Потерявший солнце. Том 2 - FebruaryKr
Долгие годы торопливые горячечные шепотки прислуги не достигали ушей принцессы, а потом сплетня утратила всякую свежесть и остроту, и ее перестали повторять. В прошлом году на покой отправили совсем уж потерявших былую хватку старых слуг, а взамен наняли молодых девушек со слишком длинными языками и светящимися любопытством глазами. Тогда-то по дворцу снова змеями поползли слухи о том, что на деле супруга правителя подгуляла на стороне и только потому родила мальчика; а то и вовсе не сама произвела его на свет, а купила, новорожденную же свою дочь не то утопив, не то подсунув старой верной няньке с наказом избавиться любой ценой.
Слухи застали Фэн Жулань врасплох. Сначала она решила, что за такую чушь стоит сменить слуг еще раз и болтливых девчонок отослать на сбор водорослей, чтобы ныряли от рассвета до заката и собирали тоненькие стебельки, но потом зерна сомнения пустили корни в ее душе.
Любой будет горд и счастлив, если первым в семье родится наследник. Дочерей мало кто принимает всерьез, уж точно не на островах; вот и отец их никогда за людей не считал, справедливо полагая, что сплавит их в выгодные браки и позабудет. Отпрыском мужского пола он обязан был гордиться, так почему этой гордости никто так и не увидел?
Сына Фэн Жунхе избегал. Тепла от него не ждал никто, однако правитель даже власть своему первенцу не собирался передавать, что и вовсе странно. Принц просто жил во дворце, вместе с сестрами рос, учился, читал, но про него словно забыли.
Может, отец и правда знал что-то, о чем не знала ни сама Фэн Жулань, ни Фэн Юань? Только вот скорый на расправу правитель и мгновения не потерпел бы чужака, подкидыша… Мигом лишил бы и фамилии, и головы.
То и дело сбегающая в море Фэн Чань ничего странного не видела и никаких слухов не слышала. Для нее связь двоих самых близких людей казалась неправильной, но неизбежной; оттого ее поддержка была таким ценным даром.
Иногда в минуты душевного непокоя Фэн Жулань раздумывала о том, чтобы открыть отцу правду. Никто не станет порицать ее за любовь к мужчине, не связанному с ней кровными узами.
Но никто и не подпустит к наследной принцессе абы кого, неизвестно с какими целями подброшенного младенца, выращенного при дворце птенца. Фэн Юаня казнят, и не поможет даже то, что в этой давней интриге он сам был жертвой.
Только в некоторые моменты принцессе казалось, что такой финал был бы самым честным и правильным… для них обоих правильным.
С возрастом даже тон Фэн Юаня изменился неуловимо. Теперь его просьбы больше походили на приказы, а попытки успокоить стали сухими и имели привкус пепла. Он не смог бы предать Сибай, как и любой сибаец, рожденный на земле кровавого божества, не стал бы он предавать и наследницу, которой принес клятву еще в детстве. Какой глупец навредит будущей правительнице, владелице немыслимых сил? Слепое подчинение, преемственность поколений и невозможность предать — три опоры, державшие острова, — в равной степени относились и к Фэн Юаню.
С глубокой, уже привычной болью Фэн Жулань вдруг подумала, что достигла небывалых высот еще в одном искусстве — искусстве обманывать саму себя, только вот взбираться по этой лестнице становилось труднее день ото дня. Через порог она шагнула так, будто бросалась со скалы: до боли впившись ногтями в ладони и с беспомощным и пустым лицом, как у приговоренного к казни.
— Я все сделала, — едва слышно заговорила она, нимало не заботясь о том, услышит ее Фэн Юань или нет. — Сказала все, как ты учил.
— И что он ответил? — живо отреагировал Фэн Юань, откладывая небольшой деревянный брусок, который рассеянно крутил в пальцах. Развернувшись, он сложил руки на груди, пристально разглядывая сестру.
Фэн Жулань попыталась было разжать кулаки, но тело не слушалось. Ладони саднили от многочисленных полукруглых ранок, ногти ныли от постоянного давления. Судорожно вздохнув, она опустила глаза, но одна-единственная слезинка все-таки скатилась по бледной коже. Никогда она не испытывала подобного унижения.
— Он сказал, что я безумна. Что лучше будет отправить меня к отцу, потому что у него нет никакого… никакого желания возиться с умалишенной.
— Значит, ты плохо старалась. — Фэн Юань помрачнел. Едва заметные перемены: линия рта стала чуть жестче, брови сошлись ближе, взгляд похолодел — и вот уже вместо любимого на Фэн Жулань смотрел бесстрастный судья.
Принцессе хотелось закрыть ладонями уши и кричать, бесконечно долго кричать, пока не сорвется голос. Кричать, вымещая всю усталость и ужас, всю панику и отчаяние. В голове метался отзвук чужих насмешливых слов, острые взгляды впивались прямо в душу, минуя тело. Она зажмурилась, но услужливая память тут же развернула перед внутренним взором утреннюю встречу.
— Женой? — брови Юкая приподнялись. В глазах его плясали смешинки, и он казался совсем не таким опасным, каким был на самом деле.
— Я была еще слишком маленькой в то время, когда наши отцы договорились о будущем браке с Ду Цзыяном. — Фэн Жулань прикусила губу, несмело заглядывая в янтарные глаза. — Он… никогда не был груб со мной, поэтому я и не думала, что могу быть с кем-то другим. Во мне воспитали ответственность перед будущими потомками и стремление укрепить положение семьи брачным союзом, и я даже не думала о чувствах. Это ведь лишнее, верно? Они туманят разум и не дают возможности увидеть что-то действительно ценное. Я уверена, что мы с вами вполне можем поладить. Вы уже несколько раз оставались наедине со мной, слухи неизбежно…
С каждым произнесенным ею словом лицо младшего Дракона выражало все большее отвращение. Когда принцесса подалась вперед, пытаясь коснуться смуглой руки, Юкай отступил на шаг.
— Слухи? Все еще не вижу связи, — холодно заметил он. — Откуда вдруг у вас столько смелости взялось? Вы не в темнице, но все еще пленница. Я могу убить вас,
