Борьба за господство - Андрей Викторович Стрелок

Для феи это было очевидно, настолько, что сама мысль об обратном казалась ей нелепой. Чего можно бояться, если Прародитель бессмертен, если он способен вернуть жизнь даже тем, кто недавно умер? Люди в клетках выглядели измученными, потерянными. Но для Быстрого Крыла это казалось странным: ведь решение рядом — сдаться Единству, стать частью большего, обрести новый смысл.

Она нахмурилась, чувствуя легкое раздражение. Медленные великаны с их нелепыми страхами боялись того, что должно было освободить их.

Фея переместилась ближе, бесшумно перелетая с ветки на ветку. Смотрела на лагеря, на застывшие силуэты часовых у заборов и думала: рано или поздно все это изменится.

Быстрое Крыло зависла над краем склада и всматривалась в светящиеся окна ангаров. Отсюда все казалось другим: темные силуэты бензовозов на стоянке, ряды военных машин. Для феи это была уйма возможностей.

Она отметила десятки слабых мест, которые и без специальных знаний могли привести к сумятицу: крупные объекты сконцентрированы в одном месте, к ним идут узкие подъездные пути и линиями тянутся кабели и антенны. Там, где сконцентрированы запасы и техника, можно создать хаос.

В голове феи уже складывались образы — не детальные схемы, а общие картины последствий: вспышка огня, пожар, выход из строя узла связи, авария на дороге из-за перерезанного тормозного шланга.

Иногда Быстрое Крыло ловила себя на мысли, что могла бы сделать многое сама. Она бы смогла вывести из строя пару приборов.

Ее юный ум, еще полугодовой, видел мир просто: цель — помочь Прародителю и рою. Но вместе с этим начала пробивалась уже и другая мысль — что люди в лагерях тоже живые, и что даже если они боятся Единства, многие из них не враги.

Она опустилась ниже, ближе к огороженному участку, и на миг позволила себе маленькую хитрую улыбку, возможностей действительно много. Но пока что она будет наблюдать, собирать сведения. Когда придет команда — ее скорость и ловкость станут инструментом в руках роя…

Быстрое Крыло вернулась в лагерь до рассвета. Там в глубине еловой рощи расположился координатор с тремя прыгунами, на которых они путешествовали последние две недели. Лесами, болотами, подальше от контролируемых федералами магистралей.

Тут же находились еще восемь ее сородичей. Человек-омега, снял с седла на прыгуне сумку, разложил сухпайки: тушенка, галеты, шоколад. Он заговорил по-доброму с неким умилением:

— Отдыхайте, мелкота. Поужинаем, потом спать. Следующей ночью начнем работу.

Феи ели молча, не торопясь, ловко хватая разрезанные кусочки, пока координатор просматривал их воспоминания. Особое внимание он заострил на лагерях для беженцев:

— Ну и ну. Сконцентрировать такие толпы на столь малых участках. Неужели настолько уверовали в свою вакцину?

+Будем вредить толпам верзил?+

Уточнила одна из молодых фей по имени Брюхо за чрезмерный аппетит.

— Нет смысла заниматься вандализмом, резать кабели, устраивать пожары, когда есть более легкий и быстрый способ.

Координатор поднялся, достал из седельной сумки пластиковый ящик и продемонстрировал содержимое феям. Внутри аккуратно уложены четыре десятка маленьких флаконов с прозрачной жидкостью.

+Там Хронофага?+ догадалась Быстрое Крыло.

— Разные его варианты, в основном омега-штаммы. Вот смеху будет, когда у федералов под боком гражданские начнут массово в омег мутировать…

Быстрое Крыло внимательно слушала и нравилось, что план обходился без бессмысленной жестокости: нет массовых поджогов, нет смертей.

День даст им время набраться сил, а с первыми сумерками они снова встанут на крыло, чтобы выполнить задачу, от которой зависело слишком многое.

* * *

Штаб Северного флота превратился в настоящую крепость, как и весь остальной защищенный периметр: укрепленные двери, глушилки и радиосканеры усиленные охранные посты.

В одной из кабинетов собрались ключевые фигуры в оставшейся государственной машине: замкомандюущего Вооруженных Сил Севера России генерал Жданов, министр обороны Сорокин, начальники разведки и штаба флота, а также военные врачи и эпидемиологи из РХБЗ. По видеосвязи в конференц-зале присутствовал президент России, Николай Казаков. Доклад вел Жданов, он говорил спокойно, по существу, как человек, привыкший оценивать риски и последствия.

— За последние двое суток в Мурманске, Североморске, Мончегорске, Заозерске и Апатитах зарегистрированы вспышки Хронофага, — заявил он. — Анализы указывают: это не один конкретный штамм. В разных точках выделены по меньшей мере два десятка вариантов омега-типа и еще несколько отличных по характеристикам так называемых «„зомби-штаммов“»'. вспышки произошли почти одновременно, с разбросом в сутки-двое. По мнению специалистов, такое синхронное появление более характерно для направленной диверсии, чем для случайного заражения. Особенно тревожны три обнаруженных варианта. Два из них распространяются особенно быстро, дают эффект превращения инфицированных в омег: зараженные сохраняют рассудок и контактность, но переходят в устойчивое состояние, где их психика и физиология изменены. Третий штамм вызывает тяжелую трансформацию, приводящую к агрессивным формам поведения…

Военные эпидемиологи и врачи рассказывали о клинической картине: острый лихорадочный период, затем период с судорогами или кратковременной комой, а дальше — стабилизация в форме омеги либо развитие разрушительных мутаций. Часть людей, получивших ранее адаптивную вакцину, все еще сохраняло определенную невосприимчивость, но три «„пробойных“» штамма обходили иммунитет.

Жданов прямо обозначил выводы оперативной группы: синхронность и разнообразие вариантов говорят в пользу намеренного акта саботажа. Это, по его словам, требовало немедленной жесткой реакции — локализации очагов, усиления карантина и полной блокировке лагерей с беженцами.

В зале настало напряженное молчание. Министр Сорокин, привыкший действовать быстро и жестко, приподнял бровь и в голосе его появилась нотка раздражения, он готовился вступить в спор о мерах и последствиях. Президент слушал, не прерывая.

— Решение должно быть оперативным, — закончил Жданов. — Мы должны понимать, что это атака мутантов. Наша задача сейчас — минимизировать риск распространения и сохранить контроль над тем, что осталось от страны.

После доклада Жданова в зале поднялся гул голосов. Эпидемиологи из войск РХБЗ утверждали, что зараженных нужно как можно скорее изолировать в отдельные зоны, иначе ситуация выйдет из-под контроля. Они приводили данные по каждому лагерю: в Мурманске вспышка началась с сотни человек, но за двое суток количество выявленных инфицированных перевалило за две тысячи. В Апатитах темпы чуть ниже, но там среди заболевших много детей.

Жданов, нахмурившись, предложил жесткий вариант:

— Всех выявленных инфицированных следует уничтожать превентивно. Даже если часть из них сохраняет разум и контактность, рисковать безопасностью оставшихся сотен тысяч мы не можем.

Эти слова вызвали бурю возражений. Министр обороны Сорокин грозно сверлил недовольным взглядом:

— Ты предлагаешь устроить массовый расстрел, Валерий Валерьевич? Тогда завтра бунт поднимется не только в лагерях, но и в частях! Люди все видят. Они