся крепости времен первого Императорского похода. Эдакий каменный палец, торчащий посреди поля. Родители запрещали туда ходить. Но разве какие-то запреты могут удержать двух мальчишек? Это было весело. Прятаться меж камнями и полуразрушенными стенами, биться деревянными палками представляя себя то атакующим крепость варваром то стойким ее защитником. Или спускаться в подвалы, будто ты бесстрашный охотник за древними сокровищами или ловчий инквизиции. И