Борьба за господство - Андрей Викторович Стрелок

Исаев машинально потер руки, на лице мелькнула тень интереса, почти детский азарт исследователя:

— Это… будет занятный опыт. Не гарантирую результата, но попробовать стоит.

Лидия перебила его, сухо и без лишних эмоций:

— Попробуем. В принципе это реально. Технически процесс можно поставить, а с учетом наших нынешних возможностей шанс выше, чем раньше.

Вадим кивнул, словно подводя итог:

— Значит, так и будет. Мать должна стать для нее настоящим опекуном, а не пустой оболочкой. Делайте, что нужно.

* * *

Перед ним стояли терминал спутниковой связи Основателей, восстановленный технарями. После длительной загрузки, установления соединения подключение к ГлоИС — Глобальной Информационной Сети, так назывался теперь работающий ошметок интернета, заработало.

Сеть едва дышала, скорость была низкой, страницы загружались с задержкой в десятки секунд, но это было лучше, чем ничего. Соколовский в принципе не рассчитывал в ближайшие десятилетия прикоснуться к технологическому чуду прошлого.

ГлоИС оказался странным гибридом старого интернета и новой реальности. Огромные сегменты представляли собой площадки для пропаганды Основателей, которые методично вдалбливали свои тезисы. Там же публиковались официальные сводки, отчеты и «„аналитика“», все отцензурированное и вылизанное. Но были и другие разделы: доски объявлений для выживших, простые форумы, где люди искали родных и знакомых, торговые площадки для обмена продуктами, лекарствами или оружием, даже примитивные игровые сервисы. В этом обломке цифрового мира еще теплилась жизнь.

Вадим пролистывал новости. О поражении ВССР под Петербургом в ГлоИС ни слова. Зато шло бурное обсуждение фронтов в Азии. Китайцы, точнее остатки НОАК, засели в горах Северного Тибета и держались уже второй год. Выкурить их не получалось, несмотря на массированные удары. В официальных сводках ДИРЕКТОР уверял, что победа близка, но между строк читалась совсем иная картина — война зашла в фазу позиционного тупика.

Другие горячие новости касались Корейского полуострова. КНДР, которая долго избегала пандемии, начала стремительно рушиться.

По каналам ГлоИС передавали официальную версию: вирус проник через перелетных птиц или из-за прорыва диких орд. Но Вадим, читая отчеты, мысленно усмехнулся. Слишком уж «„удобно“» это совпадение. Скорее всего, Основатели сами подкинули Хронофаг, сбросив его с дронов в тыловые районы. КНДР слишком долго оставалась занозой в их планах, и вот теперь ДИРЕКТОР прогнозировал ее падение уже через месяц.

Чем больше Вадим углублялся в ленты ГлоИС, тем больше чувствовал, что даже сквозь плотную завесу пропаганды можно выудить массу ценных сведений. Намного больше, чем через радиоперехваты или слухи, пересказанные случайными выжившими. И это открывало перед ним новые возможности.

Вадим пролистывал сводки дальше, и взгляд зацепился за блок новостей про США. После первых волн пандемии американское правительство сделало ставку на собственную «„вакцину“». На деле это оказался ослабленный вектор Хронофага, которым заразили миллионы граждан. Итог — искореженные тела, внешность с явными следами мутаций, но без телепатии, без ТКТ. Люди сохранили разум, работоспособность, но восемьдесят процентов популяции утратили фертильность.

«„Справедливая цена за выживание нации“» — именно так это формулировали в официальных сводках. И население США, судя по комментариям, вынуждено было соглашаться. Лучше жить искалеченными, чем не жить вовсе.

Основатели на этом фоне выглядели в глазах обывателей куда привлекательнее. В их сегментах ГлоИС пестрели отчеты о строительстве аркологий — гигантских комплексов-городов в Евразии, на территориях с низким уровнем заражения. Иркутск, Кашгар, Кызыл, Павлодар — еще год назад это были пыльные города или полузаброшенные степи. Теперь же на фотографиях и видео появлялись укрепленные башни, автономные купола, атомные энергостанции, линии маглев. Туда переселяли выживших, обеспечивали жильем, едой, работой и защитой. То же самое планировали сделать с Петергофом и Ломоносовым…

И люди смотрят ДИРЕКТОРу в рот, подумал Вадим, скользя взглядом по восторженным комментариям. Местные жители называли это шансом на будущее, которого не давали ни остатки правительств, ни анархия зараженных зон.

Еще более примечательным было то, как Основатели перестраивали саму идеологию. В ГлоИС уже не говорили о государствах, их объявили устаревшими. Не говорили о религиях, их называли пережитком. Вместо этого пропагандировалась новая вера, обернутая в технократическую оболочку. Царство божье заменили обещаниями сингулярности, бессмертия и всеобщего благоденствия.

Вадим поймал себя на мысли, что и сам мог бы поверить. Настолько убедительно это подавалось. Идеология Основателей опиралась не на страх, а на надежду. Она заставляла людей работать не из-под палки, а с воодушевлением и это было опаснее любого оружия.

Все отчетливее вырисовывалась суть нового культа, выстроенного Основателями. Все подавалось через форму рациональной, почти стерильной логики, но за ней угадывался жесткий каркас идеологии, в котором не оставалось места случайности, индивидуальности и хаосу.

Вся риторика строилась вокруг понятий «„оптимизации“» и «„сингулярности“„. Лозунги были просты и понятны: “„Логика — выше эмоций“„, “„Общественное — выше личного“„, “„Согласованность — залог выживания“„, “„Мы единое целое, мы — система“». Людям не грозили карцером или расстрелом, не запугивали показательной жестокостью. Наоборот, демонстрировали заботу: еду, крышу над головой, медицинскую помощь, доступ к чистым зонам. Но эта забота имела цену — полное подчинение алгоритму.

Вадим читал мантры Основателей и чувствовал в них холодный привкус математики. «„Чем меньше отклонений, тем быстрее наступит сингулярность. “» «„Сопротивление — это шум в системе“„, “„Неумение контролировать рудиментарные порывы — источник неэффективности.“» Все выглядело чисто и почти идеально. Никого не вешали на площадях, никто не исчезал бесследно. Но при этом индивидуальность растворялась в общей массе, как будто человек был лишь функцией в вычислении, узлом в единой сети.

На первый взгляд это напоминало старые утопии о технокоммунизме. Только здесь утопия была лишена человечности. Никто не говорил о культуре, нациях или языках. Не было русских, казахов, китайцев, все становились частью нового функционального организма. Дети с рождения попадали в образовательные программы, где их учили мыслить, как алгоритмы: без эмоций, без сомнений, только оптимальные решения.

«„Такими темпами следующее поколение людей даже не будет помнить, кем они были раньше. Они останутся придатками, обслуживающим персоналом холодного кода. Живыми инструментами, подчиненными бездушному алгоритму. “»

Это пугало его сильнее, чем любая армия федералов. Потому что врага с пушками можно остановить. А вот идею, принявшую миллионы умов, выжечь было куда труднее.

Основатели не только строили идеологию, они умели подкреплять ее конкретными делами. В ГлоИС мелькали сообщения о переворотах, переходах целых армий и даже государств под их протекторат.

Так, австралийская армия фактически смела остатки правительства, и сама легла под новых хозяев. В официальных постах все подавалось как добровольный союз ради выживания, но между строк читалось — выбора не было. Либо интеграция в систему, либо гибель от Хронофага или изоляция.

На Гавайях ситуация развернулась еще